— Ах… Спайдер! — его имя наполняет мои уши, и это мой голос, но он едва узнаваем. Я разваливаюсь на части, прилив засасывает меня. Эйфория захлестывает меня умопомрачительной волной.

Белые огни прорезают мое зрение. Едва оргазм отступает, как он ползет вверх по моему телу и ложится на меня сверху.

— Для того, кто хочет уйти от меня, ты только что очень хорошо прошлась по мне. — Он проводит языком по моей щеке. — По всему моему лицу. Ты дикая женщина, когда перестаешь быть такой гребаной ханжой и отпускаешь это.

Негодование разжигает мою кровь. — Это было нечестно. Я…

Его рот пожирает мой, и вкус моих соков в его поцелуе разжигает огонь. Я пытаюсь отвернуться, и его пальцы хватают меня за челюсть. Его рот раскрывает мой, его язык разрушает.

Когда он поднимает голову, я, затаив дыхание, беспомощно смотрю на него.

Его лицо холодное и жесткое, вызывающее меня бросить ему вызов, сказать ему, что я не хочу его. Чтобы солгать ему. Безжалостность в его глазах, победа в них насмехаются надо мной.

— То, что ты заставил меня… пройтись по твоему лицу… ничего не меняет. Я все еще ненавижу тебя.

Молча, он подтягивает мои колени к своим бедрам. Его ствол дразнит мою сердцевину, а затем он входит в меня одним жестким собственническим движением.

Я хнычу, и он делает это снова.

— Так сладко. — Он жадно упивается, вращая бедрами и двигаясь взад и вперед, поглаживая каждый нерв. — Ты была создана, чтобы брать мой член, когда и как я захочу.

Мои глаза закрываются, и я отворачиваюсь в сторону, испытывая унижение от собственной слабости за то, что поддалась ему, съедающее меня заживо.

— Посмотри на меня, — рычит Спайдер.

Я всхлипываю, чувствуя, что мое собственное тело предало меня так же сильно, как и я его. На одно глупое мгновение я подумала, что он доставляет мне удовольствие, но это было не так. Он положил голову мне между ног, чтобы доказать, что может заставить мое тело откликнуться на него.

Я качаю головой.

— Посмотри на меня. — Его руки обхватывают мое лицо, его пальцы на моих щеках и лбу, большие пальцы под моей челюстью. — Даже не думай закрывать глаза. — Он слизывает мои слезы и погружается глубже в меня, достигая каждой частички меня. — Я хочу смотреть на твое лицо, пока буду трахать тебя. Я хочу, чтобы ты увидела, что ты со мной делаешь.

Я не уверена, что понимаю, что он имеет введу, но это не имеет значения. У него есть я. Я ничего не могу сделать, кроме как лежать рядом с ним, пока он заглядывает в мою душу, пока он берет меня, наблюдая, как мой дух медленно развращается и поглощается им.

Спайдер медленно, но грубо входит и выходит из меня, каждый удар, очевидно, должен напоминать мне, что я принадлежу ему. Что он — это все, что есть, и у меня здесь нет власти.

Его грубость должна причинять боль, но это не так. Моя плоть сжимается вокруг него, и растяжка кажется потрясающей. Может быть, это потому, что я такая мокрая, но чем сильнее он входит в меня, тем больше я его хочу.

Мышцы на его лице напрягаются каждый раз, когда он входит в меня. В нем нет ни сострадания, ни тепла. Он снова завоеватель, и мне это нравится.

Я стискиваю зубы и ничего не говорю. Смотрю в глаза зверя, но больше ничего не говорю. Я пытаюсь отключить свое тело, но неизбежно моя потребность усиливается, пока мои бедра не раскачиваются, а затем я нахожу его ритм, бьющийся в такт с его.

Никто из нас не произносит ни слова; комната наполняется нашим дыханием, нашим ворчанием и звуком шлепков плоти по плоти. Я сжимаю одеяло под собой, и он входит быстрее.

И вот тогда я понимаю, почему он хотел, чтобы я смотрела на него, пока он берет меня. Вот тогда я вижу это в его глазах, животное, которое питается моим унижением, болью от осознания того, что он медленно и полностью уничтожает меня.

Боже милостивый, как горячо.

Он ускоряет шаг, и я иду за ним, мои бедра вздрагивают, встречая его толчки. Тогда меня уносит прилив. Еще раз эйфория захлестывает меня, и я разлетаюсь на части, запрокидывая голову в крике.

— Ммм. Да, вот и все. Кончай хорошо и жестко для меня. — Спайдер сильно кусает меня за ухо, и я кричу, дико извиваясь под очередной волной. Затем он вонзается в меня еще три раза, рычит от облегчения и изливается в меня.

— Видишь? — его голос пронизан насмешливым удовлетворением в моем ухе. — Я же тебе говорил. Я могу заставить тебя кончить, когда захочу, черт возьми.

И вот тогда до меня доходит неизгладимая правда. Он действительно владеет мной.

Нравится мне это или нет, но я принадлежу ему целиком и полностью, и, если он не убьет меня, я никогда, ни за что не смогу уйти от него.

Эмма

Через неделю после вечеринки я заканчиваю убирать последнюю комнату в клубе и возвращаюсь в бар. Я пообещала себе, что спрошу его сегодня. Я не могу продолжать откладывать это.

Спайдер сидит перед телевизором со Страйкером, Драгоном и кучей других парней. Как только я его вижу, мой желудок сжимается от беспокойства.

Проведя с ним десять дней, я не должна была так нервничать, разговаривая с ним. Но Спайдер никогда не был самым доступным человеком, и неважно, как часто я с ним разговариваю, я все еще комок нервов. Кроме того, дела никогда не идут хорошо, когда я о чем-то прошу. Каждый раз, когда я обращалась к нему за чем-то, он находил способ заставить меня пожалеть, что я спросила.

С того дня, как Спайдер ворвался в мою жизнь, я больше не работаю в Логове Дьявола и не имею никакой работы. Я помогаю здесь разносить напитки или убирать, но это не работа. Или, по крайней мере, Спайдер следит за тем, чтобы это ею не стало.

За последнюю неделю он ни разу не позволил мне покинуть здание клуба. Вряд ли кто-нибудь заговорит со мной здесь без крайней необходимости. Ди и Моника не единственные, кто относится ко мне холодно. Текила — единственная, кто не говорит со мной так, как будто я дерьмо.

Самое главное, что нет никакой надежды на то, что я когда-нибудь выберусь отсюда или найду Сару, если мне никогда не разрешат уйти.

Постоянно держа в голове свою цель побега, я играю эту роль так хорошо, как только могу. Я ждала, наблюдала и училась. Теперь, сегодня, я надеюсь, что это окупится.

Пробираясь к диванам, я прижимаю руки к животу, но это не успокаивает разъяренную стаю летучих мышей, порхающих там.

— Проблема, Дикая кошка? — спрашивает Спайдер, бросая взгляд на мои руки.

Я мысленно выдыхаю и держу руки на месте, позволяя нервозности, которую, я знаю, он видит, стать частью роли. Надеясь, что это выглядит так, как будто я беспокоюсь о том, чтобы попросить об услуге, которая важна для меня, а не о том, что я боюсь, что он увидит мою просьбу насквозь.