— Предубеждение?

Меган с отвращением поморщилась.

— Ужасное. Он настолько их ненавидит, что скорее всего отречется от дочери, если она выйдет замуж за шотландца.

— Гром и молния! — снова взорвался Девлин. — Ты знала и все равно пыталась свести эту парочку?

— Я узнала об этом только той ночью, когда украли лошадей. С тех пор мне было не до сватовства! — возмущенно ответила она.

— Ну тогда прошу прощения.

— Да-да, проси! — парировала она. — Речь не о том, что они хотят пожениться, а граф не дает согласия на брак. Они должны пожениться! Ее папенька должен вести себя благоразумно, и я не сомневаюсь, что ты ему в этом поможешь.

— Я?!

— Конечно. Ты же не ждешь, что все буду делать я одна? — обиженно спросила она и, резко повернувшись, чуть не налетела на Лахлана.

— И как давно вы тут стоите, Макгрегор? — прищурившись, спросила она.

— Я только подошел, — ответил он, недоуменно глядя на нее.

— Ну так заходите. Но не задерживайте моего мужа надолго. Я не хочу, чтобы он опоздал к обеду. Я подам ему большую-пребольшую ко…

— Прекрати, Меган! — прорычал Девлин. Она повернулась и натянуто ему улыбнулась:

— Ну конечно же, любимый мой. Лахлан закрыл за собой дверь со словами:

— Хотел бы я, чтобы Ким была такой же послушной.

— Нет, не надо, Макгрегор, поверьте мне, — пробормотал Девлин.

Тут оба вспомнили, какая причина заставила их встретиться. Лахлан скрестил руки на груди и улыбнулся. Это была дьявольская улыбка, полная предвкушения и немалой доли ехидства. Девлин со вздохом прислонился к столу. По его лицу ясно читалось, насколько он собой недоволен.

— Лорд Кэнстон и мой конюх арестованы, и обоим предъявлено обвинение.

Лахлан возмущенно выпрямился:

— Прежде чем я успел до него добраться? Как, по-вашему, это справедливо — если учесть…

— Если учесть, что вы начали всю эту дурацкую историю, набросившись на него тем утром? — прервал его Девлин. — Я бы сказал, нет нужды снова его избивать — особенно когда вы еще не вполне поправились, а он в отличной форме и к тому же славится как прекрасный спортсмен.

Лахлан снова начал протестовать, но в конце концов признал за герцогом правоту. Было бы неприятно оказаться проигравшим только потому, что он еще не до конца оправился после предыдущей встречи.

Девлин продолжил уже в несколько ином тоне:

— Лошади найдены.

— Угу, я об этом узнал еще вчера.

— Кобылы сильно покусаны; можно не сомневаться: жеребец прекрасно провел время, — сказал Девлин, снова начиная злиться. — Теперь все испорчено. Кобылы не должны были скрещиваться с этим жеребцом.

— Вы думаете, я очень переживаю?

— Нет, но это может вас заинтересовать, поскольку я дарю вам этих животных. Жеребец — производитель ненадежный, и каково будет потомство, предсказать невозможно. Но он прекрасно проявил себя на скачках. Одержал немало побед в Англии. Этим он похож на моего Цезаря. Ручаюсь, он опередит любую лошадь, какую только выставят ваши шотландцы.

— Так вы хотите от меня откупиться, да?

— Я предпочел бы считать, что пытаюсь хоть немного возместить причиненный вам ущерб. Даже если вы не хотите разводить лошадей, жеребец принесет вам немало денег.

— Если я его приму, — ответил Лахлан. — Но мне твои лошади не нужны, парень. Так легко ты свою совесть не успокоишь.

Девлин негодующе выпрямился.

— Тогда я, вероятно, преподнесу их леди Кимберли — в качестве свадебного подарка.

Это подчеркнутое упоминание о той переделке, в которую попал Лахлан, долженствовало поставить его в неловкое положение и вынудить оправдываться. Но он только расхохотался:

— Не думай, будто я пожалею о том, что сделано. Мне ничуть не стыдно. Я хочу на ней жениться, Сент-Джеймс. И теперь, когда я получил ее согласие, ни за что от нее не откажусь.

— Посмотрим, что на это скажет ее отец, — заметил Девлин.

— Не тревожься, с папулей я разберусь. Это тебя не касается. А теперь я жду от тебя извинений. Или ты рассчитывал обойтись без них?

Губы Девлина раздвинулись в натянутой улыбке:

— Нет, конечно. Можете их принять. Я прошу прощения за всю эту глупую историю и за то, что накинулся на вас с кулаками без… нового повода. Я был не прав и, поверьте, очень об этом сожалею.

— Очень мило — но только я принять твое извинение не могу.

Девлин вскочил, зарычав:

— Какого черта?

Лахлан насмешливо приподнял бровь.

— Надо учиться себя сдерживать. Не будь ты такой вспыльчивый — не пришлось бы сейчас извиняться. Так вот, я не принимаю твое извинение — пока.

Лахлан стремительно взмахнул кулаком и со всей силы ударил Девлина прямо по губам. Герцог свалился на стол и чуть не перелетел через него. Подняв голову, он увидел, что Лахлан смотрит на него с довольной улыбкой.

— А вот теперь принимаю. Тебе повезло, Сент-Джеймс. Если бы не Кимберли, мы бы еще долго обсуждали твое извинение.

С этими словами он вышел, закрыв за собой дверь. Девлин медленно скатился со стола и встал на ноги. Притронувшись к губам, он понял, что они онемели от удара; во рту ощущался привкус крови. Он вдруг расхохотался. Ну и нахал! Если шотландец будет продолжать в том же духе, он, пожалуй, Девлину понравится.

— Ну пойдем же, все будет прекрасно, — говорила Меган, буквально таща Кимберли за собой по лужайке. — Поправь меня, если я ошиблась, но мне припоминаются твои слова насчет того, что это хорошая мысль.

— Так это было до… до того, как минута безумия решила, кто будет моим будущим мужем.

Меган несколько раз моргнула, а потом расхохоталась:

— Безумия? Боже, до чего удачное слово, право! Надо будет его вспомнить, когда Девлин в следующий раз заставит меня… обезуметь. Ох, да не надо так краснеть! Это и правда забавно — только подумай!

Кимберли с ней не согласилась:

— Но это и правда было безумие. Я до сих пор не могу поверить…

Меган вдруг остановилась и порывисто обняла Кимберли.

— Перестань себя терзать! Это было не безумие, а страсть, и мы все рано или поздно ей уступаем. И если нам в жизни везет — уступаем часто. Девлин как-то сказал, еще до того как мы поженились… Постараюсь передать поточнее его слова… Ах да: желание не очень разборчиво в месте, времени или предмете.

— Он говорил с тобой о таких вещах до свадьбы? — потрясение прошептала Кимберли, такую тему разговора обычной назвать было нельзя.