Аглая несколько секунд выдерживала обвиняющий взгляд Алены, потом отвернулась.

— Не смогла. Я свою девочку полюбила, как только на руки взяла в первый раз. Она мое драгоценное дитя, как можно венец безбрачия на нее накладывать? Обрекать родного ребенка на одиночество, без мужа, без детей… Как тебе такое в голову могло прийти?

Алена почувствовала, что свирепеет.

— Ага. А на внуков, значит, можно. Они тогда не родились еще, ты их не знала, поэтому их не так жалко было, да?

— Вот именно, — с досадой произнесла Аглая, задирая подбородок еще выше.

На Алену она не смотрела. И весь вид ее словно говорил: не тебе меня судить.

— Терпеть не могу таких людей, — произнесла Алена. — Малодушничают, одного пожалеют, а многим судьбу сломают.

— Ничего, — раздраженно заявила Аглая. — Это женщине тяжело быть одинокой, без семьи. Мужчинам легче. Справятся.

«Мужененавистница», — пронеслось в мыслях Алены.

— Кстати, зачем ты отца Влада стращала? — вспомнила она. — Тебе, вроде бы, только женщины в этом доме мешают.

Аглая пожала плечами.

— Так смешно же было, — как ни в чем не бывало ответила она. — Я ему покажусь — он верещит, как баба, и убегает. Не могла удержаться, чтобы чуток не позабавиться. В конце концов, быть приведением — не самый увлекательный образ жизни. Порою нестерпимо скучно. А он меня смешил до колик. Кто ж знал, что он таким трусом окажется, и сбежит, бросив жену и еще не родившегося ребенка. Ну… оно и к лучшему. Такой муж трусливый дочке моей даром не нужен. Она у меня красавица, быстро нового нашла.

«Она забавлялась, видите ли, а Влад из-за нее без отца рос. Я б на его месте ее убила. И плевать, что она уже давно умерла, — подумала с осуждением Алена. — И вообще… Что за двойные стандартны у призраков? От ее дочери муж сбежал, бросив ее беременной — ничего, другого найдет. А как ее саму беременной бросили — вон какую месть устроила, внукам жизнь ломает».

Интересно, Аглая и при жизни такой стервой была или стала, уже будучи призраком? Ну, мало ли… может быть, так положено, чтобы у привидений был отвратительный характер.

— А мой папа тебя не видит? — задала Алена волнующий ее вопрос.

— Не видит, — ответила Аглая. — Но его б я пугать и гнать не стала.

— Почему это вдруг? — нахмурилась Алена.

— А нравится он мне, — по-королевски улыбнулась Аглая. — Красив, молод, характер хороший, дочь мою любит. Пожалуй, он ей больше всех ее бывших мужей подходит. Я им довольна, так что пусть остается.

«Я им довольна… — мысленно повторила слова Аглаи Алена. — Как будто она здесь самая главная и за всех все решает».

— Чудесно, — прокомментировала Алена. — То есть ты хотела, чтобы мой папа остался, а я ушла? Ты как себе это представляешь? Я несовершеннолетняя, папа меня никуда одну не отпустит.

Аглая глянула на Алену свысока глазами-изумрудами — как будто излила океан презрения.

— С чего бы мне об этом думать? — надменно заявила она. — Как уйти и куда уйти — это уже твоя забота.

Алена от такой наглости даже не нашлась с ответом. Но зато стало ясно, что Аглая исключительная самодурка: творит, что хочет, повинуется только собственной прихоти. С таким характером и впрямь не стоит удивляться, что она прокляла своих же собственных внуков.

— В общем, так, — ледяным голосом заговорила Аглая, как будто подытоживая их разговор. — Мой тебе совет — ни в кого из внуков моих влюбляться не вздумай, иначе случится что-то очень плохое. И еще. Не надейся, что раз я привидение, то вреда тебе причинить не смогу, что только пугать и умею. Я и жизнь твою легко отниму, стоит только захотеть. Запомни: ты все еще ничего обо мне не знаешь. Поостерегись ради своего добра.

Уже в который раз она всего за пару мгновений растворилась в воздухе, не оставив никаких доказательств своего присутствия.

«Здорово, — флегматично подумала Алена, глядя прямо перед собой. — Теперь я в смертельной опасности. Потому что папа привез меня в дом с привидением, которое пообещало, что запросто убьет меня, если ей что-то не понравится».

Алена точно помнила, что давала себе зарок никогда больше не садиться в машину, когда за рулем Егор. Отлично помнила. Поэтому, когда в одну из суббот сентября они вдвоем ехали в Гнежин, Алена, сидя на сиденье рядом с водителем, гадала, кто сейчас недоволен этим фактом сильнее: она или он?

А виной всему была не вовремя сказанная фраза за завтраком. Алена напомнила папе, что сегодня поедет в Гнежин за книгами для школы. Они обговаривали это на неделе, но Алена решила напомнить, на тот случай, если папа забыл — не хотела, чтобы он волновался.

И все было бы хорошо, если бы не вмешалась Альма.

«Ах, как же ты будешь нести столько книг сама, ты ведь девушка!»

Ничего, она привыкла возвращаться из супермаркетов, обвешанная тяжелыми пакетами.

«Автобус — это же очень неудобно!»

Автобус — чудесный транспорт. Нет ничего лучше автобусов.

«Егор, ты разве не говорил, что едешь сегодня в Гнежин на встречу? Ты же не против взять Алену с собой?»

Стоп-стоп-стоп, Алена против!

К сожалению, этот диалог состоялся только в голове Алены, а в реальности были слова Альмы и Аленкино мычание-покашливание в ответ. В присутствии папы она не рискнула возражать — их первая в жизни ссора, случившаяся из-за того, что Алена резко говорила с мачехой, была еще слишком свежа в памяти. Повторения Алене не хотелось, поэтому с Альмой она старалась отмалчиваться.

В результате… Вот машина, вот дорога в Гнежин, вот Егор, вот Алена.

И… о-о-о-о, нужно было видеть лицо Егора, когда мамочка навязала ему на сегодня нежелательную спутницу. Камень, а не лицо. Если существовало заклинание окаменения, то именно так оно и звучало: «Егор, позаботься об Алене».

Но возражать он, конечно, не стал. Разве такой заботливый сын способен отказать своей матери в незначительной просьбе? Разумеется, нет. Даже если очень хочется.

До самого Гнежина они ехали молча. Молчание напрягало, и, видимо, не только Алену, потому что Егор включил радио и настроил на какую-то музыкальную волну. Когда въехали в Гнежин, Егор спросил:

— Тебе нужно купить книги?

Алена согласно промычала в ответ.

— Книжные магазины в центре города, — сказал Егор. — У меня назначена встреча в одном кафе, это по пути. Сначала остановимся там.

— Ладно, — ответила Алена.

Когда она садилась в машину, дала себе слово, что будет помалкивать, но Егор едва ли не впервые говорил с ней вполне нормальным голосом — без раздражения и неприязни. Может, это ее шанс с ним поладить?