– Я не намекаю, – высокомерно отозвался Койел. – Прямо говорю.

– Да? – немного растерялся Вемуд. – А на что?

– Лучше бы вы оба помолчали, – пытаясь сосредоточиться на цифрах, проворчала я.

Какое-то время лишь шуршала бумага, а оборотни старательно писали результаты, но Вемуд физически не мог долго молчать.

– Койел, – поднял он голову. – Почему ты сказал, что в Найку вселился хаос? Это метафора или предположение кардиналов?

Я судорожно сжала пальцами ручку.

– Ты подслушивал?

– И подглядывал, – кивнул лис. – Ты будто меня первый год знаешь, Найка.

– Я наивная ещё верю твоему хитромордью, – раздражённо процедила я.

– Потому я тебя и люблю, – нежно протянул Вемуд.

– Кардиналов? – неожиданно поднял голову Койел и, полоснув верфокса злым взглядом, оценивающе посмотрел на меня: – Нет в ней хаоса, я много раз говорил это отцу.

– Что значит «много раз»? – насторожилась я. – Ты знал, что в ком-то сидит капля хаоса?

– Свесив ножки, в ком-то точно сидит, – съязвил вервульф. – И я понимаю кардиналов и Увона. Ты единственная, на кого можно подумать. Всё оказалось не так просто, как все думали. Даже единороги просчитались! Но ошибку свою поняли первыми, потому и пытались Земко отвадить от тебя всеми доступными средствами.

– Но не рабочими, – вздохнула я. – Парнокопытный упрямец пошёл даже на…

– Он не отступит, Найка, – холодно перебил вервульф, не давая мне рассказать про магию единорога. – Будет идти до конца, потому что отказ от тебя для Земко равносилен проигрышу. А…

– Проигрыш для единорога подобен смерти, – вспомнила я слова Гольдара. – И даже хуже. – Пожала плечами: – Не понимаю. Да, жизнь порой противная штука! Но даже зимой, когда нас с Дэпом загоняли вилами в реку, мы боролись до последнего. Цеплялись за ломающийся под пальцами тонкий лёд, выкарабкивались… Не представляю, что может быть хуже смерти.

– Рада, что не представляешь, – звенящим от боли голосом заявила Царья. – Пусть так и будет. – Тут же виновато улыбнувшись, она вручила мне листки: – Подсчёты готовы. Прости, мне ещё домашку делать. Я пойду.

У Вемуда от удивления глаза стали круглыми:

– Уходишь, хотя я здесь?!

Я лишь головой покачала: неисправим! Когда Царья покинула башню, парень почесал в затылке:

– А вот этого я не понимаю. Ещё вчера она держалась за меня до последнего, как твой Дэп за тот лёд. Готова была хоть в пропасть со мной прыгнуть, а сейчас просто так уходит? Предпочла домашку моему обществу!

Он презрительно фыркнул, и мне стало обидно.

– Вемуд, ты за своей поистине царской наглостью ничего не видишь! Царья только вспомнила о своей семье и загрустила.

– А что с её семьёй? – без особого интереса перелистывая записи, спросил он.

– Погибли, – ответила я. – Царья единственная оставшаяся в живых лягушка-царевна, последняя из рода. Уверена, она рассказывала тебе об этом, но ты же глухой ко всему, что не касается тебя.

– Когда говоришь они погибли? – оторвавшись от журнала, он поднял глаза.

– Примерно за год до поступления в академию.

Вемуд вдруг вскочил и, всучив мне листы, протараторил:

– Прости, мне надо бежать. Срочное дело. И… это… потом меня поцелуешь, ладно?

– И не мечтай, – возмутилась я, глядя в спину этого прохиндея. Когда дверь хлопнула, повернулась к Койелу и, потеряв способность нормально разговаривать, попыталась объяснить единственно доступным способом: – Уверяю, Ваше Высочество, я не давала опрометчивых обещаний…

– Мне всё равно, – перебил вервульф и снова уткнулся в листы: – Не отвлекайся, миксованная, скоро комендантский час. И не надейся, что я буду торчать тут с тобой всю ночь. Шевелись!

Я прикусила нижнюю губу и, опустив голову, принялась как можно быстрее переносить полученные результаты в журнал. Факультет за факультетом, от большего к меньшему, с горечью осознавая, как сильно мы отстаём от стандартных.

Кажется, моя затея заранее провалилась.

Я задумчиво смотрела на здание общежития и, поджидая Гестию, рассеянно слушала Царью.

– …Я и заявила, что вообще не понимаю, зачем мне учиться драться. Я же девушка! А Ровьюр ответил, что именно поэтому и должна. Влепил штрафной на серьгу Моргана. Вообще тайпана не понимаю! Что у него на уме?

– Благородный тич желает быть уверенным, что его студенты сумеют себя защитить в опасной ситуации, – манерно объяснила я.

– Ты лучше скажи, зачем пялишься на окна. – Подруга встала рядом. – Койела высматриваешь? Что между вами происходит?

– Его Высочесвтво меня не замечает, – грустно ответила я.

– Ага, – хихикнула Царья. – А потом догонит и ещё раз не замечает. Вчера он на тебя накричал в библиотеке, а позавчера отвесил подзатыльник! Просто шёл мимо, и руки зачесались. Да?

Я промолчала, не зная, что ответить на правду. Да, вервульф уже не заставлял меня ползать и прыгать, но всё равно и дня не проходило, чтобы Койел не вставил какую-нибудь шпильку.

– Кажется мне, ты ему ещё нравишься, – неожиданно заявила подруга. – В лабиринте всегда рядом. Хоть и утверждает, что следит, чтобы ты не мухлевала, всё это отговорки. Девушкой его считается Воилья, но с тобой он больше времени проводит. А в нашу первую тренировку даже нарушил вместе с тобой комендантский час!

Вспомнив тот день, я вздохнула. Как тогда приползла в общежитие, не помню. Кажется, заснула ещё в башне, но проснулась уже в своей постели. Значит, каким-то чудом добралась. Хотя лунатизма за мной замечено не было, я была готова поверить в него, чем в то, что меня принёс Койел.

Как бы я хотела, чтобы Царья оказалась права! Тогда бы я поговорила с Койелом, извинилась за всю боль, что я ему принесла, и предложила бы начать сначала. Без зелий. Без магии. Без… будущего.

Я понимала, почему он предпочёл Воилью. Сам на той унизительной утренней тренировке рассказал, какая девушка красивая и умная. И она вервульф. А я… Миксованное отродье. Таким как я не место рядом с будущим вожаком.

– Тич Душан был так любезен, что рассказал мне о бегунке из дворца, – попыталась переменить тему. – С Его Высочества Коейла сняты обвинения, с сегодняшнего дня он может занять должность председателя студсовета.

О том, что перед этим мне пришлось выслушать лекцию о собственной бесполезности и полной безответственности, получить штрафной за плохо выполненную курсовую (ночами, ибо днём ни минуты свободной), я промолчала. Душан, поняв, что с тренировками мне помогают Вемуд и Койел, быстренько самоустранился и лишь требовал отчёты.

– Ты поэтому торчишь под окнами волков? – понимающе протянула Царья. – Спешишь доставить радостную новость своему мучителю.