озера со вскипающими то тут, то там пенными гребнями волн… В прорези быстро плывущих серых тяжелых туч проглядывает светлая бирюза осеннего неба… Шумят и роняют листья деревья… Листья ландышника полегли, побурели.

Огромные папоротники, помертвевшие, шуршат неживым шорохом; на елках и траве лежат опавшие листья, но не золотистыми копеечками, как в прошлом году — у «лесных потайных человечков», а бурые, серые, скрюченные, ссохшиеся… Много старой, покинутой паутины и поникших, увядших трав… Воздух чист, просторен и пуст; только чуть пахнет стынущей, влажной землей… новая осень пришла… Все в свой час…

7 сентября.

Понедельник. Дома 10–12.30 — 2-я ч. Пятой симфонии Прокофьева. С 2-х до вечера, с заездом для чаепития, с Володей Щербинским по озеру «с дорожкой».

Результат: 1 щука и намокли…

8 сентября.

Вторник. Дома 11–2 час.: 3-я ч. Пятой Прокофьева. Ангина… Вечером у Гоши (именины Натальи).

9 сентября.

Среда. Дома 11–1 час.: 4-я ч. Пятой симфонии Прокофьева (не кончил, плохое самочувствие). Полоскание горла керосином…

10 сентября.

Четверг. Не могу заниматься: дурная голова; компресс, полоскание, пр. лечение…

11 сентября.

Пятница. Дома 11–12.30 — окончил 4-ю ч. Пятой симфонии Прокофьева. Приезд Пригожина, наконец, с оконченной симфонией. Зашел Гоша.

12 сентября.

Суббота. Вышел подышать, навестить Гошу. Неожиданный приезд Арс. Арс. Петрова. Чудный солнечный день. Вечером, на солнечной опушечке за банькой с Тишей. Папин день… Александра Невского…

13 сентября.

Воскресенье. Утром к Гоше. Там Ипатьев. Потом потихоньку к Лютику и Лиде — в «треугольничек». Обедает у нас Володя ГЦерб. С ним вечером немного по их заливу «с дорожкой». Суровые северные сумерки осени… багровая черта над закатом.

14 сентября.

Понедельник. Дома 11.15–2 час.: симфония Гайдна G-dur, кроме нее еще его симфонии просмотрел — «Весеннюю» и «Оксфордскую», а также углубился в первые две странички «Изольды» Вагнера. Какая гениальная импровизационность партитуры и вместе — несокрушимая ее логика!

Вот человек, несомненно, так или иначе ясно представлявший себе (слышавший?) tutti своего оркестра! (того, что хотел в нем!).

Вечером с Лютиком на черкасовском мысу встречали Володю, блеснившего на озере с нашим Митей.

О волшебных превращениях действительности в мечту и мечты — в действительность. Вот так, стоять на пульте перед тем как начать, а, закрыв глаза, увидеть — это!., но так, чтоб мочь дохнуть!! Запоминал свинцовый, темный, подвижный блеск ночного озера; непрестанный плеск и шорох его волн; чернеющие камыши; темные низкие тучки, звездочки; голубоватую мглу неба, ниже — зеленоватого, светлого, по горизонту залитого темным, почти оранжевым румянцем; Великая чистота его бесконечности и, одновременно, — сокровенной Близости (Прикосновенность… милосердное небо).

Подошли Лида с Леночкой. Все вместе ненадолго в Володькины «хоромы» (лампа). И все вместе к нам — пить чай. Дома самовар, светло, тепло… Над домиком звездное небо. Тихо и нехолодно.

15 сентября.

Вторник. Дома 11–2 час.: симфония Гайдна; размышления над темпами (формой) «Нюрнбергских мейстерзингеров» Вагнера; вспомнил, перелистнул Шестую Шостаковича: великое Произведение!

16 сентября.

Среда. 8 час. утра с Гошей на Тайполе. С нами Корн и Щербинский с Диком. Теплый, тихий день. К трем даже солнышко. Комары!!! <…> К 8-ми вечера — дома.

