– Позволить вам? Позволить вам? Черт побери, да, я заставлювас объясниться! Вы сыщик, вот вы кто! Сыщик, который сует нос не в свое дело!Явились ко мне, наговорили с три короба… «пишу биографию старого генералаАранделла». И я-то хорош, как дурак, поверил.

– От кого вы узнали, кто я такой? – спросил Пуаро.

– От кого узнали? От мисс Пибоди узнали. Она сразу раскусилавас.

– Мисс Пибоди? – задумался Пуаро. – А я-то думал…

– Я жду ваших объяснений, сэр, – гневно перебил его докторГрейнджер.

– Пожалуйста. Объяснение очень простое. Преднамеренноеубийство.

– Что? Что такое?

– Мисс Аранделл упала, верно? – тихо сказал Пуаро. – Упала слестницы незадолго до своей кончины?

– Да. Ну и что из этого? Она наступила на этот проклятыйсобачий мячик.

– Нет, доктор, – покачал головой Пуаро. – Поперек лестницыбыла протянута нитка, зацепившись о которую она и упала.

Доктор Грейнджер смотрел во все глаза.

– Тогда почему она мне об этом не сказала? – спросил он. – Яни единого слова от нее не слышал…

– Это вполне понятно: если нитку натянул кто-то из членов еесемьи.

– Гм… Ясно. – Доктор Грейнджер бросил острый взгляд на Пуарои затем опустился в кресло. – А вас-то как угораздило впутаться в это дело?

– Мне написала мисс Аранделл, настаивая на полнойконфиденциальности. К сожалению, ее письмо попало мне в руки слишком поздно.

Пуаро предельно четко изложил детали и объяснил, почему, поего мнению, в плинтусе торчит гвоздь. Доктор слушал с мрачным лицом. Гнев егостих.

– Вы, разумеется, понимаете, что положение мое было весьмащекотливым, – заключил Пуаро. – Получалось, что меня нанял человек, которого,так сказать, уже нет в живых. Но я счел, что это не снимает с меняответственности.

Доктор Грейнджер задумался, наморщив лоб.

– И вы понятия не имеете, кто натянул нитку попереклестницы? – спросил он.

– Не имею доказательств. Но что «не имею понятия»… не сказалбы.

– Отвратительная история, – мрачно констатировал докторГрейнджер.

– Да. Вы понимаете, что поначалу я сам не знал, какповернется эта история.

– Почему?

– По всем данным, мисс Аранделл умерла естественной смертью.Но можно ли быть в этом уверенным? Одно покушение на ее жизнь уже очевидносостоялось. Как я могу быть уверенным, что не состоялось и второе? На этот разуспешного.

Грейнджер задумчиво кивнул.

– Вы ведь уверены, доктор Грейнджер – пожалуйста, несердитесь, – что мисс Аранделл умерла естественной смертью? Сегодня явстретился с определенными уликами.

Он рассказал о своей беседе с Энгесом; про Чарлза, вдругзаинтересовавшегося гербицидами, и про удивление старика, когда тот обнаружил,что банка почти пустая.

Грейнджер слушал, боясь пошевелиться. Когда Пуаро завершилсвой рассказ, он тихо сказал:

– Я понял вашу мысль. Отравление мышьяком было не раз и недва диагносцировано как острый гастроэнтерит[61], и в свидетельстве обычноуказывали именно этот диагноз, тем более когда обстоятельства смерти невызывали никаких подозрений. Выявить отравление мышьяком довольно сложно, ибоему сопутствует множество различных симптомов. Отравление может быть острым,подострым, хроническим, вызывать поражение нервной системы. У одних возникаетрвота и боль в области живота, у других нет. Человек может внезапно упасть итотчас умереть, а бывает, что его одолевает болезненная сонливость илиразбивает паралич. Симптомы самые различные.

– Eh bien, – сказал Пуаро, – что вы скажете, принимая вовнимание все факты?

Минуту-другую доктор Грейнджер молчал.

– Учитывая все обстоятельства, – взвешивая каждое слово,заговорил он, – и будучи полностью беспристрастным, я считаю, что ни одно изпроявлений отравления мышьяком не было замечено мною у мисс Аранделл. Онаумерла, я совершенно убежден, от гепатита[62]. Я, как вам известно, много летпользовал мисс Аранделл, и она довольно часто страдала приступами, похожими натот, который оказался причиной ее смерти. Таково мое мнение, мосье Пуаро.

На этом разговор волей-неволей должен был завершиться, нотут Пуаро с несколько виноватым видом вынул сверток с капсулами доктораЛофбэрроу, которые он купил в аптеке.

– По-моему, мисс Аранделл принимала это лекарство? – спросилон. – Оно не могло ухудшить ее состояния?

– Это? Ни в коем случае. Алоэ[63], подофиллин[64] – все этоочень мягкие средства и вреда принести не могут, – ответил Грейнджер. – Ейнравилось принимать это лекарство. Я не возражал.

Он встал.

– Вы сами прописывали ей некоторые лекарства? – спросилПуаро.

– Да, пилюли для печени, которые следовало принимать послееды. – У него блеснули глаза. – И даже если бы она выпила их сразу целуюкоробочку, то не нанесла бы себе никакого вреда. Я не из тех, кто травит своихпациентов, мосье Пуаро.

И с улыбкой, пожав нам руки, ушел.

Пуаро развернул сверток, купленный в аптеке. В нем былипрозрачные капсулы, на три четверти наполненные темно-коричневым порошком.

– Они похожи на средство от морской болезни, которое якогда-то принимал, – заметил я.

Пуаро вскрыл капсулу, потрогал содержимое, попробовал его наязык и скорчил гримасу.

– Итак, – сказал я, откидываясь на спинку кресла и зевая, –все выглядит вполне безобидно. И патентованное средство доктора Лофбэрроу, ипилюли доктора Грейнджера. И доктор Грейнджер категорически отвергает версию оботравлении мышьяком. Вас убедили наконец, мой упрямец Пуаро?

– Я и вправду упрям… как осел – так у вас здесь говорится? –задумчиво спросил мой друг.

– Значит, несмотря на доводы аптекаря, сиделки и доктора, выпо-прежнему считаете, что мисс Аранделл убили?