Элька, послушная девочка, сидела тихо, как мышка, и только смотрела в ту сторону, куда ушел папа. Тяжело было видеть, как ребенок тянется к отцу, а тот это напрочь игнорирует.

— Дамы и господа, я — маг. И Погонщик. Не стоит напоминать, что силой пользоваться я умею. И она во много раз больше, чем сила каждого из вас. На доме такая защита, что ее не пробить и направленным объединенным ударом. А по моей просьбе здесь в течение пяти минут будет минимум два десятка злых невыспавшихся Погонщиков. Прежде чем делать то, зачем пришли, подумайте, пожалуйста, о последствиях и о ваших семьях. Потому что за разбойное нападение на ребенка нападавшему светит казнь, а его семье — ссылка. Впрочем, это вы наверняка и без меня знаете, раз пришли. До свидания.

Хлопнула входная дверь. И спустя пару секунд Кайл показался в проходе.

— Они послушаются?

Мужчина пожал плечами.

— Должны, если не идиоты. Среди них есть маги, они чувствуют, что я не соврал. А бодаться с толпой разъяренных Погонщиков, кстати, пьяных, ибо сегодня Дракониада, никому не хочется. Они надеялись найти здесь сонную семейку придурков. Пускай получат по носу. Завтра побеседуем на моей территории.

— Чего они хотят?

— А кто их знает. Лозунги за освобождение драконов. Только кто этих драконов угнетает, мы понять не можем. Ладно, не забивай голову. Сам разберусь. Кое-кого я узнал. Зуб даю, при свете дня и в одиночку они будут не такими смелыми. А там и на руководство этого бардака выйдем. И невинности лишим.

Я фыркнула и сняла Эллу с колен, намереваясь уложить ее.

— Я не пойду к тебе, с ней останусь, она испугалась.

Девочка уже клевала носом.

— Я тоже не пойду. — Кайл зевнул. — Скоро вставать.

Так мы и разместились на достаточно просторной кровати Эллы. Кайл с одной стороны, я с другой, и Элька посередине. Жар спал. Девочка улеглась рядом с отцом в излюбленной позе калачиком и сладко засопела. Сон сморил и меня. Ночью кто-то весьма вовремя укрыл нас одеялом.

— Когда там твой придурок придет? — пробормотала я. — С контрактом.

— Разбужу, — шепнул Кайл. — Спи пока.

Сквозь сон я пощупала Элькин лоб. Сироп еще действовал: девочка спала и не температурила.

Океаниум — водный покров мира. Огромный водоем с теплой, сладковатой на вкус, розоватой водой.

Из учебника географии

Утро прыгало по мне и что-то лопотало. Вернее, конечно, это было не утро, а Элла. То ли под действием сиропа, придавшего ребенку сил, то ли просто в силу крепкого здоровья, Элла готова была к активной творческой жизни. Чего никак нельзя было сказать обо мне.

Вчерашний день отозвался серьезным эмоциональным напряжением. Первый полет, поцелуй с Зейном, выступление на Дракониаде, полет с Кайлом, сцена в приюте, совершенно внезапный и сбивший с толку переезд и наконец как вишенка на торте, визит той же толпы, что едва не убила меня камнем во время практики.

Зейн… Надо бы с ним поговорить. Что я ему скажу? Что вышла замуж за Кайла и не знаю, как выпутаться из этой истории?

Элька сунула мне под нос книжку.

— Ну нет. Ты завтракала? Лекарство пила?

— Пила! — сообщило это чудо.

— Кто дал? — Я подозрительно прищурилась.

Уж не няня ли вернулась? Увижу — оттаскаю за волосы, и стыдно мне не будет.

— Папа! — сказала Элла и, запыхавшись, уселась у меня в ногах.

Папа. Папа ее был очень странным человеком. И, похоже, не таким уж гадом. Дал лекарство с утра, принес плед, а вчера лег в детской с нами, вероятно, опасаясь, что толпа все-таки решит прорываться с боем. Может, первая злость на мой поступок уже схлынула и со Златокрылым удастся договориться? Хотелось бы.

— Сияющая, вставай, у нас гости. — Голос Кайла прокатился по дому. — Тебе еще нужно поставить свою закорючку.

Все надежды сразу куда-то улетучились.

— Одерни рубашку, — хмыкнул зашедший в детскую Погонщик.

Покраснев, я поправила одежду, смявшуюся во время сна. Это я что, так спала? Понимаю, почему Кайл накрыл меня пледом.

— Что будет с Эллой? Когда я вернусь на Дракониаду? Ты же уволил няню.

— Она была шлюхой, — поморщился мужчина.

Я едва успела закрыть уши ребенку. Он ее случайно материться не научил?

— Найди новую няню, проблем-то. Давай, шевелись, подпишешь контракт и доспишь. Хотя на кухне есть еда. Небось впервые за последние годы позавтракаешь.

Я даже не стала реагировать на язвительное замечание. Кажется, знакомый Кайл вернулся. Когда он хамит, он как-то привычнее.

За окном уже вовсю светило солнце. Кажется, Кайл говорил, что у него выходной. Значит ли это, что меня ждет исключительно приятный день, или позволят посидеть с Эллой? Гулять ей пока нельзя, но разве мало игр для помещения? Пока не поднялась температура, накормлю ее чем-нибудь полезным и почитаем, раз девочке так понравились сказки.

Элла, пожалуй, была единственным светлым пятном во всей этой истории. И ее веселые глазки дали мне силы подняться и поплестись в гостиную вслед за Кайлом.

— Я же в рубашке.

— Она закрывает все, что не нужно видеть посторонним, — парировал Златокрылый. — И не оставляет сомнений относительно того, что я сегодня ночью с тобой делал.

Почему-то после этих слов в районе живота что-то екнуло.

— Но ты со мной ничего не делал.

— Этого не проверить, — безмятежно отозвался Кайл.

Сотрудником отдела регистраций был добродушный толстяк в потертом болотного цвета костюме. Он явно нервничал и уже ждал с готовым комплектом бумаг.

— Слушай, — я повернулась к Погонщику, — не надо. Давай решим все это по-другому. Я могу няней работать, могу экономкой. Если так хочешь отомстить, ну… выгони из Академии! Кайл, я не могу быть твоей женой. Я всегда хотела замуж по любви, пусть не за богатого, но за дорогого мне человека. И вот так лишиться этого не могу. Я знаю, что сделала глупость. Я поддалась влиянию момента, сделала поспешные выводы. И я согласна, нужно как-то компенсировать тебе это. Но не так, хорошо? Оставь мне хотя бы возможность найти себе хорошую семью.

— Элла — плохая семья? — Кайл поднял брови.

— Она твоя дочь, Кайл. Ты должен ее воспитывать, а не заставлять меня. Я не хочу в девятнадцать лет сидеть дома с твоей дочерью. Я не хочу жить здесь!

Заткнуться меня заставил рев. Самый настоящий рев Эльки, которая надрывалась, стоя рядом. Как и когда она успела подойти — не знаю. Но, вероятно, слышала мои слова и расстроилась.

— Эльчонок, — я села прямо на пол. — Ну чего ты? Не реви!