– Мне уже приходилось работать с извращенными и безумными элементалями раньше, – ответил Тралл, кивая.

– Хорошо. Возможно, ты найдешь в их недуге что-то знакомое, и это поможет тебе исцелить Азерот.

Тралл моргнул. Когда в ее голосе не было сарказма или презрения, он звучал очень мелодично и глубоко. И ее лицо, когда его не искажала какая-нибудь гримаса, было спокойно и красиво. Она даже чем-то напоминала Гейю. Как жаль, что Аггра была так сильно настроена против него. Траллу хотелось бы вернуться в Азерот вместе с ней и использовать ее навыки, чтобы помочь и Орде, и его миру. Но стоило ему об этом подумать, как Аггра словно вспомнила, насколько сильно невзлюбила Тралла, и нахмурилась. Щелкнув языком, она излишне резко повернула голову своего талбука и направилась на юг.

– Поехали, Го’эл, – скомандовала она. – Наш путь лежит на край света.

– Все меняется, – вздохнул верховный друид Хамуул Рунический Тотем. Он тихо сидел вместе с Кэрном за пределами Громового Утеса в месте, известном как Красные Скалы. Эти земли с торчащими камнями цвета ржавчины считались священными для предков тауренов. Кэрн приходил сюда, когда ему было нужно спокойно подумать.

Неудивительно, что после отъезда Тралла он наведывался сюда часто.

– Согласен, – кивнул Кэрн. – Когда Тралл ушел, и Гаррош сразу же предложил отстроить Оргриммар заново вместо того, чтобы начать какое-нибудь вторжение, я был доволен. Я похвалил его. Сказал ему, что этим он показал себя лидером, заботящимся о благополучии своего народа, а не орком, занятым снисканием славы для себя самого, – Кэрн усмехнулся. – Теперь я сомневаюсь. Особенно если посмотреть, на что он потратил деньги.

Оргриммар действительно отстроили заново, но город стало не узнать. Все поврежденные здания заменили, но теперь их крыши были сложены не из дерева, соломы или шкур, как раньше. Сославшись на необходимость «защитить Оргриммар от будущих пожаров», Гаррош вместо горючих материалов заказал металл. Кто-то мог сказать, что такой выбор был вполне обоснован.

Но еще кто-то мог, как и Кэрн, при виде новых построек Оргриммара почувствовать дрожь и беспокойство оттого, насколько сильно эта новая архитектура напоминала старую. Таурен сам никогда не путешествовал в Дренор, но он видел изображения цитадели Адского Пламени и некоторых других зданий, возведенных орками, когда их народ находился во власти демонической кровожадности. Черное железо, кованные острые выступы на воинственного вида зданиях, которые были функциональными, но очень неуютными. Теперь, глядя на столицу Орды, можно было представить, что внутри этих строений скрываются инструменты для пыток, а не обычные продукты и предметы быта, как это было на самом деле.

Когда Тралл улетел, Кэрн оставил Громовой Утес и направился в Оргриммар, чтобы у нового молодого вождя, которого Тралл назначил, несмотря на все аргументы своего друга, была возможность советоваться с ним. В свое отсутствие Кэрн назначил правителем народа тауренов своего сына Бейна – прекрасного воина с холодным, как у него самого, рассудком. За время отъезда отца Бейн не столкнулся ни с какими трудностями.

Время шло, и Кэрн понял, что Гаррош не очень-то рад его советам, да и вообще часто их игнорировал. Глядя на воздвигающуюся вокруг архитектуру враждебного вида, Кэрн осознал, что ему больше нет места в этом городе. Он попросил аудиенции у Гарроша и объяснил, что решил вернуться на Громовой Утес.

Реакция нового вождя его удивила. Кэрн ожидал увидеть на лице орка облегчение или равнодушие. Вместо этого Гаррош поднялся и подошел к нему.

– Когда-то мы вместе славно сражались в Нордсколе, – проговорил он.

– Верно, – согласился Кэрн.

– И все же я знаю, что ты не согласен со многими моими решениями.

Кэрн несколько секунд смотрел на него.

– И это тоже правда, Гаррош. Но я не думаю, что мое несогласие с твоими решениями мешает мне помогать тебе.

– Я… Тралл доверил мне Орду, наказал заботиться о ней. Он – ее символ, как и ты. Я не хочу оскорбить тебя, но я должен принимать свои собственные решения. И я буду это делать. Я буду поступать так, как считаю нужным, ради чести и славы Орды… и ради ее благополучия.

Кэрну понравились эти слова, и он был готов поверить в то, что Гаррош говорил искренне. Но он знал сына Грома лучше, чем, возможно, орк знал себя сам. Кэрн помнил его отца, помнил бесчисленное множество других горячих юношей, и видел, как многие из них приходили к жестокому и часто бессмысленному концу. Таурен не хотел, чтобы Гаррош присоединился к ним или, хуже того, утащил Орду за собой на дно.

И все же оставаться не было смысла. Гаррош поступал именно так, как хотел сам. Если молодой орк пожелает услышать совет Кэрна, то он сможет найти способ попросить таурена так, чтобы при этом не пострадала его гордость. И Кэрн позволит ему сохранить лицо.

Таурен вежливо поклонился. Гаррош поклонился еще ниже. А затем Кэрн вернулся домой, в Громовой Утес.

Кор’кронцы – отборные стражи, всегда находившиеся рядом с вождем, причем зачастую незаметно, – проводили его до выхода. Кэрн всегда считал, что они были горячо преданны Траллу, ведь именно Тралл возродил их орден. Но теперь таурену казалось, что они верны не какой-то одной личности, а любому, кто возглавлял Орду. Впрочем, их преданность все же оставалась неоспорима. Кэрн внимательно прислушивался, не начнут ли стражи тихо протестовать или жаловаться на новый курс, которым шла Орда, по крайней мере в Оргриммаре. Увы, он ничего не услышал. Если до него и доходили какие-то слухи или перешептывания, то они чаще всего были одобрительными. Бойцы говорили о том, что стиль Гарроша напоминал им о «днях былой славы»…

– Я не видел Оргриммар с тех пор, как его восстановили. И у меня нет желания туда возвращаться, – пророкотал Хамуул Рунический Тотем, возвращая Кэрна в реальность. – Но я не думаю, что ты пригласил меня сюда, чтобы обсудить архитектуру, мой старый друг.

Кэрн усмехнулся.

– Хотелось бы мне, чтобы причина была именно такой, но ты прав. Я хотел узнать, как проходят переговоры с твоими знакомыми калдорай из Круга Кенария.

На пиру, посвященном возвращению ветеранов, Кэрн выступил с предложением восстановить отношения с ночными эльфами через Круг, который связывал их народы друг с другом. Гаррош взорвался, и Траллу пришлось попытаться успокоить молодого орка. В конечном счете официально ничего не произошло.

Но неофициально Тралл дал Хамуулу разрешение делать все, что, по мнению таурена, могло пойти на пользу Орде. И друид провел последние несколько месяцев, тайно рассылая письма, посыльных и даже представителей.

– На удивление неплохо, учитывая все произошедшее, – ответил Хамуул. – Потребовалось время, чтобы добиться от калдорай хотя бы первого ответа. Они были очень рассержены.

– Как и мы.

– Я им все объяснил, и, к счастью, среди них есть те, кто все еще называет меня другом, и кто поверил моим словам. Мы продвигаемся медленно, Кэрн. Медленнее, чем мне бы хотелось, медленнее, чем, я думаю, необходимо. Но плоды созревают в свое время. Я не хотел торопиться со встречей, однако калдорай, похоже, сами непротив устроить собрание.