— Все так думали…

— Интересно послушать, что ему скажут остальные профессоры…

— А деканша?

— О, это будет прожарка с черной корочкой!

Когда я прохожу мимо, одному из "зрителей" простой болтовни оказывается недостаточно. Пока Петрофски подключает электронную доску, этому гению хватает ума и наглости сунуть руку в клетку с тигром.

— Что-то многовато внимания уделяют зазнавшемуся трусливому простолюдину, не находишь? — нарочито громко спрашивает какой-то аристо у своей соседки.

Выдающийся нос, острые скулы, квадратная челюсть. По-дорогому небрежная прическа и родовая печатка на большом пальце. Последнее чистой воды позерство новотитулованных аристократов.

Останавливаясь у его стола, я озадаченно оглядываюсь. Мой взгляд ловит соседка любителя поязвить, симпатичная зеленоглазая рыжуля с явными корнями из северных княжеств.

— Мне показалось или где-то залаяла завистливая шавка?

Я подмигиваю рыжуле, которая очаровательно прыскает в ладошку. Лица одногруппников вытягиваются от услышанного, шепотки сходят на нет.

Аристо требуется целых три секунды, чтобы осознать мои слова. После чего он, зеленый от злости, подрывается на ноги с рыком:

— Поганый люмпен, как ты смеешь..!

— Шакалов, — раздается тихий, но твердый голос Петрофски, — попрошу воздержаться от разжигания классовой ненависти на моих лекциях.

Память подсказывает полное имя: Молофей Шакалов-младший. Любитель поплевать тебе в спину, никогда не шел со мной на прямой конфликт. Похоже, мое долгое отсутствие придало ему смелости.

— К тому же, — продолжает Ордан, — безусловные признаки человека — недостойная настоящего аристократа цель для нападок, согласны?

Петрофски недолюбливает современные армейские институты и, в особенности, людей, которые используют армию для личного обогощения и трамплина для службы в министерствах с дальнейшим выкупом герба.

Одним из таких людей, по совпадению, является Шакалов-старший. Из генералов армии прямиком на тепленькое место в министерстве образования.

Бросив на профессора пылающий взгляд, Молофей фыркает мне в лицо и падает обратно за стол.

— Я поговорю с отцом о твоем чувства юмора, — шипит Шакалов, презрительно глядя на рыжую соседку. — Возможно, мы поспешили с помолвкой…

Оставляя семейные разборки, я прохожу на свободное место. По чистой случайности оно оказывается прямо за розовой макушкой старосты группы.

— Без конфликтов в первый же день ты, конечно, обойтись не мог! — не оборачиваясь, бросает Делфи.

— Просто кое-кто разжег во мне огонь, — усмехаюсь я, наблюдая, как краснеют девичьи ушки, — а потушить силенок не хватило.

Оборачивается подружка Доры. Розовласка обжигает меня взглядом и одергивает любопытную соседку.

— Раз уж мы подняли эту тему, — дождавшись тишины, берет слово Петрофски, — давайте обсудим сегодня условные и безусловные признаки человека, разницу между ними и как воздействие на каждый из этих видов признаков влияет на поведение людей, в частности, ваших будущих подчиненных, слуг и целовой аудитории…

Следующую четверть часа я то и дело ловлю на себе пышащие злобой взгляды Шакалова. Однако они, как и лекция Ордана, труды которого изучены мною вдоль и поперек, вскоре превращаются в фоновой шум.

Утренний триггер вызывает из памяти сладкий цитрусовый аромат горячего девичьего тела, вид платиновой шевелюры ниже моего пояса и пухлых натруженных губок, ублажающих мой член.

Корнелия Корнева.

Аристократка, которую я встретил сегодня на парковке академии.

Аристократка, с которой я познакомился еще неделю назад в ночном клубе.

Первая высокородная девушка, которую я поимел. Не первая девушка, которая поимела меня. Но однозначно первая, которой удалось меня действительноунизить.

В первую очередь, перед самим собой.

Ее имя я выясню у студентов, наблюдающих за нашим конфликтом, чуть позже. А пока безымянная аристократка лицом, взглядом, голосом, в общем, всем своим видом показывает, что не узнает простолюдина, который раздвинул ей ноги перед рекой на ночной Набережной.

Уязвленная гордость так меня и подталкивает напомнить об этом факте. Однако я говорю совсем о другом:

— Это твоя машина?

— Мне шофер не нужен, — небрежно отмахивается блондинка. — Позвони в секретариат Дома Корневых, может, тебе найдут работенку. Например, мытье полов в каком-нибудь нашем офисе.

Этого ответа, как и вида отрихтованного бампера, мне хватает сполна.

Корнелия Корнева не просто бесчувственная стерва, которая любит унижать и манипулировать людьми.

Она чертова психопатка, которая убила невинного человека и не испытывает по этому поводу ни капли вины или сожаления!

И плевать я хотел на то, что фактически жертва ее наезда выжила. Корнева-то об этом не знает!

Такие люди, как она, как Скрипач, дорвавшись до власти, они представляют угрозу всему человечеству… хотя кого я обманываю?

Мне плевать на абстрактное человечество, на опасных преступников, ненаказуемых аристократов и угнетенных жертв.

Настоящий ужас в том, что каждая встреченная мною дрянь мнит о себе то, чего не имеет и в помине, и представляет себя тем, чем на самом деле не является даже на сотую долю процента.

На таких людей мне тоже было бы плевать. Если бы они не пытались настойчиво убедить меня в своей правоте. Вот, что по-настоящему раздражает.

Это причина, по которой я собираюсь поставить Корневу на место.

* * *

Лекция Ордана проходит без эксцессов. Я получаю в свой адрес лишь пару контрольных вопросов с подковыркой. Их цель вовсе не проверка уровня моей подготовки.

Это, скорее, своеобразный способ профессора Петрофски выразить свое негодование по поводу моего долгого отсутствия в академии. Однако мои ответы, выходящие за рамки студенческой программы и ссылающиеся на труды самого ученого, оказывают седативный эффект. Все равно, что почесать злого кота за ухом.

"Так и быть, жалкий лысый человек, на этот раз я тебя прощаю, но в следующий моего великодушия может не хватить!"

На второй лекции по прикладной экономике мне приходится куда сложнее. Толстая выдра с ученой степенью по сарказму даже не удосуживается сводить меня на свидание перед тем, как вытрахать мне все мозги.

На обед в столовую я прихожу изрядно вымотанный. Но вид чинно воркующей за одним из столов компании благородных девиц во главе с Корневой заряжает меня какой-то темной, агрессивной энергией.

Быстро растолкав очередь у раздачи, я делаю заказ у работниц буфета, забираю полный поднос и вскоре падаю на свободное место за столом Корневой.

Беседа моментально сходит на нет. В меня впивается полдюжины озадаченных, оценивающих и откровенно возмущенных женских взглядов.

Корнелия хмурится.

— Мы можем тебе чем-то помочь?

Прямо-таки наглядное пособие по теории социальных масок.

Что ж, в эту игру можно играть вдвоем.

Покосившись на подруг Корневой, я строю притворно-обиженную гримасу.

— Мы давно не виделись, так что мне не хватило тебя утром. Хочу еще. А ты разве не соскучилась по мне?

Звучит, мягко говоря, по-женски, но нужного эффекта я добиваюсь.

У одной аристократки взлетают брови, у другой отпадает челюсть, у третьей случается приступ кашля и так далее.