Если бы не те десять артефактов, что были во мне, я давно бы сдалась. Но они поддерживали меня. Только по тому, как мои ящерки уже не могли собираться в Искорку, а Сёма всё теснее жался ко мне, став живым воротничком, я чувствовала, что угасаю. Но мир возрождался, и это радовало.

Муж тоже был занят, но, тем не менее, зорко приглядывал за мной. Аскар закрыл все пространственные карманы, уничтожая их вместе с монстрами. Он стал сильнее. И с каждым днём всё больше подпитывался от возрождающегося мира.

И, наконец, этот день настал. Я свалилась без сил. Аскар не отходил от меня ни на шаг. Мои опекуны в лице Силантия и Кирилла сказали, что это потому, что я ношу ребёнка. По их скорбным лицам поняла, что он погибнет вместе со мной. Этого я допустить не могла. И потребовала исполнения второго моего желания.

В один из солнечных прекрасных дней, подарив жизнь сыну, я угасла, вспыхнув напоследок пламенем.

Я сидела в небесной канцелярии и наблюдала за убивающимся от горя мужем и любовалась маленьким крохотным сыном, которого не могла обнять.

– Я хочу к ним, – сказала я.

– Если это желание, то мы его не в силах исполнить, – с горечью сказал Кирилл.

– Знаю.

– Хочешь домой? На Землю?

– Нет. Я хочу к семье. Феникс же должен воскреснуть. Возродиться из пепла. Почему я не могу?

– Хорошо. Мы нарушаем все правила, однако, раз мы твои опекуны, то поможем тебе. Только придётся немного подождать.

Я с великой надеждой посмотрела на седобородого.

– Что мне предстоит сделать?

– Ничего. Ты поживёшь одна в отдалённом мире, – ответил мне Силантий.

– Долго?

– Если честно, не знаю. Но твоя саламандра жива. Она присматривает за малышом. Каймар тоже магическое существо, и оно бывает привязано к хозяину. Твой муж – ледяной маг. Он не отпустит свою Огненную леди. Так что есть надежда, что ненадолго.

– Как я там буду одна?

– Ты не будешь одна, – сказал Кирилл.

– Хорошо. Не забывайте, что у меня осталось ещё одно желание.

– Только не это, девочка, пожалей нас, – воскликнул гном, схватившись за голову.

– Я хочу, чтобы мы остались хорошими друзьями, – озвучила я третье желание.

Я глубоко вздохнула, когда моего плеча коснулась морда моего спутника на те годы, что я находилась здесь.

– Аоки, дружище, нам, кажется, пора домой, – сказала я, поглаживая шелковистую морду и любуясь на огненный цветок, выросший прямо в ладони. Мне хватит огня, чтобы вернуться домой к любимому мужчине и малышу, который учится летать на пегасах.

Аскар

Я вспоминал события последних лет, наблюдая за попытками пятилетнего сына влезть на спину жеребёнка пегаса. Мальчик смешно пыхтел, взбираясь по гладкому крылу коленопреклоненного пегаса, и наконец с победной улыбкой, выявляющей ямочки на пухлых щеках, уселся на спину животному.

Жеребёнок бодро вскочил на ноги. Саламандра и Сёма заняли свои места рядом с карапузом. Они являлись его охранниками всё это время, не разлучаясь с ребенком, как и с его мамой когда-то.

Я махнул рукой и улыбнулся малышу. Сердце сжалось от привычной боли. Вот бы Александра сейчас радовалась успехам сына. Камиль рос смышлёным и сильным мальчиком.

Тот последний день, когда я видел любимую и она подарила мне это чудо, я запомнил навсегда. Он врезался в память мельчайшими подробностями.

Маленький свёрток, что вручили мне, когда я ворвался в спальню, навсегда поселил в моём сердце любовь к малышу. Я со слезами счастья на глазах смотрел на бледное, измученное лицо любимой женщины. Её покинула магия, и организм истощился. Я не принимал факт того, что она умирает, надеясь на чудо, но сознание вопило о неизбежности.

– Милая, я люблю тебя, – сказал я главные слова, чтобы она услышала их ещё раз.

Последние месяцы беременности были изнуряющими. Я не мог ей ничем помочь, только ребёнку. Магия льда признавала его своим. Так мы и узнали, что внутри растёт маг льда. А Сани магия льда не помогала, только высасывала все силы, отдавая малышу. Я злился от своего бессилия, но любил нашего ребёнка. А Сани вообще была им одержима.

Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Всё цвело и отстраивалось. Хорошие вести шли отовсюду, с разных сторон света. Южная Фризия, Западная Падь, Восточная Варна. Шандары, орки, эльфы – все воодушевлённо стремились жить.

Валериэль нашёл своих сородичей беженцев на краю света, можно сказать в дебрях великого леса, куда отправился сразу после битвы. Наконец-то эльфийский народ воссоединился. Я слышал недавно, что он женился. Династический брак. Всё равно рад за него. Свою половинку я ему не отдам. Он потерял когда-то шанс называть её своей истинной. А я не упущу такого шанса. Александра будет моей всегда. Пусть будет счастлив.

Одним из неоправданных поступков, по моему мнению, что подорвали здоровье моей девочки, стало разрушение ледяных саркофагов. Мавзолей мы сохранили, потому что там были похоронены и другие наши сородичи, которые действительно покинули этот мир.

Женщинам, освободившимся от долгих чар, требовалось внимание, этим занялись Кассандра и Рональд, мой верный нарт, встретивший вновь свою жену. Поселились они в Унлине, где построили общину. Сейчас там мало осталось женщин, остальные нашли своё счастье. Большинство – далеко за пределами страны.

В один из дней к нам вернулся Аоки. Вместе с Раминой и младенцем. Женщина каялась и клялась, что ничего плохого не хочет. Что использовала последний артефакт, чтобы принести домой свою дочурку, которую она очень любила. Я разрешил ей остаться, но только если она покинет Поднебесный. Пожив в общине, вскоре она уехала жить к оркам, которые были не прочь приютить у себя красивую и сильную женщину.

Аоки выразил свою покорность и уважение только Сани. Никого больше он признавать не хотел. Таскался за ней повсюду. С трудом удерживали, чтобы не ходил в дом.

Сёма и Искорка сдружились. Без них Сани не обходилась даже в ванной. Вот так и жили. Все счастливыми и смотрящими в будущее. А я со своими страхами и тоской.

– Я вернусь к тебе, обещаю!

Последние слова Сани растворились в очищающем пламени.

Пять лет прошли быстро. Я настолько отрешился от боли, что не чувствовал её больше. Она стала частью меня. Отвлекался, как мог. Занимался чем угодно, лишь бы не оставаться одному. Единственное, что приносило мне настоящее счастье – наш сын.

– Папа, а кто она? – услышал я вдруг. Малыш показывал маленьким пальчиком на кого-то за моей спиной. Сёма и Искорка подозрительно быстро испарились.

– Это наш сын, Аскар? – услышал я самый родной голос в моей жизни.

Александра спустилась со спины угольного монстра, который вдруг исчез в тот же день, что и Сани. Я был зол на Аоки и рад, что он всё это время был рядом с ней. Естественно, что на руках расцвели татуировки, с озорными глазками и счастливыми мордочками, а каймар принялся тихо мурлыкать, вцепившись в волосы Сани.