губы своими и издает сладкий протяжный стон прямо мне в рот.

И без того ватные ноги моей партнерши не выдерживают оргазма и подкашиваются. Обессиленная Делфи повисает на моих руках.

Ментальное равновесие Доры Делфи приближается к оптимальному!

Шанс становления верующей приближается к максимальному!

Неплохо, осталось совсем немного.

Я прекращаю фрикции, позволяя девушке отдышаться и прийти в себя.

Девичий язычок какое-то время продолжает лениво изучать мой рот, пока до старосты не доходит, что она делает.

Смущенная Делфи тут же разрывает поцелуй. Затем неожиданно вздрагивает, прикрывает лицо ладонью и отворачивается.

Дора Делфи испытывает злость и стыд!

Шанс становления верующей снижается!

Не понял…

Я оглядываюсь и сразу замечаю неподалеку какого-то офисного планктона, который пялится на нас круглыми от удивления глазами.

Похоже, он все видел…

Глава 36

Я ловлю взгляд вуайериста и с каменным лицом вопросительно заламываю бровь.

Мы едем в тесном душном поезде, каждый по своим делам. У работяги в руках дипломат, а у меня — молодая красивая студентка, которая только что кончила от моего члена.

Совершенно обычный день.

Офисный планктон успешно улавливает мою мысль. Он корчит какую-то тупую гримасу, зачем-то показывает пальцами "сигму" и отворачивается с самодовольным видом.

Убедившись, что мы лишены внимания всяких извращенцев, я шепчу Делфи на ушко:

— Ты такая стесняшка…

Розовласка неуверенно отнимает руку от лица и опасливо озирается.

— На самом деле, тебе стоит переживать не о свидетелях, а о том, куда я кончу. Как насчет внутрь?

Осознав, что мой член все еще внутри нее, твердый и готовый продолжать, девушка вздрагивает и подается вперед в тщетной попытке сбежать.

Моя рука на девичьей талии притягивает Дору обратно, заставляя все еще чувствительную красавицу сдавленно заскулить.

Дора Делфи испытывает страх и возбуждение

Шанс становления верующей приближается к максимальному!

Подавив довольную улыбку, я разочарованно хмыкаю:

— Не хочешь, значит, от меня ребенка?

Оборачиваясь, староста строит умоляющую моську.

Я лукаво ухмыляюсь.

— Тогда как насчет трусиков? Или этой дорогой форменной юбочки… мне даже интересно, как быстро твои подружки заметят мое семя на твоей одежде…

После этих слов Делфи должна была принять мое семя внутрь. Иначе все студенты, все парни, перед которыми она крутит хвостом, все девушки, которые завидуют ее внешности и статусу, увидят ее позор. Весь труд, вложенный в создание образа усердной студентки, ответственной старосты и вожделенной, но недоступной красотки, пойдет прахом.

У Доры просто нет выбора.

Однако вместо того, чтобы подчиниться, принять мое семя и стать моей новой верующей, розовласка решительно отталкивает меня.

Делфи не пытается сбежать или позвать на помощь. Она разворачивается, опускается на корточки и, черт побери, сходу заглатывает мой член.

Мой! На всю длину!

Никаких тебе зубов, которые натирают головку члена, как морковку на терке. Никаких неопытно-робких облизываний языком.

Никакого рвотного рефлекса.

От такого внезапно привалившего счастья у меня самого подкашиваются ноги. Приходится схватиться за верхний поручень и приложить все силы к самоконтролю, чтобы не обкончаться в ту же секунду.

Зрительный контакт, впалые щечки, аппетитное, угрожающее выдать нас причмокивание и апогей всего — нежные ладони, которые одновременно надрачивают ствол и ласкают яйца.

У меня никак не получается продержаться сколько-нибудь достойное уважения время.

В голове взрывается фейерверк, а тазобедренные мышцы блаженно сокращаются. Розовласка чувствует это и накрывает пульсирующую головку блестящими от слюны губами.

