Так или иначе, с каждым днём моя неуверенность начала потихоньку угасать. И вот. Уже завтра. ЗАВТРА!!! Мы втроём полетим во Францию на три дня! Кажется, моему счастью нет предела. Это же мечта! Город любви и романтики, куда мы поедем нашей маленькой семьёй!

ГЛЕБ

Я не боюсь самолётов. Для меня это всего лишь бездушные машины. Я боюсь летать. Неимоверно. Чрезвычайно. Со страшной силой. Ужасно. До глубины души. До безумия. До полусмерти (хоть последнее сравнение не самое корректное и обдуманное, потому как думать, сидя на борту огромного лайнера со спёртым воздухом, явно не для меня).

Умом я понимаю, что лететь на самолёте намного быстрее и удобнее, чем передвигаться наземным или водным транспортом. Но каждый мой полёт сопровождается страхом полного безоружного осознания: я снова буду находиться на многотысячной высоте. И если вдруг что-то случится, вряд ли меня уже спасут. Но сегодня я не один.

Как же тяжело мужчине признавать свои собственные страхи.

Я действительно очень остро воспринимаю звук двигателя, дружелюбное приветствие пилота, приторные улыбки стюардесс. Для меня всё это отвратительные атрибуты ненавистного полёта.

Но сейчас добавилось ещё кое-что. Рядом находятся два самых дорогих на сегодняшний день в моей жизни человека. И если… нет. Не хочется об этом думать. Лучше настраивать себя на положительный лад.

Кажется, голос стюардессы раздался сразу со всех сторон.

– Пожалуйста, переведите спинки в горизонтальное положение и пристегните ремни безопасности…

Неосознанно я дёрнулся и вцепился побелевшими пальцами в подлокотники кресла.

– Глеб, у тебя всё в порядке?

С трудом заставил себя повернуть голову и столкнуться с Юлей взглядом.

– Конечно, Солнышко. Всё отлично, – даже ободряющую улыбку удалось из себя выдавить.

Тут же почувствовал, как нежная женская рука легла поверх моих напряжённых костяшек.

– Мы скоро снова окажемся на твёрдой земле. Не волнуйся.

– Конечно, Солнышко.

Кажется, какие-либо ещё слова на время полёта просто покинули мою голову. Остаётся надеяться, что это произошло ненадолго, и ждать их скорейшего возвращения…

Решил переключиться мыслями, как делал это всегда. Рабочие сложности и затруднения, которые требуют моего пристального внимания, на этот раз не оказали своего целительного отвлекающего действия.

На самом деле, работа – это последнее, о чём, я сейчас хочу думать. Вновь мысленно прошёлся по запланированному маршруту. Конечно, наши семейные прогулки и развлечения придётся совмещать с переговорами с будущим работодателем, но это в любом случае было неизбежным, ведь для меня данная поездка – очередная командировка.

Тем не менее, что-то мне подсказывает, что трехдневный «отпуск» пойдёт на пользу всем троим. И станет небольшим, но уверенным шагом в наше совместное будущее. А про обратный полёт мне пока размышлять некогда…

ЮЛЯ

Он думает, что я не замечаю, как он напряжен. Он думает, что умело скрывает от меня (и ото всех) свои внутренние страхи. Неужели он до сих пор не понимает, что я считываю его эмоции, как свои? Я не могу не видеть, как крепко он вцепился в подлокотник, как играют желваки на его щеках. Как натянуто и напряжённо он улыбается, чтобы приободрить меня и показать, что всё идёт по плану, что у мужчины нет слабостей и сомнений? Удивительно. Нет, меня это не расстраивает. Глеб не привык демонстрировать свои слабости. Более того, у него никогда не было такой возможности. Он привык быть сильным и несгибаемым, лидером и вожаком, волевым человеком.

Но окружающие, видимо, действительно ничего не замечают. И даже Гриша. Возможно, только я чувствую состояние души Глеба?

Поэтому накрыла его пальцы своей ладонью, желая немного приободрить мужчину. И должно быть, это у меня получается очень слабо.

– Глеб, ты, кстати, обещал мне ещё кое-какие приёмчики показать, помнишь? – может хоть Гришке удастся отвлечь нашего «вожака»?

– А как же. Вот как только сможешь мне об этом напомнить на французском без подсказок и словаря – сразу и начнём.

– Зашибись… – брат насупился и отвернулся. Нет, видимо, не удастся.

Только я об этом подумала, как заметила слабую усмешку в уголках губ Глеба. Значит, ещё не всё потеряно.

Полёт прошёл (или всё же лучше сказать «пролетел»?) довольно быстро. Нам с Глебом даже удалось немного поболтать. Ни о чём. Отвлекаясь от внутренних мыслей. И заглядывая в ближайшее будущее.

Когда мы снова оказались на твёрдой земле, кажется, с облегчением вздохнули все.

Ну как здесь может не нравиться? Как может не захватывать дух в этом городе? Это же Париж! ПАРИЖ! Раньше я его видела только на картинках!

Здесь так много всего интересного! Мдааа… интересного много, а времени мало. Погода нас, к счастью, порадовала. Кажется, солнышко нежно ласкает нас своими лучиками, маня и заставляя присмотреться к ближайшим окрестностям.

Узкие улочки, уютные домики, миленькие цветочки на балконах… О, кажется, моя душа останется здесь навсегда! И даже высокие стеклянные громоздкие махины современных строений несут в себе своеобразное очарование.

Вообще, мои впечатления, наверное, навеяны парижской романтикой, присутствием любимого мужчины (своё отношение к Глебу я уже мысленно честно признаю).

В тех местах, где мы были, меня удивили люди. Даже если я нечаянно кого-то задела локтем или случился другой непредвиденный казус, все говорят: «Пардон», хоть и виновата я сама. Разительные отличия от привычной картины дома. Я чувствовала только дружелюбную атмосферу. Женщины-француженки потрясли меня до глубины души. Да-да. Именно так. Своим шармом, своей неземной обаятельностью. А я думала, что это выдумки впечатлительных туристов.

Втроём мы посетили несколько достопримечательностей Парижа. Боже! Я влюбилась в этот город, воспетый поэтами!

Но один момент до сих пор отчётливо греет мою душу своим нескончаемым теплом. Когда рядом с Эйфелевой башней Глеб крепко меня обнял со спины и уверенно прошептал на ухо:

– Юля, я так хочу жить здесь с вами. Так хочу, чтобы ты согласилась добровольно. Потому что тебе это нужно так же, как и мне. Пожалуйста, не бросай меня.

Помню, как в тот момент на глаза навернулись слёзы. Радость, смущение, неверие… всё смешалось внутри. Глеб никогда ни о чём не просит. И, уж тем более, о подобном. В тот момент мне захотелось плюнуть на все обязанности и потаённые мысли, позабыть все страхи и, глядя прямо мужчине в глаза, сказать, что я готова. Потому что тоже хочу быть с ним. Потому что… я люблю его. Просто, искренне, безгранично.

Но я ничего из своих мыслей я не произнесла вслух. И у меня есть весомый аргумент. Я придумала способ, как это сделать ещё более романтично. Думаю, ему понравится. Моему любимому сладкоежке.