– Поговорим?

– О чем? – невинно поинтересовалась подруга, убрав телефон.

– Ты… на меня злишься?

– Честно?

Внутри меня все сжалось.

– Мы всегда были честны друг с другом, – тихо ответила я.

Эбби горько улыбнулась, посмотрела на густые облака и покачала головой.

– Можно я задам вопрос?

– Конечно.

– Что между вами происходит? – она махнула рукой на Себастьяна.

– Ничего. Он просто мне помогает.

– В самом деле? Ты серьезно? Потому что я знаю, что он не просто тебе помогает.

– Себастьян…

– Он сказал Скайлар, что влюблен в тебя, – перебила Эбби, и ее темные глаза стали суровыми.

– Он сказал… что?

– Скайлар пожаловалась Даниеле, что Себастьян с ума по тебе сходит, и именно по этой причине они расстались, – объяснила Эбби, перенося вес с одной ноги на другую. – Он сказал, что не вернется к Скайлар, потому что у него чувства к тебе. И ты будешь мне рассказывать, что не имела об этом ни малейшего понятия? Ты столько времени была им одержима и сейчас не знаешь, что он к тебе чувствует? Неужели он тебе не признался?

– Но…

Я отступила назад и посмотрела на Себастьяна. Тот забрасывал мою сумку на заднее сиденье.

– Не могу поверить, что ты не рассказала мне об этом, тем более что знаю, как ты к нему относишься. Я знала, как ты расстроилась, когда поцеловала его, а ему «не понравилось». Я одна из твоих ближайших подруг и все еще здесь. Я пока жива, а ты решила промолчать о чем-то важном.

Боже мой. Все мое тело дернулось. Я не ожидала, что разговор будет об этом.

– Я просто не хотела об этом говорить. Точнее, хотела. Когда Себастьян признался мне в своих чувствах, я хотела позвонить тебе и Дари, но была не в состоянии все это переварить. Его слова появились из ниоткуда. Вероятно, он признался не потому, что так чувствует, а просто из-за того… что произошло, – в спешке сказала я. – И после аварии мне казалось неправильным говорить о Себастьяне.

– В этом вся проблема, Лина. То, что случилось, произошло не только с тобой. Да, ты была в машине и бог знает что видела и пережила. Я вот понятия не имею! Но знаешь, почему? Потому что ты не рассказала. Ты и Дари не рассказала…

– Я только что вернулась в школу! Прошло только…

– С момента аварии прошло две недели и три дня. Я знаю, – перебила Эбби, – прекрасно знаю, сколько дней прошло с тех пор, как умерли Меган, Коди, Филипп и Крис. Знаю, сколько прошло дней с тех пор, как я думала, что ты тоже умрешь.

Я резко вздохнула.

– Эбби…

Ее голос дрогнул.

– Ты осознаешь это? Что все мы думали, что ты тоже погибла в той машине? Или что умрешь в больнице, как Коди? Что я, Дари и Себастьян, – она махнула рукой в его сторону, – думали так. А потом, когда мы узнали, что ты жива, вдруг слышим, что ты даже видеть нас не хочешь.

Слезы затуманили глаза.

– Прости, – прошептала я, не зная, что еще сказать. – Я сожалею. Моя голова… Это просто…

Эбби подняла руку.

– Часть меня может понять твое нежелание разговаривать, даже об обычных вещах. И мне действительно жаль. Я не пытаюсь быть стервой и понимаю, что ты многое пережила, как и я, Дари, Себастьян, Кит и все в этой чертовой школе, но я не… – она сжала руку в кулак и посмотрела на небо, считая до пяти под нос. – Но я не понимаю, зачем ты вообще села в эту машину, Лина. Как ты могла сесть в машину с пьяным Коди. Ты была трезвая. Я разговаривала с тобой перед тем, как ты ушла, и ты не была пьяной. Но ты все же села и позволила Коди сесть за руль.

Я отступила, как будто меня ударили. Сначала я не понимала, что ответить, а потом шок сменился гневом – красным, раскаленным гневом, вспыхнувшим во мне будто вулкан.

– Вы с Меган сели в машину с Крисом и поехали на вечеринку, и вы обе думали, что он пьян. Вы…

– Мы думали, с ним что-то не так. Мы не были в этом уверены, – возразила Эбби, раздувая ноздри. – И он не съехал с дороги и не убил четырех человек!

Мой рот безмолвно открылся. Что я могла на это ответить? Да, она была права, но одновременно с этим чертовски ошибалась. Ей повезло, что мы не стояли рядом.

– Эй, все в порядке? – к нам подошел Себастьян.

Он прикоснулся рукой к моим лопаткам и посмотрел на Эбби. Его рот напрягся, а взгляд стал решительным.

– Да, – небрежно бросила Эбби, – все отлично. Увидимся позже.

Я наблюдала, как она завела машину и уехала со своего парковочного места. Эбби солгала.

Ничего не было отлично.

* * *

Когда я вернулась домой, из рюкзака раздался телефонный звонок. Вытащив мобильник, я увидела, что звонил папа.

– Ни за что, – пробормотала я, выключая звук. – У меня на это нет сил.

Я поплелась наверх и провела следующий час за уроками. Я мало что сделала, потому что думала о словах Эбби и доктора Перри. Когда мама вернулась с работы, я заставила себя спуститься. Зашла на кухню, а она только успела положить сумочку на стол.

– Как дела в школе?

– Хорошо. – Я села. – Было бы лучше, если бы меня предупредили о встрече с психологом.

Мама сняла пиджак.

– Я не упомянула об этом, ведь знала, что ты расстроишься. А я не хотела, чтобы тебе было плохо, сегодня и так был трудный день.

– Жаль, что ты не сказала. Я бы подготовилась.

Она обошла стол и примостилась рядом.

– На прошлой неделе мне звонили из школы по поводу психологов, и я подумала, что это хорошая идея.

– А вот я в этом не так уверена.

Мама слабо улыбнулась.

– Есть вещи, о которых нужно поговорить. Мне бы хотелось, чтобы ты поговорила о них со мной, но, наверное, тебе будет проще обсудить это с кем-то другим. По крайней мере, так сказал доктор Перри.

Потерев лоб, я закрыла глаза.

– Ты… рассказала ему, о чем мы общались с полицией?

– Я рассказала ему обо всем, что ему нужно было знать, – ответила мама, накрыв пальцами мое запястье. – Все, что вам нужно обсудить.

Я отдернула руку и встала, цепляясь за волну гнева, которую ощутила еще тогда, когда беседовала с Эбби.

– Я не хочу об этом говорить. Почему никто это не понимает и не уважает?

– Потому что уважение не всегда влечет за собой те действия, которые ты считаешь правильными.

– Что? – Я развернулась и схватила рюкзак. – В твоих словах нет никакого смысла. – Я направилась к лестнице, готовясь подняться наверх и с грохотом захлопнуть дверь. – Да и все это не имеет никакого смысла.