Парни начали переглядываться, а потом поднялся Данилов:

– Товарищ Чур, сейчас об этом говорить преждевременно. Как вы верно заметили, такого опыта у нас нет. Да и ни у кого его нет. Ведь ваша идея выходит вообще за все рамки известной нам стратегии применения летательных аппаратов.

Летун задумался, подбирая слова, а я его не подгонял. Ну да. До того, чтобы использовать самолет как штурмовик, еще никто не додумался. Тем более сейчас речь идет даже не о штурмовике, а о ганшипе. То есть об очень узкой нише применения, возможной только в том случае, когда противник не обучен борьбе с авиацией и у него отсутствуют нормальные средства зенитной обороны.

А парень тем временем продолжил:

– Так что тут лишь практические испытания покажут. Надо сделать мишенное поле и совершить несколько пробных вылетов. Но я думаю, что наши товарищи не подведут. Если уж они по аэропланам попадали, то мимо целей на земле точно не промахнутся. А в их умениях вы даже не сомневайтесь, ведь эти люди прошли тщательнейший отбор среди обычных пулеметчиков. В авиацию брали только лучших. И без бахвальства скажу, что каждый из моих подчиненных роспись одной очередью поставить сможет!

Хм… про это я даже не подумал. В смысле – про отбор. И по логике, получается, что сейчас передо мною стоят специалисты уровня парней Михайловского. Те тоже, показывая умения работы с пулеметом, крестики и круги на стене выписывали. Ладно, посмотрим на этих виртуозов в деле. Но комментировать ничего не стал, лишь кивнул:

– Добро. Мишени сделают и установят уже сегодня. Они будут изображать немецкую ротную колонну на марше. Горючего у нас пока хватает. Патроны вам подвезут. Также доставят панцири Чемерзина. Поэтому с завтрашнего дня приступайте к тренировкам. Далее… – Достав из планшетки карту, я развернул ее на столе. – Командиры экипажей и штурманы, подойдите сюда. Вот видите, как железка от Симферополя идет? Поэтому где-то вот здесь и здесь необходимо будет создать аэродромы подскока. Туда будут завезены боеприпасы, горючее и наиболее необходимые расходники. Выставлена охрана.

Матушевский, удивленно переспросил:

– Аэродромы подскока?

Я кивнул:

– Они самые. Временные места базирования, расположенные в непосредственной близости от предстоящего театра боевых действий. Не думали же вы к Армянскому Базару[26] летать от Севастополя? Так никакой горючки не напасешься. Да и со связью могут возникнуть проблемы. А так – на каждом аэродроме будет взвод охраны, который и вас, и самолеты, и техперсонал прикроет.

Данилов нанес точки на свою карту и поинтересовался:

– Кто будет подготавливать поле к нашему прилету? Ну и все остальное для нормальной работы?

Я лишь развел руками:

– Кто лучше вас знает, что именно нужно? Никто. Так что – сами. Все сами. Правда, сейчас там работают летные специалисты, но последнее слово все равно за вами. Поэтому можете воспользоваться частью личного состава Качинской школы. В том смысле, что можете взять с собой необходимое количество специалистов. Еще будет придано два взвода моряков-черноморцев.

Летун скептически глянул на меня:

– Черноморцев?

– Их самых. Вы не беспокойтесь. Вполне нормальные ребята. – Глянув на часы, добавил: – К вечеру должны прибыть ваши коллеги. Василий Ремезюк и Михаил Ефимов. Они как раз площадки для подскока и подбирали.

Матушевский обрадовался:

– О! Василия я знаю! И о Ефимове слыхал.

В принципе, это ожидалось. Авиаторов сейчас очень мало, так что они все напрямую или опосредованно друг с другом знакомы. Тем лучше. Поэтому лишь кивнул:

– Вот и хорошо. Ремезюк сейчас является командиром авиации Красного Крыма. Так что с ним станете плотно сотрудничать. Он вам тут все подскажет. Ну а для информации – комиссар революционного Севастопольского совета у нас Филипп Задорожный. Он в Каче служил. Знаете такого? – Пилоты кивнули, а я на всякий случай уточнил: – В прошлые времена у вас конфликтов с ним не было?.. Вот и хорошо. Поэтому можете относительно матросов не напрягаться. К летчикам у них вообще никаких претензий нет. Скорее, даже наоборот, невзирая на ваши прошлые офицерские звания.

Тут я сказал чистую правду. Матросня к летунам относилась с пиететом. Ну это понятно – профессия редкая, с которой еще не сошел флер романтичности. Да и вообще как-то так получилось, что летчики своим механикам морды не били и к остальному обслуживающему персоналу не цеплялись. Вот и не было у людей к ним никакой злобы.

Потом с авиаторами стали обсуждать вопросы связи и взаимодействия. В эти времена вся связь с воздухом сводилась к системам наземных сигналов и цветных ракет. Это если снизу. Сверху же просто кидался вымпел с сообщением. И да – ночью они не летали. Так же, как и в ненастную погоду. Так же, как и при достаточно сильном ветре. В общем, чтобы воспользоваться своей воздушной вундервафлей, у меня должны сойтись все звезды. То есть воздушная разведка должна обнаружить выдвижение вражеских войск (что само по себе уже удача). После этого в нужный квадрат выдвигается ганшип, который в свою очередь начинает искать колонны противника. Что, кстати, вовсе не гарантирует, что они кого-то найдут. Так как надо выйти точно в нужный квадрат, да и противник не стоит на месте. Особенно если это кавалерийские части. Ну и плюс вся эта зависимость от погоды-природы…

Короче, даже если у нас пару раз получится прищучить немцев на марше, это будет очень хорошо. Значит, уже не зря с самолетами время теряли. Сейчас у фрицев каждый солдат на счету, и если получится нанести врагу достаточные в их понимании потери, то они точно откажутся идти в Крым.

Я вообще лелеял надежду все эти дни, что противник сюда не сунется. И когда доукомплектовывал свой батальон. И когда формировали ударные отряды из правильно распропагандированных комиссарами матросов. И когда направляли на север сборные батареи на железнодорожном ходу. И когда минировали ключевые участки этой самой ж/д на всем протяжении, от Перекопа до Симферополя. И когда готовили к подрыву колодцы вдоль дорог. Но двенадцатого июня восемнадцатого года надежды развеялись.

Дело происходило в штабе фронта, который разместился в Армянском Базаре. Фрунзеэ, к которому перешла вся власть на полуострове, вошел в комнату, где собралось остальное командование, и, мрачно оглядев всех, сказал:

– Мне только что сообщили – немцы начали наступление и взяли Мелитополь. Так что, товарищи, началось. Давайте еще раз прикинем наши дальнейшие действия.

Народ загомонил, но быстро взял себя в руки, и пошли доклады о том, что уже сделано и чего не успели. Ору хватало, но, к слову сказать, он был конструктивным. Потом большинство отбыло к своим войскам, а мы с командующим отошли в соседнее помещение. Там, закуривая очередную папироску, я ободряюще пихнул его в плечо:

– Не журись, Михаил Васильевич. На нас прет пятнадцатая дивизия ландвера. То есть солдаты второй категории. Бойцы неплохие, но далеко не самые лучшие. А у нас почти все готово к их встрече. И корабли в заливе, и минные ловушки на пути, и мотивированные матросы. Да и остальные наши придумки их сильно удивят. Так что пусть идут.