Мне нужна медитация.

И срочно!

Лукас

Я провожаю её взглядом, пытаясь собрать мысли в кучу. А затем с силой бью кулаком по стене, выпуская пар. Однако это ни черта не помогает. Ведь в отличие от моей руки, стены защищены специальной магической вязью, спасающей от непредвиденных крушений и…подобных случаев.

Выругавшись, разворачиваюсь к двери, чувствуя неприятное жжение в области костяшек. Однако прежде чем зайти в комнату, взгляд натыкается на средних размеров подарочную коробку, стоящую прямо на пороге.

Мои глаза округляются, когда я вижу эту мерзость в виде синих сердечек и огромного банта, которые так раздражают. Озадаченно хмурюсь, но всё же подбираю её с пола, размышляя о том, кто бы мог оставить подобный презент.

Первая мысль: мисс «Непоколебимость». Однако я тут же отметаю подобную идею, поняв её безумство. К тому же вспоминаю все те разы, когда студентки, в особенности первокурсницы, осыпали меня подобной ерундой, пытаясь привлечь к себе внимание. Один раз какая-то полоумная даже засунула туда дымчатый приворот. Нет. Я, конечно, не стал её рабом. Всё же у древнего рода магов есть свои преимущества. Хотя минусов быть наследником куда больше, несмотря на имеющиеся привилегии, скажу я вам. Но чувство некоторого тяготения к девушке не проходило целую неделю. Приходилось сдерживать себя, чтобы одновременно не бросить её в свою постель, и вместе с этим не задушить за подобный проступок.

Поэтому желание выбросить эту коробку появляется ежесекундно. А мысли о том, что это всё же послание от Мейлоу – в конец растворяются в «невозможности». Однако впервые я действую так иррационально, когда протаскиваю это нечто к нам в комнату.

В конце то концов, не оставлять же её у порога.

Захожу внутрь, оказавшись в небольшом коридоре, а затем сворачиваю в гостиную. Ставлю коробку на высокий комод и плетусь в комнату Уинстона.

Передо мной открывается уже до боли привычная картина, где этот тюлень развалился на всю кровать. Одна рука подпирает щеку, а другая обхватывает огромную подушку. Выражение его лица до тошноты милое. Такое, что мне хочется стереть эту мерзкую, довольную улыбку с его лица.

В голове тут же рождается маленькая идея, и мои губы растягиваются в коварной усмешке. Быстрым, отточенным движением руки вырисовываю пальцами в воздухе водяную руну и вплетаю в неё потоки воздуха. А затем направляю этот поток в сторону друга.

Секунда – и над ним появляется огромное чёрное облако, которое по моей команде взрывается ледяным дождём.

Поочерёдно загибаю пальцы, просчитывая на сколько его хватит, и когда дохожу до пяти, под раскаты грома, этот недоумок резко подпрыгивает на месте, с криком:

– О, Боги! Когда началась война?

Я перестаю сдерживаться и наконец смеюсь в голос.

– Дэльер, мать твою! – В меня тут же летит подушка – до кого-то дошло, что это всего лишь шутка, но я ловко отклоняюсь и наблюдаю за тем, как с волос этого лежебоки маленькими ручейками стекает вода.

– Проснулась-таки, Спящая красавица.

– Какого чёрта? – недоумевающе произносит друг, протерев лицо ладонью, не забыв в который раз выругаться и сказать: «Я реально чуть коньки не отбросил!»

Щелчком пальцев убираю свой оригинальный будильник и довольно ухмыляюсь.

– Кто уже успел разозлить тебя в такую рань? Скажи. И я лично убью его.

Я падаю в кресло, стоящее возле стола, и снова озадаченно хмурюсь.

Стоит лишь подумать об этой девчонке, и внутри зарождается ураган! А её запах… Этот чёртов запах дикой вишни и…леса – просто сводит меня с ума! И я совершенно не понимаю, как поцеловал её! Всё, словно в тумане. Помню лишь этот упрямый, горящий взгляд и то, как её губы то и дело двигаются на очередных дерзких словах. А дальше… Дальше просто ослепляющая вспышка и дикое, необузданное желание заткнуть её губы поцелуем, покорить таким образом и подавить раз и навсегда. Однако, что беспокоит меня больше всего – так это чувство странного дежавю, которое с каждым разом проявляется всё чаще и чаще. Правда лишь когда поблизости есть она…

И какого чёрта, спрашивается?..

Перевожу задумчивый взгляд на друга, и его губы странным образом растягиваются в плутовской улыбке.

– Чего ты пялишься, недоумок?

– Снова она, – пропустив мой выпад мимо ушей, довольно протягивает он и садится обратно на кровать, откинув полотенце, которым ещё пару секунд назад вытирался, в сторону.

Строю непонимающее выражение лица и тут же произношу:

– Кто – она? У тебя белая горячка с утра уже?

– Кейла снова вывела тебя из привычного равновесия, – усмехается он, даже не спрашивая, а констатируя уже такой привычный и, казалось бы, устоявшийся факт. И это осознание безумно выводит меня из себя, заставляя стихии внутри меня – недовольно извиваться, под натиском испытываемых противоречий.

Сердито поджимаю губы, едва сжимая мягкие подлокотники.

– Да брось, Лукас. В самом деле, чего ты привязался к этой девчонке?

– Чего привязался? – с неподдельным изумлением в голосе спрашиваю я у своего лучшего друга, заглядывая в карие глаза. При этом чувствую подступающую злость, которая вот-вот обрушится на меня. – Да я терпеть не могу таких, как она! – в конце концов отвечаю на поставленный вопрос. – Если вовремя не поставишь подобных ей людей на место, то они подумают, что им всё дозволено. А это не так! Совершенно.

– Может быть кого-то просто задел тот факт, что она, как все остальные, не приклоняется перед тобой и не заглядывает в глаза с щенячьим восторгом?.. – усмехается этот идиот, на что я с силой сжимаю челюсть, а затем кидаю в него подушкой.

– Заткнись, Уинстон. Потому что мне плевать. Однако она будет подчиняться общепринятым правилам и уважать меня, как тому подобает. Она уяснит здешние правила и наконец поймёт своё место. И точка!

– Послушай, друг, а ты часом ли не влюбился?.. – Он с интересом заглядывает в мои глаза, склонив голову набок, совершенно обескуражив подобным вопросом. При этом с каждой секундой его улыбка становится только шире. И это, чёрт возьми, раздражает меня так, что впору разбить ещё одну стену! Ну или в данном случае – руку.

– Думай, что говоришь, – собравшись с мыслями, наконец говорю я. – Кто она? И кто я? К тому же, я люблю Меланию. И ты прекрасно об этом знаешь.

Мой взгляд в данный момент красноречивее всяких слов. Однако он усмехается, саркастично выдав:

– Правда? И, как давно?

Я с силой сжимаю подлокотники, чувствуя, что вот-вот взорвусь. При этом не перестаю прожигать его своим взглядом, чтобы сделать маленькую, но ощутимую дырочку в мозгу! Так сказать для большего поступления кислорода. Иначе как – у кого-то стало совсем туго с мыслительным процессом!