извинялся, кланялся до пола, делал двусмысленно-похабный комплимент учительнице математики и шумно усаживался, заглядывая всем в лицо и не встречая дружелюбия.

Это оказался долговязый, вертлявый юноша далеко не спортивного сложения, смуглый, кареглазый и черноволосый. Свежий синяк на скуле и разбитая губа говорили о том, что времени зря он тут не терял. По таким сразу видно, что энергии у них больше, чем они могут потратить. А может, дело в наркоте. В Мидлбери она может стать ответом почти на любой вопрос, особенно последние пару лет.

Меган ожидала увидеть типичное лицо биомусора, но не увидела. Несмотря на перманентное выражение глупого самодовольства и вызова, лицо Веласкеса показалось ей привлекательным. Визуально он был в ее вкусе, хотя и не похож ни на одного из ее парней.

И он точно не выглядел как канадец – в нем проступала южная кровь. Скорее как латиноамериканец или испанец. Нос его выглядел так, будто несколько раз был сломан и не очень удачно сросся, что придавало лицу хитрость базарного торговца, неотделимую от его сущности.

Кустистые черные брови практически срастались на переносице, а полные чувственные губы все время ухмылялись, стараясь натягиваться так, чтобы показать белоснежный оскал как можно большему числу окружающих. Наглый прищур не сходил с его лица. Прежде чем сказать что-то колкое, Веласкес проводил языком по зубам. В этом было одновременно что-то мерзкое и откровенно притягательное, как будто парень полностью осознавал свою сексуальность и не боялся ее демонстрировать. Он гладко брился, но оставлял маленький черный треугольник волос под нижней губой. Это делало его образ еще более плутоватым.

За урок Рамону сделали несколько замечаний за нарушение дисциплины, и он с охотой отвечал – подыгрывал, огрызался, юлил, врал, шутил, придумывал что-то на ходу. Заткнуть словесный фонтан было невозможно, на одно слово он отвечал десятком слов, будто только и ждал, пока кто-то зацепится с ним языками. Он раздражал всех и явно этим наслаждался. Ученики старались игнорировать его, очевидно, уже наученные горьким опытом, что это наилучший путь.

Так прошел и третий урок, и четвертый. Меган наблюдала, не вмешиваясь, и переглядывалась с подругами, а те отвечали ей взглядами «мы же говорили». Отвратительный темперамент, просто невыносимый – при такой приятной внешности. Как обманчива подлая наружность! Это касается и ее самой. Но для девушки красота – не что иное, как способ выживания в мире, где привлекательность решает больше, чем деньги. И хорошо продается.

День протекал, как обычно, довольно уныло, и только выходки Веласкеса временно оживляли его. Голова Меган была забита личными проблемами. Она сдала справку о недельном отсутствии в административный отдел, где ей предложили помощь, внимательно осмотрев лицо, но она отказалась, заверив, что все в полном порядке.

В столовой Рамон ненадолго исчез, а потом так же внезапно появился – со стулом в руках у стола чирлидерш.

– Девчонки, я подсяду, – скорее констатировал он, чем просил разрешения. Никто ему не ответил. Все были заняты тем, что испуганно переглядывались, не зная, что предпринять.

– Что за бойкот, красавицы? Чем я вас обидел? Среди вас есть персонаж, с которым я еще не знаком, вот и решил это исправить. Разве не мило с моей стороны? Отнеситесь с пониманием к любопытству новенького, я ведь тут еще не слишком освоился и не всех знаю.

– У нас нет свободного места. Сядь куда-нибудь еще, – ответила Меган, кусая тост с авокадо и вареным яйцом.

Как предводитель группы она обязана была взять на себя ответственность за контакт, подчеркивая свое лидерство. К тому же она единственная не паниковала, потому что заметила, как Патрик и Дэйв, ее цепные псы из баскетбольной команды, сидящие неподалеку, напряглись и обернулись, готовые ринуться на защиту своей госпожи. Ей нечего бояться. Рамон окажется на полу еще до того, как дотянется до нее.

– Как невежливо. Места хватает всем, это видно. Смотри, я тут уже сижу. Да я и сам хорош, до сих пор не представился даме.

– Так чего же ты теряешь время? – ядовито улыбнулась Меган.

– Меня зовут Рамон Веласкес, для прекрасных особ просто Рамон или Ра, если тебе угодно.

– Меган Торн.

– Предводительница самых красивых девушек в округе, как я понимаю?

Она пожала плечами, делая вид, будто ей все равно.

– Клан танцовщиц, сплетниц и потаскух есть в любой школе, – с улыбкой добавил Рамон чуть тише.

Но его услышали сидящие рядом и стали передавать дальше. Пока в столовой становилось все тише и тише, Веласкес испытующе сверлил Меган глазами. Его настрой менялся хаотично, то он заискивал, то оскорблял.

Взмахом кисти она остановила Патрика и Дэйва, которые уже поднимались.

– Ты хоть представляешь, кусок дерьма, от скольких переломов я тебя только что спасла?

– А ты хоть представляешь, продажная вагина, как мне плевать на чью-либо власть здесь? Ты даже не поняла, что я специально к тебе подсел, чтобы идентифицировать твоих охранников, а значит, самых опасных парней школы.

– Ты здесь всего неделю и еще во многом ошибаешься, вонючий огрызок бразильского ореха.

Меган вытерла рот салфеткой, а все, кто услышал ее ответный удар, восхищенно выдохнули. Рамон улыбался, явно не воспринимая оскорбления близко к сердцу, как и она сама. Это был их способ наладить контакт, прощупать друг друга.

– Например, куколка?

– Первое: меня не обижают слова спермотоксикозника, которому никто не дает и у которого никогда не будет такой женщины, как я. Второе: мои защитники не только самые опасные, но и самые преданные, а это качество я ценю в них выше.

Теперь их слушал почти весь фудкорт. Напряжение нарастало. Выбрав позицию получше, Алан Кейн уже снимал на камеру, радуясь количеству и качеству материала и уже прикидывая, за сколько его можно продать.

– Насчет самых опасных вынужден с тобой не согласиться. Я забыл про альфу, которому никто тут не ровня. – Веласкес встал и покрутил головой, его взгляд остановился, ко всеобщему удивлению, на Сете Ридли, который тихо ел в своем углу и ничего не слышал из-за наушников.

– Лучше бы ты его не трогал, – посоветовала Меган, слишком поздно осознав, какая надвигается буря. У нее появилось очень нехорошее предчувствие.

– Я обязательно сообщу, когда мне понадобится мнение порноактрисы, – Рамон махнул длиннопалой рукой на ходу, даже не обернувшись. Он двинулся в сторону Сета без намека на миролюбие. Оставил надкусанную добычу и уже поспешил к новой.

Ридли, как всегда, находился глубоко в своей раковине и далеко не сразу обратил внимание, что новенький приближается именно к нему. Заметив это, он спокойно смотрел на Веласкеса снизу вверх, с какой-то даже