– Ух ты! – восхищенно протянул Ромка. – Да тут целый город!

– Город, – подтвердил мартыш. – Улингенштилль.

Ударник подумал о том, что за все долгие годы своего пребывания в Центруме так ни разу и не задумывался о том, где именно обитают мартыши, время от времени встречавшиеся ему в пустошах и предгорьях Синего Кряжа. Забавные существа, появлявшиеся словно из ниоткуда и исчезавшие в никуда, оставляя иногда на память о себе лишь спираль из мелких камешков. Существа, способные мыслить и даже общаться на нескольких человеческих языках Центрума, которые, если верить словам Виорела, появились в этом мире задолго до того, как сюда ступила нога первого человека. И вот – удивительный лес на дне Разлома, укрытый от посторонних глаз густым белым туманом, словно пуховым одеялом. Лес совсем не простой, ставший обиталищем этих странных существ.

– Душно, – пожаловался Костя и, чуть помедлив, добавил: – Не нравится мне тут.

Воздух и вправду был влажным и густым, словно в парной. Казалось, его можно пить глотками, как воду. Пот предательски струился по спине, щекотал кожу, точно забравшиеся под одежду муравьи. Расхожее выражение «нечем дышать» здесь обретало свой истинный, отнюдь не переносный смысл. Только мартыш, несмотря на свой густой серый мех, вроде бы чувствовал себя вполне комфортно.

– А вот мне интересно, это они сами тут такой город-сад соорудили или помог кто, – задумчиво произнес Алекс.

– Есть подозрение, что самое интересное нас ждет впереди, – оглядываясь по сторонам, прокомментировал Виорел. Судя по появившейся на его лице довольной улыбке, явление тропических джунглей посреди засушливого континента его ничуть не удивило, скорее, он ожидал увидеть здесь нечто подобное.

Он не ошибся. Достаточно углубившись в заросли, Аспар подождал, пока вся компания подберется поближе сквозь сцепившиеся в крепких объятиях стебли папоротников и хвощей, и принялся карабкаться вверх по свисающим с ветвей лианам.

– Он шутит, да? – на всякий случай уточнил Костя.

– Подозреваю, что нет, – пожал плечами Ударник. – Эх, я вот с самого детства не лазил по деревьям.

Между тем лезть оказалось гораздо легче, чем представлялось поначалу: лианы переплетались причудливой сетью, образуя подобие веревочной лестницы, позволявшей уверенно цепляться за нее руками и ногами. Быстрее всех наверх забрался Ромка и тут же исчез в густой листве. Остальным пришлось изрядно попотеть: чудовищная влажность стремительно выжимала из организма силы вместе с по́том. В пустошах кровососущих насекомых практически не водилось, здесь же откуда-то налетела целая туча мелкой мошкары, принявшейся с упоением жалить открытые участки тела. Алекс сорвал торчавшую у него на пути ветку и принялся остервенело ею отмахиваться. «Вот уж точно, место не для людей», – подумал Ударник, прихлопнув на собственной шее очередную чересчур наглую мошку.

Удивительно, но передвигаться по подвесным дорогам этого странного города оказалось совсем нетрудно. Свитые с упругими ветвями лианы пружинили под ногами, но не раскачивались из стороны в сторону, как того следовало ожидать, – мешали крепкие растяжки, сработанные все из тех же лиан. Вскарабкавшись на один ярус выше, они очутились на другом подвесном мосту, узком и длинном – ближайший его конец начинался возле дупла в стволе монументального, точно баобаб, дерева, а дальний терялся в тумане.

Мартыш остановился возле очередной древесной хижины с похожими на плетеную корзину стенами и оглянулся.

– Путь, – произнес он, обращаясь к Ивану. – Дом. Встреча. Разговор.

– Похоже, тебя тут ждут, Ударник, – ухмыльнулся Алекс, – только оркестра с цветами чего-то не видать.

