Обо всем? О стране? Он о своем поместье не заботился, потому и находился все время в городе.

Отец притих. Опасно притих.

Эбен присоединился к ним и передал Лили бокал лимонада. Он посмотрел на всех, а потом перевел взгляд на отца.

Все смотрели на короля.

Рансон потянул за ухо, переминался. Его предложение получит не тот ответ, что он ожидал. Он впервые решил промолчать.

Голик и Хейзел подошли к тихой толпе, как и несколько родственников Рансона. То, что задумал отец, пройдет при свидетелях.

Лили сделала глоток лимонада, чтобы смягчить горло, но подавила желание кашлянуть.

Отец потер ладонью челюсть, глубоко вдохнул. Выдохнул. Он заговорил с Лили, но смотрел на Рансона.

— Раз ему сложно спросить прямо, я сделаю это за него.

Пара дам рассмеялась.

— Лили, ты хочешь выйти за Рансона.

Отец посмотрел на нее, и Лили покачала головой медленно, четко отвечая отказом.

Его голос загремел:

— Таким было решение кронпринцессы Итурии.

Рансон пронзил ее хмурым взглядом и пошел прочь.

Лили отпрянула на шаг. Это было не все. Он был в отчаянии, он был унижен, так что не упустит шанса добиться ее руки через указ матери. Он не оставит ее.

Отец склонился и прошептал между ней и Эбеном.

— Наш первый король был солдатом, кстати.

Мама присоединилась к королю, и они пошли танцевать рука об руку.

Глава двадцать первая

Король-солдат был сыном лесника.

Эбен был сыном солдата.

Лили была дочерью короля.

Дрожь пробежала по спине Лили до болящих ног. Отец напомнил ей, что короли и королевы Итурии могли выбрать, кого хотели, что бы ни говорили годами про традиции жадные до власти придворные.

Только потомки короля-солдата могли носить корону с пиракантой, конечно. Бабушка никогда не носила ее после смерти деда, но правила так же властно. Так отец признавал чувства Лили и одобрял выбор? Откуда он знал?

Лицо Эбена покраснело. Лили взяла за руки Эбена и Ярроу и повела сестер к башне за остальными девочками. Они пошли вместе, видимые, спустились по ступенькам башни. Внизу Ярроу и Айви остались в конце ряда, Лили взяла Эбена за руку, чтобы закончить цепь, и они пропали.

Ярроу кашлянул, вдохнув.

— По этому я не скучал, — проворчал он.

Лили замерла на развилке с фонтаном с розами. Ярроу первым отпустил руку и потер ладони о штаны.

Эбен держался за нее.

— Возьми меня с собой.

Не отвечая, потому что вопроса не было, Лили поменяла его ладонь на руку Меланты и не оглянулась. Она не выдержала бы взгляд боли и гнева.

* * *

Без Эбена лестница казалась опаснее, а деревья насмешливо мерцали в серебряном свете. Что она надеялась сделать тут одна?

Тариус ждал за аркой, хмуро скрестив руки. Его лицо изменилось при виде Лили и девочек. Он прижал ладонь в перчатке к камню у разбитых ворот, склонился, глядя, раскрыв рот.

Старшие девушки были в бальных платьях с рюшами и кружевом, шелком и сатином, оттенков румянца, лаванды и неба, какие не мог создать нижесад. Он упивался красками, пока девушки по одной проходили арку. Их платья превратились в украшенные камнями творения дыма и полуночи. Лили прошла последней и встала перед ним в черном платье с рукавами из золотой кольчуги. Ее волосы щекотали кожу спины. Она была рада, что не заплела их.

Девушки пошли к поляне сами.

Тариус посмотрел во тьму за ее плечом. Он не видел за поворотом, но ждал, слушал, словно ожидал заметить тень среди деревьев. Убедившись, что никто не придет, он повернулся к ней, покрасневшие глаза медленно моргнули над красными щеками. На его челюсти была щетина.

Быстрее, чем должно быть, быстрее, чем она смогла бы попятиться, он обвил ее руками. Она застыла. Одна ладонь прижалась к ее спине, пальцы оказались в ее волосах. Он прижался щекой к ее уху и глубоко вдохнул. Гардения не пропала. Лили толкнула его, и он ослабил хватку, чтобы она смогла вытащить цветок. Лили протянула цветок ему.

Тариус обхватил его обеими руками, словно она дала ему луну. Его веки опустились, он вдыхал запах цветка, пока не начал выглядеть опьянено.

— Вот, — она прикрепила цветок к его тунике, лепестки были бледнее его кожи на черном бархате.

— Спасибо, — хрипло прошептал он.

Тариус повел ее по новым тропам, мимо сияющего зеленого грибка, водопада в три фута высотой к беседке. Его короткий путь. Он старался держать плечи прямыми. Когда она села на скамейку, он опустился рядом с ней.

— Я хочу злиться на тебя, но нет на это сил, — он взял Лили за руку.

Ее сердце ударило дважды, она слышала эхо в ушах.

— Злиться?

— Я должен тебя поблагодарить. Я никогда не видел дракона близко.

Лучше бы ему не ранить Бэй.

— Ты сегодня в перчатках, — он был в них и прошлой ночью, но она не думала об этом, пока Эбен не упомянул кладбище. Лили схватила его за запястье, сняла перчатку с ладони, отчасти ожидая и отчасти боясь, что увидит грязь под ногтями. Он снял другую и бросил на скамейку рядом с собой.

Его ладони подрагивали, пока она переворачивала их. Они были чистыми.

— Не смотри пристально, Лили, — его голос урчал. — Тебе может не понравиться найденное.

— О чем ты? — она пыталась отпустить, но он крепко обхватил ее запястья.

— На моих руках было нечто хуже грязи.

Она не хотела знать, но должна была спросить.

— Где Бэй?

— Твой маленький шпион жив. Пока что.

— Отпусти ее, — она тщетно боролась.

— Не у меня ключ от ее свободы. Сила освободить всех нас у тебя, но ты эгоистична и упряма.

Он звучал как Рансон.

— Из-за тебя я страдаю здесь. Почему ты держишь меня в темнице моего отца, когда можешь освободить меня? Это жестоко и бессердечно.

Ее лицо пылало.

— Ты не тех винишь — сначала мага, а потом меня.

Он отпустил ее руки и заговорил медленно, выделяя каждое слово.

— Что значит, я зря виню мага? — его щеки пылали все сильнее.

Лили не думала о словах Ярроу, чтобы она не злила мага. Ему нужно было узнать правду.

— Я не оправдываю его, но не только он виноват. Макар забрал то, что принадлежало магу.

Тариус отдернулся, словно его ударили по лицу.

— Что?

— Макар забрал принцессу, жену мага, — она дала ему миг, чтобы осознать это. — Макар похитил ее, а мужу сказал, что она сбежала. Маг преследовал их, проклял Макара, его последователей, его родных…