Во всей этой истории оставалось одно светлое пятно: новая диагностическая машина Прии, которая в настоящий момент перекрестными ссылками сверяла ДНК Элиот с ДНК населения всего мира. Понятное дело, процесс закончится не скоро. Почти все утро Прия провела в своем медпункте, незаметно от Элиот устанавливая программное обеспечение «Архива предков». Через несколько часов у них появятся ниточки, ведущие к личности этой девушки. Предки, год рождения, хоть что-то существенное.

— У нас есть свидетельства, подтверждающие местонахождение указанных предметов, — продолжала его кузина. — Материалы предыдущих экспедиций… и, хм, информация, которой располагает Элиот.

Фар чуть не подавился глотком воды.

— Информация надежная, — заверила Элиот. — И я уже посещала библиотеку раньше.

Имоджен откашлялась на манер школьной учительницы.

— Все не так, хм, ясно, когда дело касается линии времени…

Доедая свой кусок, Фар слушал длинный перечень того, чего они не знают. Никогда они еще не брались за задание, подготовленное второпях, на скорую руку. И Лакс никогда не отправлял их в настолько слабо документированный период. На всю подготовку каких-то жалких двенадцать часов. И ради чего? Они же путешественники во времени. Время — единственная вещь, которой они располагают в избытке.

Элиот продолжала хранить молчание о причинах спешки, да и, по правде сказать, Фар не думал, что дополнительные день-два как-то бы помогли. 16 декабря 48 года до нашей эры оставалось одним из белых пятен на картах истории. Толку от проведенной Имоджен подготовки было мало. Остальное зависело от бдительности и умения импровизировать. Чтобы выбраться из такой переделки целыми и невредимыми, требуется слаженное взаимодействие всего экипажа.

— Грэм, как насчет того, чтобы применить твои умения рекордера? — Фар повернулся к инженеру, еще более неприкаянному, чем Имоджен. Слишком высокий для низкого дивана, он сидел, выставив под неудобными углами колени. — Еще одна пара глаз на месте лишней не будет.

— Конечно, Фар…

Его перебила Элиот:

— Не думаю, что это удачная идея.

— Вот как? — спросил Фар. — Ты же сама говорила, мол, больше рук, больше добыча? Я думал, ты захочешь унести побольше свитков.

— Инженер нужен нам на «Инвиктусе» на случай…

Все собравшиеся в зоне отдыха уставились на нее, ожидая окончания повисшей в воздухе фразы. Выражение лица Элиот добавляло ожиданию тревоги. Сейчас она выглядела не так, как в Вегасе: сосредоточенной и озабоченной.

— На случай? — напомнил Фар.

— Существует вероятность, что уходить придется быстро, — призналась Элиот.

— Что ты имеешь в виду? — Грэм нахмурился и выпрямился. — Вмешательство Корпуса? Рождение парадокса? Пересечение линий времени?

Все предположения звучали правдоподобно, особенно последнее, учитывая, что Элиот посещала библиотеку ранее, но Фару не давало покоя подозрение, от которого он не мог избавиться.

— Это имеет какое-то отношение к исчезновению воспоминаний, верно?

Она обожгла его взглядом, в котором угадывалось едва не сорвавшееся с губ признание.

— Исчезновение? — эхом отозвалась Прия. — Какое исчезновение?

— «Титаник»… — Фар умолк, потому что обнаружил в своей памяти настоящую дыру. Теперь она стала больше — пропали не только воспоминания о первом классе, но и весь этот несчастный корабль. Он знал, что побывал на борту парохода; доказательством служила свисавшая сверху рабочая рубашка. — Я не могу вспомнить, что там делал.

В отсеке наступила такая тишина, что все услышали попискивание красной панды, перебиравшей во сне лапами; наверное, она сейчас пыталась кого-то поймать, как экипаж свои воспоминания. Грэм сидел все так же прямо, словно проглотил шомпол. Прия перестала дышать, а Имоджен, наоборот, с дрожью в голосе выдохнула:

— Я тоже. Помню только подготовку, а само задание пропало.

— Числа изменились, — пробормотал Грэм, — а дальше пустота.

Фар взглянул на Прию. Та покачала головой: ничего не помню, все позабыла.

Значит, череп трещал по швам не только у него.

— Массовая потеря памяти? Как такое возможно? — спросила Имоджен у Фара. — Как мы все могли забыть одно и то же событие?

— Твой вопрос адресован не по адресу, — ответил капитан.

Все посмотрели на Элиот — девушку, появившуюся из забытого. В какой из тех темных часов она присоединилась к экипажу? Забрала «Рубаи» и стерла их воспоминания об этом — может, так обстояло дело? И почему выглядела бледной тенью себя самой, безжизненной скорлупкой?

Когда стало ясно, что молчать уже нельзя, Элиот наконец заговорила:

— Эликсир забвения. Я дала его каждому из вас для защиты кое-какой деликатной персональной информации, пролившейся во время нашей первой встречи. Но это не имеет никакого отношения к предстоящему заданию. Город осажден, а это значит, что ситуация может обернуться к худшему в любой момент. Вероятно, потребуется быстрая эвакуация, поэтому будет лучше, если Грэм останется на своем рабочем месте. Мы с Фаром займемся непосредственно библиотекой.

Взгляды всех устремились на Фара. Как хорошо он знал их — зеленые глаза Имоджен, карие Грэма, мягкие и дымчатые Прии. Он видел в них тени сомнения, они ждали, что вот сейчас их капитан выступит вперед и в ответ на объяснения Элиот требовательно спросит: что? где? когда? и почему? Напрасные ожидания. Если новенькая украла их воспоминания, то уж точно не вернет их на серебряной тарелочке. Само собой ничего не прояснится. Пусть «Рубаи» у Лакса, но у Фара руки связаны. И чтобы «Инвиктус» не лишился крыльев, они должны добыть свитки.

— Грэм, остаешься на месте, — сказал Фар. — И никаких игр. Похоже, потребуется близкий подлет. Мне нужна от тебя предельная собранность.

Инженер кивнул.

Поднявшись, Прия пошла в медпункт и закрыла за собой дверь. Готовы ли уже ответы? Сейчас они требовались Фару как никогда, поэтому, выждав некоторое время, чтобы не вызывать подозрений, он отправился следом. Услышав, как открылась дверь, Прия вздрогнула и набросила на экран с «Архивами предков» лабораторный халат.

— Есть что-нибудь?

Она покачала головой:

— Элиот лжет.

— Будем исходить из того, что этот факт установлен.

— Нет, ты не понимаешь. Эликсир забвения — невероятно сильное средство. Человеческий организм может вынести дозу, позволяющую забыть не больше сорока минут жизни. Максимум час. Согласно данным систем «Инвиктуса», ты находился на «Титанике» полтора часа. — Прия помедлила, чтобы Фар лучше усвоил сказанное. — Если бы Элиот дала нам такую дозу эликсира, мы были бы уже мертвы.

День 16 декабря 48 года до нашей эры выдался чудесный. Безоблачное небо, бодрящее солнце, низкая влажность. Между пальм гулял ветерок, наполняя воздух, поступающий в открытый люк «Инвиктуса», ароматом морской соли и запахом гари. Фару доводилось вдыхать запахи похуже. По причине несистематических омовений и неразвитости систем канализации прошлое подчас наносило весьма ощутимый удар по обонятельным рецепторам.