Дора Делфи, ответственная староста, усердная студентка и вожделенная красавица, о которой мечтают все парни-простолюдины с нашего потока, с готовностью принимает каждую каплю моей благодати.

Продолжая работать ручками, розовласка выдаивает меня досуха. Затем осторожно, стараясь не издавать непристойных звуков, выпускает изо рта член.

Не разрывая зрительного контакта, Делфи проглатывает всю порцию моего семени. Поморщившись, она показывает пустой ротик с гримасой типа: "Ну что, доволен?".

Такое поведение в таком положении одновременно меня и забавляет и вымораживает.

Кажется, она так ничему и не научилась.

Я помогаю девушке подняться на ноги. Надо бы кое-что ей растолковать… однако в этот момент вместе с оповещением об окончании действия Приказа из динамиков раздается вежливый голос:

— Станция "Академическая". Переход на…

Не дожидаясь, когда двери раскроются полностью, розовласка мышью выскальзывает наружу. Я едва успеваю убрать член в брюки прежде, чем толпа выталкивает меня следом.

Оказавшись на станции, я с удовольствием вдыхаю свежий утренний воздух. Как ни крути, но на мой взгляд именно весна — очей очарованье. Весна, зеленая природа и цветущие девушки в легких платьях и коротких юбках.

Последние сразу бросаются в глаза. Студентки Императорской академии. Ну, и студенты тоже. Повезло, что они ехали в других вагонах. Хотя нас с Делфи они игнорируют, видимо, не из нашей группы.

Сам-то я едва могу вспомнить пару-тройку лиц, среди которых и сама староста.

Она стоит в стороне от перрона, отряхивает юбку, поправляет пиджак и прическу. Проверяет что-то в отражении своего смартфона. Оставшись довольная увиденным, Делфи, как ни в чем не бывало, бросает мне:

— Если из-за твоей выходки я опоздаю на занятия, то я заставлю тебя пожалеть об этом!

Ментальное равновесие Доры Делфи восстановлено

Шанс становления верующей близок к нулю

Внимание! У Доры Делфи обнаружены повышенное либидо и сопротивляемость к сексуальному давлению!

Стандартные методы пользователя по привлечению нового последователя признаны неэффективными!

Просчитываю варианты обращения Доры Делфи в верующую. Это может занять какое-то время…

…ошибка! Недостаточно данных!

— Алло, ты завис? Перезагрузись! — Делфи щелкает пальцами у меня перед носом.

Я встряхиваю головой, прогоняя бесполезные сообщения Системы, и притягиваю к себе обнаглевшую розоволосую чертовку. Похоже, с ней возни будет больше даже, чем с Лаверн.

— Ч-что ты себе позволяешь!

Дора пытается сопротивляться, но мои руки задирают подол форменной юбки и звонко шлепают по упругой попке.

— Отпусти! Мне больно! — хнычет девушка, когда мои ладони впиваются в нежную плоть.

Прохожие и ждущие своего поезда косятся в нашу сторону. Густо покрасневшая розовласка прикрывает аппетитную задницу портфелем.

Несколько секунд длится молчаливая борьба взглядов.

Дора покорно опускает глаза.

— Хорошо, я поняла, извини, — тихо произносит она, — больше так делать не буду. Можем мы уже пойти на занятия?

Довольный услышанным, я отпускаю розовласку. Она тут же прячется от посторонних глаз за моей фигурой, чтобы поправить одежду.

— Девушка, он вас обижает?

К нам подходит какой-то смазливый опрятный парень моих лет, может, чуть старше. Дружелюбная улыбка Доре, прохладно-вежливая — мне. Нерановдушный подданный, чтоб их всех.

Прежде, чем я успеваю хотя бы открыть рот, чтобы прогнать эту вошь, вперед вылезает Делфи.

— А ты, что, защитник всех обиженных? Типа рыцарь на белом коне?