искали декорации, там оставался снеговик с новогоднего бала… Зум-Зум, то есть Полин, извини.

Патрик передал ей свой телефон, там была открыта видеозапись. Зум-Зум нажала на кнопку воспроизведения. Из фигур, что были на видео, она узнала нескольких: пара девчонок-одноклассниц, трое ребят из параллельного класса, Шелл, Патриция и Глен. Все они дружно вытаскивали из кладовки различный реквизит от старой театральной постановки. С визгливым криком Шелл выкатил в коридор большого снеговика из пенопласта почти в человеческий рост.

– Угадайте, кого он мне напоминает? – спросил один из ребят.

– Что? Напоминает? Ах, да. Точно! Мадам, одолжите мне свой жакет? – Шелл потянулся к Патриции.

– Не делай с ним ничего противоестественного, извращенец! – Патриция отдала свой синий школьный жакет Шеллу, тот накинул его на снеговика.

– А теперь добавим это! Как вам пропорции? – парни добавили лоскут ткани в качестве юбки и на голову водрузили половую швабру. – Ну, догадались? Неужели нет? Вылитая же!

– Я кажется догадалась. – сказала Патриция. Она взяла красный маркер и грубо заштриховала белое лицо. – Вылитая!

– Кто это? – Глен стоял в недоумении.

– Кажется, он еще не понял. Тогда так! – подхватили девчонки. Одна встала за спину пенопластовой кукле, взяла рукава в свои руки и стала ими махать вверх и вниз. Вторая озвучивала движения. – Раз-два! Раз-два! Прыгайте так тысячу лет, и вы похудеете, как я!

– Нет! – прошептала Зум-Зум, глядя в телефон.

– Так это Зум-Зум?! – воскликнул Глен на видео. – Черт вас разберет! Надо прояснять ситуацию для всех сразу! – Он взял другой маркер, написал на груди снеговика «Зум-Зум». – А теперь фото на память с этой красоткой! – кричал Глен.

– Дальше они фотографируются с ней, и подрисовывают всякие части тела. Тебе лучше не смотреть. – Патрик вернул себе телефон из ослабевшей руки Зум-Зум. – Я поэтому удивился, когда вы…

– Да, я поняла. А точнее я ничего не понимаю. – она закрыла ладонями глаза. – Он позвал меня гулять, пришел, как обычно, много говорил… И ни слова об этом…

– Я заметил, что он только о себе и говорит. – вставил Патрик.

– Почему? Для чего он пришел? Узнать в каком я состоянии? – словно в бреду зашептала Зум-Зум. – Проверить, видела ли я эту запись? Неужели он такой? Нет. А вдруг он просто поддался дурному влиянию Шелла?

– Боже! Полин, ты его оправдываешь?! Хоть капля самоуважения у тебя осталась? Не будь такой дурой! – Патрик почти кричал. – Они с грязью тебя смешают, а ты им спасибо скажешь!

– А тебе какое есть до меня дело!? – вдруг топнула Зум-Зум.

– Представь себе, есть! По крайней мере было, когда шел сюда.

– Да? И что же поменялось?

– Я однажды познакомился с интересной, красивой девушкой. Она впечатлила меня своей волей, своей силой. Казалось, что она смеется в лицо неудачам. Почему-то я решил, что смогу у нее чему-то научиться. Подумал: «вот этот человек точно знает, как надо жить, как двигаться к цели!». А теперь я вижу, что ни хрена она не знает. Что все ее достоинство – это жир! Что она так сильно хочет быть удобной для мужиков, что стала для них тряпкой!

– Прекрати! Ты ничего обо мне не знаешь! – крикнула Зум-Зум в лицо Патрику и побежала прочь.

– И знать не хочу! – орал он ей вдогонку. – Я в тебе так ошибся! Так ошибся!

Добежав до своей комнаты Зум-Зум кинулась к себе на кровать и ревела в голос, пока не охрипла. Ее мать до глубокой ночи бегала вокруг дочери в бессильной суматохе, предлагала воды, еды, уговаривала поспать. Даже всегда отстраненный отец в замешательстве долго топтался в ее комнате, каждую минуту поглаживая усы. Никакие уговоры, разумеется, не помогали.

Глава 30

Сара по жизни была человеком бездействия. Разбираться с проблемами, сталкиваться с трудностями лоб в лоб, бороться с неудачами – подобное не было в ее привычках. По большому счету, все, что с ней происходило в жизни, она принимала с рабской покорностью, будь то замечания начальника или упреки мужа. Ее жизненный уклад складывался из простого принципа – раз произошло, то уже не исправишь.

Разумеется, наивной Сара все же не была, в ней не накопилось и капли инфантильности, любые причинно-следственные связи были очевидны даже для нее. Просто видела она их только в негативном ключе. Что же касалось спортивных занятий дочери, то Сара не противилась им, и даже со строгой диетой Полин она смирилась со временем. Впрочем, как и со многим другим.

И теперь, глядя на душевные метания своей единственной дочери, она сама испытывала внутреннюю борьбу. Ее родительское естественное желание помочь своему ребёнку не могло одолеть барьер жизненного уклада, Сара ждала момента, когда Полина выплачется и успокоится, придет в себя, и войдет в привычную колею, но каждый раз, заглядывая в комнату дочери, она убеждалась, что момент этот в ближайшее время не наступит.

Рано утром открыв дверь в комнату дочери, Сара нашла Полин в незнакомом для нее состоянии – ее девочка сидела на кровати и смотрела перед собой совершенно невыразительными рыбьими глазами. Когда она позвала ее, та не откликнулась. Мать потрясла Зум-Зум за плечо, предполагая, что она лунатит или еще не проснулась, но та никак не отреагировала.

К вечеру у Зум-Зум поднялся сильный жар, а на следующий день она угодила в больницу.

– О чем вы мне говорите? Я же ее мать! – Сара размахивала руками перед медсестрой. – Что значит не пустите?

– Полин только что перевели в инфекционное отделение. Там карантин, любые посещения под запретом. – спокойно говорила девушка.

– Инфекционное? Что у нее? Она заразная?

– Утром взяли анализы, позже станет известно. У нее есть телефон?

– Да.

– Тогда связь будет налажена. Она позвонит вам, когда результаты будут готовы. Не переживайте, у нас лучшие доктора.

– Да, хорошо. Позвоню.

Медсестра стремительно поднялась по лестнице, словно сбегала, оставив Сару одну. Вокруг кружили люди, а ощущение было такое, будто она выпала из реальности в параллельную вселенную, и теперь стала невидима и неслышима для окружающих в своем незримом темпаральном потоке. Хрупкая, словно хрустальная, она прижалась к стене, чтобы ее случайно не раздавили и не задели, Сара жадно хватала ртом воздух.

– Вам плохо? – тучная женщина нависа над Сарой, как гора.

– Что? Вы мне? – говорила Сара так тихо, что сама себя не слышала.

– Эй, позовите медсестру! Тут человеку плохо! – громоподобно прокричала дама.

Все то время, что Сару приводили в чувство, сердобольная пышка провела рядом, отвечала на вопросы доктора, проверила у больной пульс, и даже вместо доктора смерила ей давление. Дама настолько прониклась ситуацией, что доктор