– Никуда не пойдешь. Сегодня мы с тобой вместе время проведем, как отец и дочь – за просмотром роликов с твоим участием.

– Отпусти, сволочь. Отпусти меня.

– А ну-ка давай обратно в дом, шлюшка мелкая.

Прежде чем он толкнул ее внутрь, Меган поняла, что все еще сжимает в руках второй сапог. Отклонившись, насколько возможно, она замахнулась им, как булавой, только с тяжелой подошвой вместо шипов.

Эффект оказался лучше, чем она ожидала. Ему рассекло щеку, кровь хлынула моментально. Глубокая рана, до мяса. Девушка отпрянула, чтобы не испачкать одежду, отец тоже отшатнулся, протрезвевший от шока и боли.

Один-один, сука.

Пользуясь моментом, Меган схватила сумку, выскочила на улицу и на ходу надела на ногу второй ботфорт. Вплоть до автобусной остановки она не сбавляла темпа, все время оборачиваясь и осматривая себя – не попала ли на нее кровь этого ублюдка. Больше никогда она не вернется туда. Никогда. Никогда. Ни за что.

Лучше продать свое тело первому встречному, который даст ей денег на мотель, чем вернуться в родной дом. Лучше стать проституткой и хотя бы жить самостоятельно, чем с ним под одной крышей. Все что угодно, лишь бы не это животное.

Разумеется, с такой раной он не стал ее преследовать. Скорую вызвал, скорее всего, или залил себя спиртом внутри и снаружи и пошел зашивать. Зато отличный повод не идти на работу и проспаться. Чудесно. Не благодари, говна кусок. Такие услуги я готова оказывать тебе хоть каждый день. Пока не превращу твое лицо в тот фарш, в который ты недавно превратил мое.

К счастью, на автобус она не опоздала. В салоне ей было подготовлено место – девчонки из команды дожидались предводительницу, чтобы ввести в курс дела по дороге в школу, иными словами, обрушить на нее недельный поток новостей и сплетен.

Меган в окружении собственной свиты всегда занимала первые три пары сидений с противоположной от водителя стороны. Чем дальше к хвосту автобуса, тем ниже статус, так почему-то повелось. В самом конце собирался обычно всякий сброд, отшельники, фрики и неудачники. Они и в столовой сидели сами по себе, на своей стороне, и на уроках тоже. Негласная элита школы, которую Меган практически возглавляла, не вступала с ними ни в какие контакты, диалоги и отношения. Потому что это означало опозориться, запятнать репутацию и потерять уважение.

Правда, был один ученик, который так и не занял нишу ни одной из сторон.

Странный новенький, который всегда молчал, но смотрел так, что никаких слов не нужно. Меган его опасалась. Не только потому что Ридли чем-то напоминал ей отца, но еще и потому, что у нее не было над ним никакой власти. Ни у кого не было, включая учителей.

Немногословный, скупой на эмоции грубиян, безразличный к женскому полу и не имеющий слабостей. Жестокий. Вся ее компания сторонилась этого социального отщепенца, даже сплетничать о нем побаивались (что, впрочем, немногих удерживало). Из парней тоже никто с ним не общался, только по учебе, но очень редко.

Сет сидел почти посередине автобуса, как переходное звено. Всегда один, всегда на одном и том же месте – сразу за двумя отпетыми шизиками. Никто бы не сел с ним рядом, даже если бы пришлось ехать стоя.

Как только Меган опустилась на свое сиденье, Эмбер извлекла из лифчика крошечную плоскую пластинку, похожую на желтую марку, и протянула ей на подушечке пальца.

– Спасибо. Я дома без этого чуть не свихнулась. – Брюнетка забрала цветной прямоугольник, положила на язык и откинула голову, прикрыв глаза. Жизнь постепенно снова становилась сносной. – Ну, а теперь рассказывайте.

За эту неделю школьная жизнь продвинулась на много серий вперед. Обычно их показывали по одной в день, а тут как будто целый сезон. Общение в Сети не могло заменить живого разговора. Прежде чем автобус притормозил на школьном дворе, девчонки поведали ей все: кто с кем расстался, кто с кем сошелся, подрался, поругался, помирился, переспал, изменил и подружился.

Эмбер, Кендра, Голди, Трэйси и Бренда действовали сообща и вещали по очереди, как будто заранее разбились, кто какую тему раскрывает, поэтому успели в сжатые сроки.

– Вот это изложение материала, сучки. Вам бы на уроках так слаженно работать, вы бы Гардинера за пояс заткнули.

– Самое главное оставили на десерт: у нас еще один по обмену.

– Откуда они все и почему именно к нам?

– Конкретно этот из Канады.

– Как зовут, в чей класс попал?

– В твой. Рамон Веласкес. Клоун, хулиган и придурок. Все время всех провоцирует.

– Только этого нам и не хватало.

– Пару раз уже подрался, наши ребята из сборной его отделали, а ему хоть бы хны – смеется и продолжает. В общем, псих.

– Мазохист какой-то.

– А еще, представляешь, к училкам подкатывает, прям при всех. Вообще ничего не стесняется. То ли шутит, то ли всерьез. Без комплексов чувак.

– Какой-то отброс, – поморщилась Меган, будто учуяла помойный запах.

– Он уже поссорился практически со всеми. Заговорить с ним о чем-то – гарантированный конфликт. Так что лучше к нему не лезть и даже не смотреть в его сторону.

– Он как не до конца засохшее говно. Сковырнешь корочку – пожалеешь.

– Бренда, откуда ты такие выражения вообще знаешь?

– Я и говорю, отброс, – кивнула Меган. – Пусть держится от нас подальше.

– Я думаю, он так или иначе на тебя отреагирует. Ведь когда он тут появился, тебя не было. Увидит новое лицо и…

– Мы в одном классе. Это неизбежно. Смотреть ему никто не запрещает. Так он уже спелся с нашими фриками?

– Ни с кем он не спелся. А если ты про Дженовезе, она сама его сторонится как заразного.

– Дженовезе – сторонится? Ну, это показатель.

– А, казалось бы, куда уж дальше, чем она?

– Да она просто чувствует конкурента, впервые за время обучения здесь появился кто-то более отбитый.

– А еще есть непроверенная информация, что Веласкес – новый барыга.

– Говно собачье, а не информация. Ни один адекватный дилер не будет привлекать к себе столько внимания и ссориться с потенциальными клиентами, – экспертно заявила Меган, убирая соринку с ресниц.

– Может быть, пиар-компания такая. Наоборот, быть в центре внимания.

На автобусе со всеми Веласкес еще ни разу не ездил, и Меган попросила подруг не описывать его внешность, чтобы в классе узнать самостоятельно. Но на первый урок парень не явился, как будто специально держал интригу, а на второй опоздал.

У Меган была прекрасная возможность рассмотреть его, пока он входил в класс,