17 сентября.

Четверг. Утром встреча с зарей (когда выпускал Тишу). Предрассветный час: над головой еще звездная мгла ночного неба. На нем легкие пряди, чуть тронутые лиловым отблеском. Около — сияющая, переливающаяся огромная Венера.

Так тихо, что с озера доносится легкий ропот и всплеск набегающих волн. Вот на дальнем конце поселка прокричал петух, другой, еще… некоторое время они перекликались, потом внезапно смолкли (неожиданность петухов; в их крике настойчивость земли; умолкли в своей укутной, крохотной безопасности).

Еще раз глянул ввысь — уже меньше звездочек… мелкие исчезли в посветлевшем небе. А Венера все также светла и ярка. Она сейчас — как Афродита «Юлиана Отступника» — сияет в еще поголубевшем небе с уже рдеющими румянцем облачками. Долго не мог уйти домой…

Голубой, теплый день, солнце, тихо — легкие кучевые облака. К Ивану — о лодке, к Вале условиться о вечере. Голубое зеркало озера. Летят гуси. Над домиком у нас пролетели даже 6 лебедей…

Днем 17-го, уже после пролета над нашим домиком лебедей, у Володи в заливе эти же лебеди на плесе озера. Неподвижные, они и все вокруг в солнце. Приближение к ним в лодке; их тревожные переговоры, подъем и полет огромных белых крыльев низко над зеркалом вод…

18 сентября.

Пятница. Дома 11–2 час.: 1, 2-я ч. Пятой Прокофьева. Приезд Арс. Арс. [Петрова] и Бори с «Приглашением» Пика. Приезд Ромочки. С ним до Осипенок в сумерках. Голубой сентябрь! Совсем по-летнему тепло.

19 сентября.

Суббота. Дома 11–1.30 — 3 и 4-я ч. Пятой Прокофьева. Третий день тепло точно летом… но нет, так не бывает летом. Хоть и жарко греет солнце, но голубая вознесенность, неподвижность, покой всего вокруг, а особенно чистота, пронзительная чистота холодноватого воздуха, бездонного света неба бывает лишь осенью… золотистой осенью, перед светлой смертью, успеньем зимы… Таков сегодня день, что видел на вершине высокой березы, опрокинутой в теплую светозарность небес, поющего по-весеннему (!) скворца (одного только «итогового» посвиста не было, а так — все коленца и щелканье, и переливы были налицо). Вообще же скворцы табунятся большими стаями, летают по полям; в полете тихонько верещат между собой об изобилии сил, о радостной бодрости, об отлете.

За последние дни заметно побурела и пожелтела и редеет листва. Большой остров весь теперь в бурых, желтых, иногда багровых и кровавых пятнах осенней листвы (как весной был в белеющих купах черемухи). Дальние берега по-над водой опоясаны тонкой светлой опояской желтого тростника и четко отражаются в неподвижной голубизне озера. Тихи, чисты — эти дни преображения земли, природы.

С Ромой и Митей вспаханным полем (трактор еще гремит) — к Машке за Бетиным тряпьем, оттуда с Ромой к красной осине на мысу. Обед. Потом до вечера у Володи Щерб. перевозка его лодки и пр. Костер. Серо; постепенно — дождь. Ветрено, мглисто.

20 сентября.

Воскресенье. Дома 11–12 час.: 1-я ч. Третьей Бетховена. Появление Ипатьева. С ним на машине на мыс. Поднятие в сарае моей лодки. В пустом Ипатьевском доме — письмо Краснобородову со Щербинским.

21 сентября.

Понедельник. Дома 11.30–2.30 — 4-я ч. Бетховена; «Ромео» Берлиоза. Немного у Сиротининых на подъеме «ветряка». Потом до сумерек переноска и посадка шиповников и подготовка клумб к будущему!., году (все участвуют, даже коты).

22 сентября.