Не в плане религии даже, а… Он словно был его частью! С потерей этой части из Леши словно ушла жизненная сила, он буквально за несколько минут после того, как мы обнаружили пропажу, стал настолько опустошенным, что я не знала, что и думать! Это не просто «лежать в клинике», это не просто ногу там сломать или руку — у человека душа сломалась, понимаете вы это?! А потом он пропал, исчез, как не было! И я хочу знать, что с ним! Как он ест, как он спит, может ли вообще уснуть!

Она почти кричала. А когда осеклась, почувствовав, что щеки ее мокры от слез, и сердито стерла их, то обнаружила, что Александр с неприкрытым интересом ее разглядывает.

— Так вот вы какая — Си-има, — с непонятным ей удовольствием протянул он. Голос его заметно потеплел. — Не беспокойтесь вы так, сейчас вы будете спрашивать все, что хотите, я вам все расскажу, договорились? А теперь надо поесть. А то сидим, как эти…

Сима судорожно вздохнула и поспешно достала из сумочки косметичку и пачку бумажных платков. «Вот ужас, — подумала она, заглянув в зеркальце. — Опять тушь развезла…»

Александр тем временем подозвал жестом официанта, и тот протянул им меню. Сима машинально взяла, а ее собеседник отказался.

— Я местное меню знаю наизусть, — объяснил он Симе и повернулся к официанту: — Мне брускетту с угрем и казаречче с креветками. А вы, Сима, что будете?

— Даже не знаю… — Она действительно смутно представляла себе, что это за блюда, и ткнула в первое попавшееся: — Вот это… ризотту.

— Ризотто с морепродуктами или с белыми грибами? — невозмутимо уточнил официант.

— С грибами. — Наконец-то хоть понятно, о чем речь.

— И все? — удивился Александр.

— Да. Я не голодна.

— Ну, хотя бы выпить что-то возьмите, — продолжал допытываться он. — Красное вино будете?

— Да.

Наконец официант оставил их одних, налив обоим для начала по стакану воды, и Сима требовательно уставилась на Александра. У нее немного отлегло от сердца. Главное, что «Принц датский» жив. И она увидит его во что бы то ни стало. Она уже представила, как будет прорываться к своему любимому Лешеньке через все кордоны, через все преграды, и ее не остановит ни самоуверенность его брата, ни его приказной тон.

— Так вот, — продолжал Александр. — Я бы даже не сказал, что это клиника — скорее санаторий.

При слове «санаторий» Сима еще больше успокоилась — господи, ну конечно! Так вот куда он пропал так надолго. В санаториях люди ведь и по месяцу могут находиться, а то и дольше, если деньги позволяют. А при взгляде на Александра было совершенно понятно, что позволяли, и даже очень. Леша и сам был не бедный, но здесь веяло такой мощной… такой разрушительной силой денег, что Сима практически не могла даже предположить масштаба этой силы. Она поняла, почему еще так неприятен ей брат Леши — он вдруг напомнил ей свекра. Тот ведь тоже был строителем. Не чета, конечно, этому волку — нет, скорее акуле бизнеса, но тоже… Жесткость, хватка, в голосе сталь, в глазах лед…

Впрочем, он, кажется, в процессе разговора «очеловечивался», этот волк.

— А что конкретно вы хотели бы узнать? — поинтересовался «хищник», как она уже про себя окрестила его.

— Понимаете, я Леше… — она помедлила и решилась: — не чужая. Конечно, ему решать, что будет потом, но мне не все равно, как он себя чувствует. Сами выразились, что я «все-таки вас нашла». Потому что хотела найти, очень хотела. Хотела найти Лешу, нашла… Лизу. Нашла.

«И не отступлю», — добавила она. Не словами — взглядом.

— Стойкость — качество хорошее, — заметил, помолчав, Александр. — Ну что ж, слушайте.

Глава 9

Тайны Мадридского двора

Их действительно было два брата-близнеца, Александр и Алексей. При огромном внешнем сходстве они были совершенно разными по характеру с самого детства. Александр, старший, родившийся на полчаса раньше, был победителем по жизни с первого класса — сильная личность, прямой, энергичный, уверенный в себе.

— Меня, знаете, как учителя в школе прозвали? — усмехаясь, рассказывал он Симе. — Танком. Я всегда пер напролом. А за свою семью вообще порвать мог. Лешка у нас совсем другое дело — домашний приличный мальчик. В семье мама с бабушкой его с детства звали Лешенькой. Он с детства самого был мечтателем, романтиком. Впечатлительный, ранимый, интеллигентный, добрый и мягкий, эмоциональный, все всегда принимал очень близко к сердцу. Одно слово — творческая личность. Мне его с детства все время приходилось защищать и поддерживать — он же не умел ни постоять за себя, ни выдерживать удары судьбы. Да и крест этот. Он действительно старинный, переходящий по наследству по мужской линии старшему в роду ребенку мужского пола. Но…

Сима вся превратилась в слух. История креста будоражила ее с самого начала.

— Есть у нас семейное предание, — продолжал все так же с усмешкой Александр. — Скорей всего, это все вымысел, конечно, но у нас в роду принято в него верить… Согласно этой легенде, наша семья ведет свою родословную от князей Орловых. Не тех, что были фаворитами Екатерины Великой, конечно, — тот род давно прервался. А мы — боковая и захудалая ветвь, но все же Орловы, и наш предок… Впрочем, неважно, не думаю, что вам интересны все эти генеалогические подробности. Вы наверняка хотите узнать историю креста.

— Да, — не стала скрывать Сима.

— А там дело было примерно так. Века три назад в дом моего предка — человека знатного, но далеко не богатого — постучалась молодая беременная женщина в дорогом, но потрепанном платье. Она была обессилена дальним пешим путешествием, и, мало того, у нее начались роды. Срочно послали за повитухой. Роды были сложные, но роженица, произведя на свет здорового мальчика, сумела признаться, что это ребенок сына хозяина дома. В свое время молодой человек честно сватался к ней, но ему отказали, потому что девушка была просватана за другого — пожилого вельможу, очень богатого и к тому же близкого ко двору. Естественно, девушка его не любила, а отвечала взаимностью моему предку. Влюбленные собирались бежать и тайно обвенчаться, но затея не удалась. Когда девушка пыталась тайком выбраться из дома, ее поймали, сначала посадили под замок, а когда узнали о ее положении — отправили, чтобы скрыть грех, в дальний монастырь. Бедняжке удалось бежать из монастыря, и она устремилась в Петербург, к своему любимому, чтобы хотя бы в последний раз его увидеть. А тут как раз случился очередной дворцовый переворот, смена власти и фаворитов — ну, знаете,