Мистер Паркер подумал про себя, что, переключившись на пейзажи, художница поступила крайне мудро. О направлениях мысли в современной школе живописи инспектор имел представление крайне смутное и затруднялся выразить свое мнение по поводу этих странных фигур с лицами в форме яйца и каучуковыми руками и ногами.

– Это «Суд Париса», – сообщила мисс Дорланд.

– Ах да! – кивнул Паркер. – А это?

– Да просто этюд: набросок одевающейся женщины. Ничего интересного. А вот этот портрет миссис Митчэм, на мой взгляд, удался недурно.

Паркер задохнулся от ужаса: возможно, это нечто – колючее, заостренное и угловатое – представляло собою символическое изображение характера миссис Митчэм, однако больше всего оно походило на деревянную куклу на шарнирах: нос – треугольный, вроде грубо обтесанного деревянного бруска, а глаза – две черные точки на необъятной щеке цвета сырой печени.

– Что-то не очень на нее похоже, – с сомнением протянул детектив.

– И не должно быть.

– Вот это получше… я хотел сказать, мне больше нравится, – проговорил Паркер, поспешно переходя к следующей картине.

– Это так, ерунда… просто абстрактный портрет.

Очевидно, эта картина – мертвенно-бледное лицо с недоброй улыбкой и легким косоглазием – относилась к числу творческих неудач. И впрямь, что за филистерское ренегатство – почти на человека смахивает! Полотно поспешно убрали с глаз долой, а Паркер попытался сосредоточиться на «Мадонне с младенцем»: эта картина неискушенному взгляду протестанта показалась возмутительным кощунством.

По счастью, мисс Дорланд вскорости устала и от картин тоже и небрежно побросала их в угол.

– Вам еще что-нибудь нужно? – отрывисто осведомилась она. – Вот адрес.

Паркер заботливо спрятал листок.

– Последний вопрос, – проговорил инспектор, буравя девушку взглядом. – До того, как умерла леди Дормер – до того, как генерал Фентиман явился к ней с визитом, – вы знали о том, как леди Дормер распорядилась деньгами в своем завещании? Как распределила свое состояние между ним и вами?

Девушка неотрывно глядела на него: в глазах ее отразилась паника, еще мгновение – и волна накрыла ее с головой. Анна стиснула кулачки, беспомощно потупилась под его взглядом, переступила с ноги на ногу, точно не зная, куда бежать.

– Ну же? – настаивал Паркер.

– Нет! – воскликнула она. – Нет! Конечно же, нет. Откуда бы? – В следующий миг, как ни странно, ее землистые щеки залил тусклый кармазинный румянец – и тут же схлынул, уступая место смертельной бледности.

– Убирайтесь! – яростно воскликнула девушка. – Вы мне осточертели.

Глава 18

Фигурные карты

– Так что я послал своего человека и все, что было в стенном шкафу, забрал на экспертизу, – подытожил Паркер.

Лорд Питер покачал головой.

– Жаль, меня там не было! – вздохнул он. – Хотел бы я взглянуть на ее полотна. Однако…

– Возможно, тебе эти картины хоть что-то скажут, – заметил Паркер. – Ты ведь у нас – натура артистичная. Зайди как-нибудь, взгляни, если будет время. Но что меня беспокоит, так это временной фактор. Предположим, девица дала гостю дигиталин в бокале бренди с содовой, но тогда почему препарат не сработал вовремя? Если верить книгам, старику полагалось отбросить копыта в пределах часа. Лаббок утверждает, что доза была преизрядная.

– Да, знаю. Похоже, тут опять какая-то загвоздка. Вот потому-то мне и хочется взглянуть на картины.

Паркер несколько мгновений пытался разгадать этот явный non sequitur[30] – и в итоге сдался.

– Джордж Фентиман… – начал он.

– Именно, – откликнулся Уимзи. – Джордж Фентиман. Я, должно быть, к старости становлюсь чересчур излишне чувствительным, Чарлз. Мне неодолимо претит самая мысль о том, чтобы рассматривать кандидатуру Джорджа Фентимана.

– Если не считать Роберта, – безжалостно стоял на своем Паркер, – из всех заинтересованных лиц Джордж был последним, кто виделся с генералом.

– Да… Кстати, о том, что произошло во время беседы между Робертом и почтенным джентльменом, мы знаем только со слов самого Роберта, ничем не подтвержденных.

– Да брось, Уимзи. Не станешь же ты утверждать, будто Роберту было выгодно, чтобы его дед умер раньше леди Дормер. Скорее уж, напротив.

– Да – но, возможно, Роберт был заинтересован в том, чтобы генерал Фентиман умер, не оставив завещания. Вспомни тот клочок бумаги. Большая часть наследства отходила Джорджу. И это плохо согласуется с утверждением Роберта. А вот в случае отсутствия завещания все деньги получил бы Роберт.

– Правда твоя. Но, убивая генерала в тот момент, он терял все.

– Здесь действительно наблюдается некоторая нестыковка. Разве что Роберт почему-то решил, что леди Дормер уже скончалась. Но с какой бы стати? Или, возможно…

– Что?

– Возможно, он дал своему дедушке пилюлю, которую следовало принять попозже, а старик все напутал и проглотил ее слишком рано.

– Идея насчет пилюли замедленного действия – самая неприятная во всей этой истории. В ее свете делается возможным почти все.

– В том числе, конечно же, и тот вариант, что пилюлю старому джентльмену дала мисс Дорланд.

– Вот потому-то я и намерен побеседовать с сиделкой, как только до нее доберусь. Но мы отвлеклись. Мы говорили о Джордже.

– Да, ты прав. Давайте займемся Джорджем. Не хочется, но надо. Невесело мне: в точности как той даме у Метерлинка, которая бегает вокруг стола, в то время как супруг пытается оттяпать ей голову топором. По времени Джордж вполне вписывается. Просто-таки превосходно вписывается, если уж начистоту. Он расстался с генералом Фентиманом в половине шестого, а около восьми Роберт обнаружил деда мертвым. Так что, допуская, что старик проглотил препарат вместе с пилюлей…

– Что наверняка произошло в такси, – перебил его Паркер.

– Как скажешь. Итак, предположим, что дигиталин, принятый в виде пилюли, действует несколько медленнее, нежели в растворенном виде, – ну что ж, тогда генерал вполне мог успеть добраться до клуба «Беллона» и побеседовать с Робертом, прежде чем приключился коллапс.

– Очень хорошо. Но откуда Джордж взял этот препарат?

– И как могло получиться, что именно тогда препарат оказался под рукой? Ведь Джордж никак не мог предвидеть, что столкнется с дедом именно в тот момент. Даже если бы он знал о визите генерала к леди Дормер, он вряд ли рассчитывал встретиться с ним на Харлей-стрит.

– Возможно, Джордж носил препарат с собой, ожидая подходящего случая. А когда старик его окликнул и принялся отчитывать за неподобающее поведение и всякое такое, Джордж решил, что надо бы поторопиться, а то, чего доброго, еще наследства лишат.

– Гм! Но почему же тогда Джордж так по-дурацки сознался, что слыхом не слыхивал о завещании леди Дормер? Если бы капитан знал об этом документе, у нас не было бы никаких оснований подозревать его. Ну что ему стоило сказать, что генерал все рассказал ему в такси!

– Полагаю,