Мы вошли в холл. Слева из-под двери раздавалось громкоесопение, перемежавшееся рычанием. Боб отчаянно пытался понять, кто мы такие.

– Можете выпустить его, – предложил я.

– Сейчас, сэр. Он и в самом деле никогда не кусается, но таклает и прыгает, что люди его боятся. Он у нас замечательный сторож.

Она открыла дверь из комнаты, и Боб пулей вылетел оттуда.

«Кто это? Где они? А, вот где! Господи боже, мне кажется, япомню… Фу, фу, фу, фырк… Конечно. Мы знакомы!»

– Привет, старина! – сказал я. – Как поживаешь?

Боб небрежно завилял хвостом.

«Спасибо, ничего. Позвольте убедиться… – И снова принялсяобнюхивать нас. – Чувствую, что он недавно беседовал со спаниелем[54].По-моему, глупые собаки эти спаниели. А это что? Кошка? Вот это интересно.Хорошо бы она появилась здесь. Так редко удается на кого-нибудь поохотиться.Гм, недурной бультерьер!»[55]

Безошибочно определив, владельцам каких собак я недавнонаносил визиты, он обратил свое внимание на Пуаро, но, учуяв запах бензина,отошел с недовольным видом.

– Боб, – позвал его я.

Он бросил на меня взгляд через плечо. «Все в порядке. Язнаю, что делаю. Через секунду вернусь».

– Дом весь закрыт. Я надеюсь, вы извините… – Элен вбежала вгостиную и бросилась открывать ставни.

– Не беспокойтесь, не беспокойтесь, – сказал Пуаро, входявслед за ней в комнату и усаживаясь.

Только я собрался последовать его примеру, как откуда-товозник Боб с мячом во рту. Он взлетел вверх по лестнице и распластался наверхней ступеньке, держа мяч между лапами и повиливая хвостом. «Давай! –призывал он. – Давай поиграем!» Мой жгучий интерес к следствию моментальноиспарился, некоторое время я забавлялся с Бобом, кидая ему мяч, но потом,устыдившись, поспешил обратно в комнату.

Пуаро и Элен, судя по всему, были увлечены разговором оболезнях и лекарствах.

– Маленькие белые пилюли – вот и все, что она обычнопринимала, сэр. Два или три раза после еды. Так велел доктор Грейнджер. Они ейочень нравились. Крошечные пилюльки. А потом появилось лекарство,рекомендованное мисс Лоусон. В капсулах. Капсулы доктора Лофбэрроу – от печени.На всех досках с объявлениями вы можете видеть их рекламу.

– И она их тоже стала принимать?

– Да. Сначала просто по совету мисс Лоусон, потом самаубедилась, что они ей на пользу.

– А доктору Грейнджеру было об этом известно?

– Он не возражал, сэр. «Принимайте, если считаете, что онивам помогают», – обычно говорил он.

А она отвечала: «Можете надо мной смеяться сколько угодно,но они на самом деле мне помогают. Гораздо больше, чем ваши снадобья». ДокторГрейнджер действительно смеялся и говорил, что вера стоит всех изобретенных насей день лекарств.

– Больше она ничего не принимала?

– Нет. Муж мисс Беллы, этот заграничный доктор, как-то разкупил ей какую-то микстуру, но она, очень вежливо его поблагодарив, вылила этолекарство в раковину, я сама видела. И была, по-моему, права. Этим заграничнымлекарствам нельзя доверять.

– Мисс Таниос тоже видела, как она его вылила?

– Да, и, боюсь, ей было очень обидно, бедной леди. Мне тожебыло неприятно, потому что доктор, без сомнения, действовал из лучшихпобуждений.

– Несомненно. Несомненно. Наверное, все лекарства, которыеоставались в доме, после смерти мисс Аранделл выкинули?

Элен чуть удивилась вопросу.

– Конечно, сэр. Часть их выбросила сиделка, а потом миссЛоусон вычистила всю аптечку, что висит в ванной.

– Там хранились и капсулы, рекомендованные докторомЛофбэрроу?

– Нет, они стояли в угловом шкафу в столовой, чтобы быть подрукой, ведь их следовало принимать после еды.

– Кто ухаживал за мисс Аранделл? Можете назвать имя сиделкии дать адрес?

Элен не замедлила выполнить его просьбу.

А Пуаро продолжал расспрашивать ее о последней болезни миссАранделл.

Элен увлеченно излагала подробности, описывая течениеболезни, характер болей, разлитие желчи, появление бредового состояния. Незнаю, насколько нужны были Пуаро все эти частности, но слушал он терпеливо,время от времени ловко вставляя подходящий вопрос, чаще о мисс Лоусон или отом, сколько времени та проводила в спальне больной. Его также весьмаинтересовала диета больной, которую он обязательно сравнивал с диетойкого-нибудь из своих покойных родственников, впрочем никогда не существовавших.

Видя, как они увлечены своей беседой, я украдкой вышел вхолл. Боб спал на площадке, положив морду на мяч.

Я свистнул, и он тут же вскочил – сна как не бывало. На этотраз, стараясь соблюсти приличествующее солидному псу достоинство, он не сразутолкнул мяч ко мне, несколько раз останавливая его в самую последнюю секунду.

«Расстроился, да? Что ж, не теряй надежды, может, на этотраз я отпущу его к тебе».

Когда я снова вошел в комнату, Пуаро как раз расспрашивалЭлен о неожиданном приезде доктора Таниоса в последнее перед смертью миссАранделл воскресенье.

– Да, сэр, мистер Чарлз и мисс Тереза отправились погулять.Доктора Таниоса, насколько мне известно, не ждали. Хозяйка лежала и оченьудивилась, когда я сказала, кто приехал. «Доктор Таниос? – переспросила она. –А миссис Таниос тоже с ним?» Нет, сказала я, джентльмен приехал один. Онавелела передать, что через минуту спустится.

– Он долго здесь пробыл?

– Не больше часа, сэр. И вид у него был кислый, когдауезжал.

– Как вы полагаете, зачем он приезжал?

– Чего не знаю, того не знаю, сэр.

– Может статься, вы что-нибудь услышали?

Элен вдруг вспыхнула.

– Да что вы, сэр! Я никогда не подслушиваю, как это делаютнекоторые, а уж им-то, между прочим, следовало бы знать, как себя вести!

– Вы неправильно меня поняли, – поспешил загладить своюошибку Пуаро. – Просто мне пришло в голову, что, может быть, вы приносили чай,пока там был этот джентльмен, и тогда случайно могли услышать, о чем он говорилс вашей хозяйкой.