— Я в порядке, — сказала Ивару. Он ничего не ответил и, судя по хмурому взгляду, не поверил.

Дамиан Грасаль врывался в мою жизнь с настойчивостью урагана. Я знала, что последствия встречи не заставят себя ждать, но всё равно не думала о таком низком ударе. Однажды я его сумела одолеть, но это удалось по чистой случайности. Теперь же все козыри находились вовсе не в моих руках.

Северный князь — не из тех, кто позволяет себе проигрывать. Одного того, что он упустил меня в доме госпожи, достаточно, чтобы открыть охоту на вёрткую дичь. А если уж Ивар верно предположил, что Итолина Нард приберегала меня для игр лорда Семи Скал, зная о врождённом даре, то мне стоило делать ноги. Месть в трактире — ничто по сравнению с тем, что могло ждать впереди.

Я ненавидела верян, посмевших коснуться меня в трактире, но когда я думала о Дамиане Грасале, по чьему приказу всё произошло, то ощущала только одно — бесконтрольный страх.

— Что тебе известно о нём?

Неожиданно он рассмеялся. Глухо, без эмоций. Прозвучавший смех показался натянутым и вынужденным.

— Неверный вопрос, — прокомментировал Ивар. — Правильнее спросить: куда нам стоит бежать?

Я удивилась:

— Нам?

— Конечно. Я не готов упустить зрячую. Ты мне ещё нужна.

На мгновение я ощутила укол. «Зрячую! — возмутилось подсознание. — Вот, кто я для него!» Но потом я заткнула взметнувшуюся было гордость подальше. Не время думать о таких пустяках, когда на одной чаше весов лежит собственная жизнь, а на другой — месть Дамиана Грасаля.

Мы обсудили с Иваром план действий. Его идею с побегом я поддержала. Берльорд вмиг растерял для меня гостеприимство, когда пребывание стало нести угрозу. Меньше всего я хотела стать игрушкой в руках северного князя. Я не боялась расставаться со спокойной жизнью, захват Льен научил меня ждать неприятностей от каждого нового дня, и давно поняла, что нельзя ни к чему привязываться. Всё ценное могут в любую секунду отобрать.

Побег из города назначили на раннее утро.

Я чиркнула торопливую записку для Ареса и отправила её с посыльным, коротко упомянув, что я в порядке, но некоторое время не увижусь с ним. Вспомнив наказ Расмура, не решилась сообщать, что покидаю город, и вынужденно соврала, что на новой работе слишком много дел. Впрочем, где-то в душе я чувствовала твёрдую уверенность, что друга увижу быстрее, чем думала.

Ночь провела, собирая вещи. На самом деле, я особенно не успела их накопить — больше помогала упаковать ценности Ивару. Да и он сам настоял, чтобы я ограничилась сменой белья. Я не хотела спорить, но разлад между нами всё равно произошёл.

Обычно спокойные глаза мужчина просто пылали от едва сдерживаемой ярости:

— Нет.

— Я тебя не спрашиваю, — огрызнулась я, демонстративно укладывая в корзину мягкое одеяльце.

— Как ты планируешь добираться с этим… этим… — от негодования поморщился он, с возмущением глядя в мою сторону.

— Совершенно милым существом с добрейшим сердцем и чудесным характером? — невинно подсказала я, прижимая кота к себе. В этот раз он даже и не думал сопротивляться. Просто смиренно терпел, жалостливо мяукая, и с надеждой смотрел на хозяина дома, будто мысленно прося его повлиять на меня и заставить отпустить. Беда заключалась только в том, что Ивар перестал испытывать к животному жалость. Впрочем, поведение кота идеально вписывалось в стратегию поведения, которую я выбрала.

В общем-то Фрай был сам виноват: стоило нам отвлечься, разбираясь с бумагами Ивара (я утверждала, что их слишком много и надо сконцентрироваться на самом необходимом, а он хотел брать всё), как кот нашёл какой-то камушек («артефакт», как сердито заявил вор) и заиграл. Пока мы безуспешно носились за нарушителем спокойствия по дому, ценная вещь умудрилась с концами пропасть, видимо, затерявшись под мебелью или в щелях пола. Со слов владельца, найти её с помощью магии не представлялось возможным.

В итоге Ивар разозлился и запретил мне брать нашкодившего зверя с собой.

— Нет! — шумно втянув в себя воздух, воскликнул он и поправляя меня, договорил: — С этим исчадием бездны!

«Исчадие» вяло мяукнуло, протестуя, на моих руках. Я почувствовала, как в кожу впиваются невольно вытянувшиеся когти. Стерпев, я поморщилась от боли. Кот в очередной раз попытался выбраться, но затем обречённо обмяк.

— Ивар! — укорила я.

— Если бы я знал, чем всё кончится, ни за что не позволил бы тебе притащить в дом это животное, — с ненавистью глядя на чёрный комок шерсти, процедил он.

— Во-первых, его принёс ты…

— Это была временная мера, — не выслушав, махнул он рукой, — я не думал, что его пребывание здесь так затянется.

— Во-вторых, — упрямо продолжила я. — Он нисколько не помешает.

— Да? — саркастично фыркнул Ивар, намекая на пропажу. — Ну тогда я спокоен!

И спорили мы так долго. Мужчина твёрдо стоял на своём, и я тоже не желала отступать, а Фрай… Что же, кот, устав нас слушать, нагло лёг на кушетку и лениво сомкнул глаза, проигнорировав такой важный для него диалог. Судьбу он встречал с флегматичным равнодушием.

На рассвете я достала для животного корзину и, вопреки сверлящему спину взгляду, положила туда зверя. Фрай с довольством устроился на мягкой подстилке и не стал делать попыток выбраться, видимо чувствуя, что нельзя злить и без того изрядно нервничающую хозяйку, которую он так внезапно приобрёл.

Мужчина неприязненно на нас посмотрел, но на этот раз смолчал. Я обрадовалась, что мы не стали снова спорить. Мы вышли из дома, когда по неспешно просыпающему Берльорду ещё стелились сумерки. Я шла, с любопытством озираясь вокруг.

Сперва просыпались птицы: галки и вороны стали кричать, сначала — поодиночке, а затем — все разом. Зачирикали и маленькие серо-коричневые комочки — воробьи. Нахохлившись, они дружно уселись на тонких веточках кустов и стали переговариваться. К этому слаженному щебету присоединились синицы, а вдалеке стали перелаиваться собаки.

Воздух наполнился свежестью. Запахло травой и цветами, медленно раскрывающими бутоны. Солнечные лучи коснулись крыш домов, ярко их окрашивая. Черепица приобрела золотисто-красный оттенок. Светлые стены пожелтели, приблизившись цветом к охре.

Потянуло корицей и запахом свежего хлеба от расположенной рядом булочной, начинающей свою работу. Я приветливо махнула рукой хозяину, на мгновение забыв, что нахожусь под наложенным магом мороком и меня не узнают.

Утренний город выглядел тёплым и родным. Я провожала его взглядом, неохотно расставаясь с воспоминаниями. Поймав себя на мысли, что мне ужасно хочется повернуть назад, я с грустью взглянула на виднеющуюся впереди крепостную стену. Она всё увеличивалась в размерах: сначала показался лишь край на горизонте, но по мере приближения она становилась всё выше и выше.

Но, стоило мне уйти в себя, как рядом, среди редких ранних прохожих возник одиноко бредущий варвар, и мне немедленно захотелось сбежать: куда угодно, лишь бы перестать видеть верян.