– До сих пор не понимаю, как вы могли такое допустить, Линда.

Доктор Шварц смотрел на раскрытый сценарий и нервно бегал по нему суетливыми глазками. Вена на его лбу устрашающе вздулась, она всегда так вздувалась, когда он был вне себя, будто деля его лицо надвое.

– Он должен был проспать еще восемь часов, – еле слышно произнесла Линда.

Она была одним из старших специалистов лаборатории и не менее опытным врачом. Именно к ней поступил мистер Швимер, и именно она была в ответе за происшедшее.

– Значит, вы промахнулись с дозой!

Доктор выпучил на нее воспаленные от недосыпа глаза и еле сдерживался, чтобы не выпалить лишнего.

– Мы не могли ошибиться, наш анестезиолог…

– Кому вообще пришла в голову эта идея?

– …имеет огромный опыт.

– Что?

– Я говорю, наш анестезиолог…

– Да плевать я хотел на вашего анестезиолога! Я говорю, кому в голову пришла эта идея – поместить подсудимого в обычный больничный корпус? Да еще без охраны!

– Анестезия должна была…

– Ничего не хочу знать! Зачем вы поместили его сюда?

– Во время последнего сеанса он чуть не умер, сэр. Его сердце остановилось.

Доктору Шварцу казалось, что теперь он, а не кто-то другой, находился в кошмаре. То, чего он опасался больше всего, произошло. И почему? Потому что он работает вот с такими ненадежными людьми, как эта Линда. Ему всегда не хватало людей. Пациенты поступали и поступали, а специалистов было столько же.

Линда сжимала что-то в кармане халата.

– Что за запах? – спросил Шварц. Он не любил фруктовые запахи, на них у него была аллергия, он вообще никакие запахи не любил.

– Это мои сигареты, – смутилась Линда.

– Ваши что? Что за дрянь вы курите?

– Я пытаюсь бросить, они легкие.

– Выкиньте сейчас же эту гадость, здесь лаборатория, а не курилка!

– Послушайте, доктор Шварц…

– Ничего не хочу слушать!

– Я веду этого пациента с самого первого дня, и я не могла допустить, чтобы он умер у меня на руках. Все шло по плану.

– Вы были ознакомлены со сценарием его погружения? – Доктор тряс папкой перед самым лицом Линды.

– Да, я все прочитала, сэр.

– На каком этапе сердце остановилось?

– На последнем, мистер Шварц, когда заходила группа захвата.

Группа захвата… Надо бы поговорить с ребятами, чтобы действовали не так грубо. Хотя кто, как не он, настаивал на натуралистичности происходящего. Чтобы не абы кто, а настоящие бойцы погружались в реконструированную реальность. И что они сделали? Довели человека до больничной койки. Но как он проснулся? Когда? Почему никого не было рядом? Он знал почему. Весь персонал здесь. В больнице лишь проходит обход. Они осматривают больных, большая часть из которых – жители острова. Никто и не думает ставить охрану. Да и кого охранять? Никто никогда из больницы не сбегал.

Шварц точно не знал, понял ли Макс Швимер, что именно с ним произошло, или он сбежал, поддавшись рефлексу. Страх, обычный человеческий страх, мог подтолкнуть его на этот поступок. Многие люди сбегают из больниц, боясь лекарств и уколов. Или же он понял, что совершил, и сбежал, боясь наказания? Как узнать, о чем думал этот испытуемый, когда покидал больничные стены…

Шварц пролистывал больничную карту.

– Вы проверяли его сердце перед тем, как погрузить в сон?

– Дело в том, что… – Линда взялась за сигареты и хотела было достать одну.

– Я сказал, уберите эту дрянь! Вы проверяли его сердце перед погружением или нет?

– Я смотрела больничную карту пациента, проблем с сердцем у него не было.

– Сколько раз я говорил, нужно обследовать человека вдоль и поперек, черт возьми! Ко мне приезжают такие люди, – он поднял палец над головой, чтобы показать, какие люди к нему приезжают, – такие чины… И я говорю им, что все под контролем, Линда! И где, черт возьми, ваш контроль?

Линда быстрым движением пальцев достала тонкую сигарету и, не боясь ни доктора, ни увольнения, закурила.

Доктор расхаживал по кабинету, смотря то в окно, то на потолок. Потом остановился и взглянул на Линду.

Комната наполнилась приторным запахом фруктового дыма.

– Вы курили во время его погружения? – вдруг спросил он.

– Что? – Она выпустила тонкую струйку дыма.

– Вы курили во время погружения мистера Швимера?

– Я не помню…

– Да вы же постоянно курите!

Он подошел к Линде и вырвал сигарету у нее изо рта, смял в руке и выкинул в урну. Мистер Шварц не почувствовал, как она обожгла его ладонь, он вообще мало что чувствовал, когда был взбешен.

– Я говорил вам, Линда, и повторю еще раз! Мы не можем блокировать запахи. Они не должны чувствовать посторонние запахи во сне! Иначе они поймут, что спят! Откуда в его сценарии взяться запаху этих сигарет, если там никто их не курит?

– Вы думаете…

– Думаю? Я это знаю! А вот вам не мешало бы думать, хоть иногда!

– Мистер Шварц, пациент был не в том состоянии, чтобы заметить такие детали. Даже если он и проснулся, так быстро понять, где грань между сном и реальностью, почти невозможно.

– Почти, Линда, почти невозможно! Человеческий мозг способен на многое.

Он подошел к окну и посмотрел на лес, где-то за ним шумело море, но доктор давно его не слышал. Они не открывали окон, они защищали лабораторию от любых воздействий внешнего мира. Если бы Макса Швимера не перевезли в больницу… Лучше бы он умер во сне.

Линда переминалась с ноги на ногу и не знала, куда себя деть.

– Сейчас нужно сделать все осторожно, – сказал Шварц.

– Мы найдем его по камерам, – оживилась Линда.

– Вы дали распоряжение?

– Да, мистер Шварц, служба безопасности уже отслеживает все возможные пути побега. Мы все же на острове, сэр. Далеко он не убежит. Тем более с таким-то сердцем.

– Не нужно расслабляться, Линда, не нужно. Всегда держите руку на пульсе.

– Я отправлю группу захвата…

– Нет! Я сам решу, как мы все организуем. Мы проследим за ним, как за подопытной крысой. Если отсюда и можно сбежать, то нужно понять, как он это сделает. Мы перехватим его в самом конце, на финише. Он будет думать, что сбежал, он и не поймет, когда погрузится в другую реальность.

Линда посмотрела на Шварца, как на сумасшедшего.

– Вы хотите погрузить его еще раз?

– А вы имеете что-то против?