так почти каждый более-менее опытный маг сумеет. – Сей раствор даст вам силы одолеть Бледного Центавруса… Надеюсь. Но испив из лунной чаши, вы уже не сможете отступиться…

– Всего-то? – хмыкнул я. – Пара глотков сомнительного пойла – это вся ваша помощь?

– Все остальное, что нужно, у вас и так есть, – заявил дух.

– Наши жизни, которые нужно отдать за вас, – не спросила – констатировала Муравьева.

– Не за меня, сударыня. За молодого князя Гагарина, за княжну Любомирскую, за княжну Багратиони, за молодого барона фон Коскуль, за Камацу Намико… – два последних имени мне ровным счетом ничего не говорили, но на первое из них нежданно кивнула Юлька, а на второе чуть заметно наклонила высокую японскую прическу Инна.

– Что ж, я согласен! – от стены, у которой стоял, качнулся вперед Ясухару, но его опередила мелкая.

Стремительно сорвавшись со своего места, моя бойкая сестренка без лишних слов метнулась к Тао-Фану и припала губами к краю чаши, которую коварный дух услужливо ей подставил.

– Нет! – само собой вырвалось у меня.

– Поздно, братец, я в деле! – с не ко времени задорным видом повернулась ко мне девочка.

– Твоего ж астрала набекрень! – сглотнув, я покосился на Светку – уже, впрочем, зная, что сейчас сделаю.

Каратова коротко мне кивнула, и мы с ней синхронно двинулись к чаше – в очередь за Тоётоми и Змаевич. Не отстали от нас и Муравьева с Воронцовой.

Напитка хватило всем.

Глава 23

в которой я вхожу в круг

– Это мы где? – осведомилась Юлька.

Книги перенесли нас семерых на край крутого обрыва. Внизу, по дну оврага, бежала кишащая крокодилами неширокая речушка. За оным оврагом начиналась поросшая желтоватой травой равнина с редкими темными пятнышками рощиц и перелесков. Белое солнце почти касалось горизонта, но припекало, как в жаркий летний полдень.

Я обернулся, уже догадываясь, что обнаружу за спиной: так и есть, за редкими пожухлыми кустиками виднелся покосившийся частокол.

– В желтой-жаркой Африке, в восточной оной части, – ответил я сестренке. – И по совместительству – так называемом Пупе Земли… Если не получится с магией, не пугайтесь: это «пятно», – предупредил затем своих спутников.

– Не похоже, чтобы не получалось… – из реки по склону обрыва в нашем направлении неосторожно метнулся буро-зеленый крокодил, и Светка сбросила его назад, угостив небольшим файерболом. – Все работает!

– Я вам, друзья, больше скажу! – Воронцова подняла левую руку, демонстрируя нам кисть: все ее пять пальцев были на месте, целы и невредимы.

– Оши считает, что это из-за того лунного порошка, – подключилась к разговору Машка. – Внутри каждого из нас теперь все равно что по активному Слепку! И знаете еще что… Кажется, ко мне вернулась магия! – на этот раз файербол достался крокодилу, который на нас и не смотрел, спокойно себе лежал в речке, но лучшей мишени Муравьева, как видно, не нашла. – Это я сама, без Оши! – самодовольно пояснила она.

– Вот здорово! – чуть ли не подпрыгнула на месте мелкая.

– Досадно только, что все это – ради Смерти, – буркнула Милана. – Сейчас бы наведаться в Москву, поговорить по душам с Романовым…

– Мы заключили астральный контракт, – напомнил Ясухару. – Пути назад нет!

– Да знаю я, – скривилась молодая графиня. – Уж и помечтать напоследок нельзя!

– Куда теперь? – спросила между тем у меня Светка.

Я распахнул книгу.

«Ступайте внутрь» – значилось на странице.

– У меня сказано, что надо куда-то зайти! – вездесущая Юлька уже прочла тот же приказ – в своем экземпляре «Ди Сы». – Вот только куда?

– Там должна стоять хижина, – указал я на частокол за нашими спинами. – Наверное, речь о ней.

– Ты уже бывал здесь, чухонец? – обернулась ко мне Воронцова.

– Да, – подтвердил я. – Это то самое место, где мы с Киром встретили Тао-Фана.

– А, понятно, – кивнула Милана.

Хотел бы я сказать то же самое! Но у самого у меня сейчас вопросов было куда больше, нежели ответов. Почему книги перенесли нас именно сюда? Потому, что это место мне знакомо? Или потому, что оно знакомо Князю? Но он же говорил, что не имеет отношения к «Ди Сы»! Лгал? Или все дело в пресловутом Пупе Земли, куда, если верить Ольге Кузяевой, должны сходиться все нити и где просто обязаны скрываться все причины? Где, опять же, по ее словам, когда-то зародилось человечество – и где теперь – в нашем лице – примет последний бой?

– Идем! – заявил я, от души тряхнув головой.

Что толку гадать? Скоро все узнаем!

Похожий на огромный пчелиный улей домик оказался там, где я и ожидал его найти. Выглядел он теперь даже еще невзрачнее, чем раньше: тогда у него хотя бы имелась сплетенная из лозы дверь – теперь же та валялась отдельно, на сухой, потрескавшейся земле, и узкий вход даже символически ничто не закрывало.

– Думаю, нам туда, – бросил я, на всякий случай сверившись с книгой – никакими новыми записями та меня, правда, не порадовала.

– Приют убогого чухонца, – хмыкнула Милана, смерив «улей» скептическим взглядом. – То есть прости: убогий приют для чухонца и его друзей!

– Чем богаты, – развел руками я – и переступил порог.

Миг – и я стою внутри. Вот только не внутри утлого деревянного домика с земляным полом, без окон и мебели. Я увидел просторный круглый зал с украшенными яркими фресками стенами и высоким сводчатым потолком. Под ногами – мраморные плиты. На которых чем-то буро-алым была начерчена крупная пентаграмма – один только вписанный в нее круг составлял в диаметре пару саженей.

Духоловка? Едва ли действующая – положенных горящих свечей по углам пятиконечной звезды не наблюдалось. Зато внутри круга лежал короткий кинжал с украшенной красным камнем рукоятью.

Засмотревшись, я замешкался, и шагнувшая следом за мной мелкая врезалась мне в спину, заставив сделать пару торопливых шагов вперед.

– Ух ты! – произнесла моя сестренка, в свою очередь освобождая проход следующему из наших. – Тут ты тоже уже бывал? – спросила она у меня.

– Тут – нет, – я обернулся: никакого дверного проема позади меня не имелось