– Сам удивляюсь, – ответил тот, стараясь побороть внезапно охватившее его беспокойство. С одной стороны, Иван прекрасно понимал, что опасаться ему нечего – рядом друзья, в любую минуту готовые прийти на выручку, да и миролюбивые мартыши сами по себе не представляют серьезной опасности. С другой – что-то тревожило его, какая-то острая заноза, засевшая в подсознании, не давала покоя. Оттолкнув плотный полог из разросшегося вьюна, он нагнулся и шагнул внутрь хижины-корзины. Аспар остался снаружи.

Поджидавшее его внутри существо показалось Ивану пугающе странным и даже немного отталкивающим. Некрупное, но упитанное, покрытое складчатой серо-розовой кожей, точно кошка-сфинкс, с белесым прозрачным пушком вокруг морщинистой круглой головы, оно походило на пузатую статуэтку Хотэя – самого популярного персонажа фигурок-нэцке. Лишь хорошенько приглядевшись, Ударник понял, что это тоже мартыш, только очень старый, толстый и практически полностью утративший свой мех. Настолько пожилого мартыша он видел впервые в жизни.

Плетеный потолок домика-корзины оказался столь низким, что Иван мог находиться внутри, лишь согнувшись в три погибели. Неудобная поза заставила его опуститься на пол, подобрав ноги под себя, только так он сумел разогнуть затекшую спину. Едва он устроился поудобнее, мартыш неуклюже поднялся со своего места в дальней части хижины и вразвалочку подобрался поближе, замер в полушаге, пристально разглядывая своего гостя сквозь полуопущенные веки. Чуть помедлив, существо стало медленно обходить Ивана по кругу, как собака, принюхиваясь, обходит наполненную едой миску. Ударник настороженно следил за ним взглядом: ему не очень-то хотелось, чтобы мартыш оказался у него за спиной. По позвоночнику от затылка вниз пробежала уже знакомая щекотка, будто кто-то провел вдоль спины наэлектризованной расческой. Веки сделались тяжелыми, а голову наполнила вязкая сонливость. В следующую секунду Ударник почувствовал, как его макушки осторожно коснулись тонкие мягкие пальцы, но сопротивляться уже не было ни сил, ни желания: его охватило уютное и спокойной оцепенение, словно тело укутали теплым пледом и укрыли сверху пуховой периной. Мысли вмиг исчезли, улетели далеко-далеко, следом за ними испуганно схлынули звуки окружающего мира. Наполненные свинцовой тяжестью веки закрылись, но он все равно почему-то продолжал видеть сквозь них, словно через полупрозрачную кисейную занавеску. Сплетенные из ветвей стены хижины тоже вдруг сделались призрачными, будто сотканными из укрывающего Разлом тумана. Он отчетливо различал Алекса, Ромку, Виорела и Костю, сидевших на подвесном мосту в компании Аспара, а потом перед его мысленным взором возник и весь окрестный лес будто бы с высоты птичьего полета. С головокружительной быстротой он пронесся над мохнатыми зелеными кронами, уже зная, что это вовсе никакие не джунгли, а и вправду город, называющий сам себя Улингенштилль, последний живой город с собственным именем, оставшийся на поверхности этого мира. На мгновение в голове промелькнула мысль-вопрос: как он все-таки умудряется видеть на расстоянии? И тут же из небытия возник ответ на него: Ударнику представилась удивительная и сложная конструкция, похожая на ветвистый морской коралл. Часть ее спала, бездействовала, а часть пульсировала теплым янтарным светом. Тут же пришло понимание: это его собственное сознание. От диковинного коралла тянулась золотистая ниточка к другому мерцающему золотом объекту, похожему уже не на дерево, а на спутанный объемный клубок кровеносных сосудов, по которым фосфоресцирующей жидкостью текли мысли – это сознание принадлежало стоящему за спиной пожилому мартышу, догадался Иван. Пульсирующий клубок соединялся с разумом терпеливо ожидающего возле входа в хижину Аспара и нескольких других находившихся поблизости мартышей, а далее нити разбегались повсюду сложной паутиной, охватывая значительную территорию. И по ним, как по прозрачному хрустальному трубопроводу, текли мысли-образы, заполняя рассудок всех опутанных этой сетью существ и позволяя смотреть на окружающий мир одновременно сотней глаз из сотни различных мест.