Когда я поцеловал ее, я почувствовал ее страхи. Когда она поцеловала меня в ответ, они исчезли. Это было похоже на то, что надежда, которую она желала, наполнила ее, и в то же время она наполнила и меня.

Я хотел большего. Больше ощущений, но больше ее. Я всегда хочу больше ее, и сопротивляться становится все труднее. Еще труднее, потому что я знаю, что она тоже хочет меня.

Она дала мне кусочек своей души. Кусочек, который мне не пришлось брать. Она дала его добровольно и дала мне еще одну жажду в одном дыхании.

Изабелла — это последнее, о чем я думаю, когда засыпаю, и первое, о чем я думаю, когда просыпаюсь.

Я просыпаюсь с этой жаждой, заставляющей меня желать ее сильнее, чем прошлой ночью.

Это заставляет меня встать и, пока я иду к ней в комнату, просто чтобы увидеть ее, я не думаю ни о чем другом. Не о том, насколько неправильными могут быть мои намерения, и не о том, что она женщина, с которой мне не следует снова переходить черту.

Я останавливаюсь у двери и впервые стучу.

Когда она открывает дверь, на ее прекрасном лице отражается удивление.

— Доброе утро, — говорю я первым.

— Доброе утро. Ты стучался?

— Да, я пришел узнать, как ты.

— Ты и вправду хочешь узнать?

— Да.

— Я в порядке. Я как раз собиралась выйти на улицу. Просто на пляж, там хорошо.

Она смотрит наружу, затем снова на меня. В ее глазах сверкает свет.

— Хорошо, можешь выйти со мной, — говорю я ей, и ее глаза слегка расширяются. — Я покажу тебе окрестности.

— Спасибо… Я бы хотела этого, — соглашается она, и я вижу, что она знает, что между нами что-то изменилось. Я думаю, она также знает, что я хочу большего, чем бы это ни было.

Прогулка по лесу похожа на прогулку по саду за домом.

Обычно я иду на пляж, избегая других частей острова, где я был с Алиссой. Сегодня не так.

Воспоминания существуют, да, но они, как струйка дыма, испаряются в воздухе, и я вижу прекрасную женщину, идущую рядом со мной, впитывающую пейзаж. Ее лицо светится от всего. Вид дома, пляжа, всей обстановки.

Я подумал, что ей понравится миниатюрный розарий, поэтому я оставил его на последнюю часть экскурсии. Он ведет к тому, что я считаю самой красивой частью острова — водопаду.

Когда мы приехали туда, я был так же очарован красотой окрестностей, как и в тот момент, когда я только купил это место.

Вид захватывающий, как и она сама.

— Боже мой… это так красиво, — улыбается она и напоминает мне, как она была в клубе. — Я никогда ничего подобного раньше не видела.

— Это красота.

Она оглядывается на колибри и, ахнув, придвигается к ним ближе.

Она поворачивается ко мне и широко улыбается.

— Где мы, Тристан? Теперь ты не можешь скрывать от меня такую информацию. Я просто хочу знать, потому что это похоже на рай.

Я улыбаюсь ей в ответ и решаю, что не помешает поделиться некоторой информацией. Она заслуживает того, чтобы иметь представление о том, где она находится. — Это считается частью Багамских островов. Но это частный остров.

— Твой?

— Мой.

— Я никогда раньше не встречала никого с собственным островом. Это круто. Так что теперь я знаю, что я на Карибах. Мне здесь нравится.

Мы сидим у берега и вдруг начинаем разговаривать. Мы разговариваем так, будто мы не те люди, которые покинули дом. Мы не говорим о нашей ситуации, только о нашем окружении. Я говорю об острове, а она рассказывает мне о своей работе.

Затем начинается дождь. И когда он падает, он смывает образ, который мы создали за последние несколько часов.

Клянусь, я смотрю на небо, но когда я снова смотрю на нее, в моем настроении происходит смена, которая взывает к той части меня, которая хочет ее снова.

Идет дождь, но все еще светло, и глаза снова выдают ее.

Я протягиваю руку и обхватываю ее лицо, а она закрывает глаза, словно наслаждаясь ощущением моих пальцев на своей коже.

Это небольшой дождь, но ему достаточно нескольких секунд, чтобы намочить ее футболку, заставив ткань прилипнуть к ее великолепной груди. Кончики ее светло-розовых сосков становятся более заметными, и она замечает, что я смотрю на нее.

Я не могу отвести взгляд, как и не могу удержаться от того, чтобы не попробовать ее на вкус. Мне хотелось большего на днях. И до сих пор хочется.

Я никогда не переставал хотеть большего от этой женщины, и взгляд в ее глазах говорит о том, что она тоже хочет меня.

Я тянусь к ее левой груди и поглаживаю огромную выпуклость, с наслаждением наблюдая, как сосок покрывается мурашками от одного моего прикосновения.

Тугая пика указывает на меня, умоляя, чтобы ее пососали. Ни за что не упущу такую возможность, поэтому я это делаю. Я опускаю голову и беру умоляющий сосок в рот, посасывая через хлопок ее футболки.

По мере того, как ее сосок твердеет, мой член тоже не отстаёт.

Я провожу руками по ее мягкой, шелковистой коже, притягивая ее ближе, чтобы иметь возможность сосать сильнее.

Желая почувствовать ее мягкую плоть во рту, я приподнимаю подол ее футболки и тяну за чашечку ее бюстгальтера, так что сосок выскакивает наружу. Когда я возвращаю рот к ее голой коже, я почти кончаю.

Она стонет, и мне приходится изо всех сил стараться сдержаться.

Я останавливаюсь, потому что если я собираюсь пойти по этому запретному пути, то я сделаю это правильно.

— Иди сюда, — говорю я ей, и она подходит ко мне ближе, наклоняясь, чтобы получить поцелуй, который я жаждал подарить ей с последнего раза.

Глава двадцать четвертая

Изабелла

Дождь льется на нас легким потоком желания, словно удерживая нас здесь и сейчас, гарантируя, что мы не остановимся.

Меня охватывает волнение, когда он целует меня.

Наши языки спутываются и дразнят, пробуя и требуя, проникая глубже, чтобы получить больше.

Я поддаюсь зову чего-то, на что не должна отвечать, но искушение заставляет меня жадно бежать к нему, словно я изголодалась по этому мужчине.

Он целует меня так дико, словно хочет поглотить мой рот, и я отвечаю ему тем же.

Когда он снова поднимает мою футболку, я понимаю, что это не просто для того, чтобы попробовать.

Я позволяю ему снять с