— Быка мы выбрали, завтра с рассветом доставят, — сказал я, слезая с Репки и попутно отгоняя желающих мне в этом благородном деле помочь. — Как у вас?

— Почти закончили. Вырыли квадратную яму и наклонную канаву в нее, насыпали валы по краям, сейчас стенки укрепляем. К ночи управимся.

— Прекрасно, все идет так, как и задумано… — пробормотал я.

Едва услышав про телодвижения Штарпена из Когтистых Свиней, я тут же задал себе вопрос: «Есть ли у вас план, мистер Фикс?»

Ну, разумеется, мистер Фикс, у меня есть план! И уже с первым десятником тишком оговоренный. Я задуманное непременно реализую, вот только сначала надо покормить кота.

Жрать Мышкин категорически не желал, а хотел он играть и исследовать мир. Совершенно безбашенный и отмороженный кот — еще ходить толком не научился, а уже не боится ничего. Давно ли пыхтел, когда на руки брали?

— Пойдем-ка, пушистый, прогуляемся, — пробормотал я и отнес его на прогретый за день пляж.

На песочке коту не то чтобы не понравилось, но… В общем, обнюхав его и пощупав окружающее пространство лапками, он уселся в одну из естественных ямок, с независимым видом сделал грязное дело и неумело начал закапывать последствия. Чистюля… И ведь не учил никто — откуда что взялось?

— Идем-ка. — Я вернул Мышкина в его коробку и направился к общему лагерю.

Вечереет уже, Солнце краем вод Великой Поо касается… И это куда же тогда, интересно, Тумил от стоянки поперся, на ночь-то глядя? Да еще с видом: «нет меня, не я это»?

— Последи-ка за зверьком, милок. — Я всучил Мышкина первому попавшемуся под руку Блистательному.

Хорошо быть царем, никто старым дураком не обзывает, капризы неукоснительно исполняют…

Осматривался Тумил только по дороге до лесочка поблизости, да и то больше на тему, не идет ли кто за ним открыто, а не слежку высматривал. Хотя, может, и не умеет просто. А как оказался среди деревьев, так враз осторожность потерял. Ну и то верно, кому какое дело, куда навострил лыжи почти царский стремянный? Может, он в деревне с девкой какой сговорился встретиться? Это я знаю, что такого не было…

И вот очень интересно, куда же мелкого ехидину несет? Особенно в свете того, что я по дороге от трактира до лагеря посвятил его в свой план.

Собственно, ничего такого невыразимо умного я не придумал. Оно и к лучшему, поскольку чем операция проще, тем вероятнее ее выполнение. Слинять я решил потихонечку.

В любом уважающем себя крупном (да даже и среднем) населенном пункте непременно найдется хоть один шпион. Не иностранный, а как раз самый что ни на есть свой, соглядатай, работающий на кого-то из князей, министров, наместников… Информированность — это очень важно, и в Ашшории это прекрасно понимают. В самой-то деревеньке навряд ли ошивается чей-то агент (хотя и не факт — река хорошо просматривается, и голубятни я видал), а вот то, что целая деревня не явится на общее традиционное празднование в Свистоплясовке, — это же целое событие для окрестных селян. Скандал-с!

Причина неявки будет известна всем и каждому уже к утреннему молебну, обсуждена по сотне раз и обсосана со всех сторон. Имена князей и то обстоятельство, что с ними пребывает некий монах, устроивший такую подлянку местному пастырю, секретом тоже не останутся, равно как и то, что до следующего утра празднующие Громолета-мясоеда владетельные не сдвинутся с места. Ну а там, как говаривали в одном мультике, «Счастье — дело техники». Голубь выдает порядка сорока — шестидесяти километров в час, да не по извилистой дороге, а по прямой, так что еще задолго до полудня в Аарте о моем местонахождении будет известно всем заинтересованным партиям. Следовательно, и ждать меня никто не станет. А зря.

Тумил со мной ехать порывался, но поскольку я-то намеревался улизнуть в сопровождении лишь одного из Блистательных и Ошмуда (на случай, если встреча с Латмуром Железная Рука окажется отчего-то невозможной, дружиннику надо будет устроить мне свидание с князьями-генералами) еще во время танца с быком… В общем, парень осознал важность отвлекающего маневра и порученной ему роли, так что сильно не брыкался.

А теперь вот прется незнамо куда. Будит во мне нехорошие подозрения.

За Лисапетом, понятное дело, не один настоятель все эти годы присматривал. Наверняка и паломники случались под прикрытием, и пару-тройку монахов в обитель Каген внедрить был должен, не лично, разумеется, не царское это дело — простым оперативникам проводить инструктаж. Скорее всего, подчинялись они кому-то из людей главного министра, а он, на минуточку, свою печать на кондициях первым поставил, да и инициатором их, если верить «моим» князьям, тоже был князь Дамуриани.

И отчего не предположить, что одним из таких людей мог оказаться сын нищего, но многодетного горского князя? Абы кого ведь в Долине Ста Благословений монахами не делают. Нужен либо взнос, либо блат. Ну или хорошая профессия, как у Шаптура того же.

Ни первого, ни второго, ни третьего Тумилу взять вроде как и неоткуда — не считать же его тореадорство нужным монастырю навыком. Тогда как он в иноки попал? Нет, может, у меня и паранойя…

Парень вышел на небольшую полянку, еще раз оглянулся (кого ты, милай, через подлесок разглядеть-то собрался?) и негромко позвал:

— Хрис, ты здесь?

— Тут, конечно, раз договорились. — Из-за дерева появился давешний мальчишка-певец.

Ну ничего себе! Ладно, скарпийское имя — в южных княжествах это норма, а парень, как я понял, оттуда родом (в пользу чего не только его слова, но и цвет волос свидетельствуют), но как-то сомнительно это все. Чужак, Тумилов ровесник, да и в трактире они шептались… Неужто связной, из одной с моим стремянным разведшколы?

А почему бы и нет? Вполне может оказаться и так.

Хрис подошел к Тумилу вплотную и остановился.

— Деньги-то принес? — спросил он. — Уж прости, но не похож ты на богача.

— А я и не богач, — ответил княжеский сын. — Но кое-чего есть. Вот, держи, как и уговаривались.

Тумил извлек небольшую, сверкнувшую серебром монетку и отдал барду. Тот проверил ее на зуб, кивнул и убрал в свой тощий кошель.

— Тогда не будем тянуть, мне до темноты вернуться надо, — сказал Хрис и начал стягивать висящую за спиной лиру.

Ну ни фига себе! Что-то мне эта сцена один вполне определенный момент из «Турецкого гамбита» напоминает. Тоже, конечно, ни фига хорошего, но вообще-то их личное дело — оба, по местным меркам, почти взрослые.

Зря я, выходит, на Тумила волну в душе гнал…

— Не пойму я вот только, на что оно тебе надо? — Мальчики уселись прямо на землю, и певец отложил свой инструмент чуть в сторону.

— Голос же ломается, даю все время «петуха» или пискнуть как мышка могу нечаянно. А вдруг на пиру придется чего исполнять? А ты, хоть мы с тобой и равногодки, без запиночки поешь, значит, секрет твой стоящий.