– Так ты что, подыхать тут собрался? – разозлился Николай. – Ну и черт с тобой! А я не хочу!

И он решительно двинулся в ту сторону, откуда тянуло сквозняком. Шатун про себя от души выматерился, все же бросил в темноту эскалатора еще одну гранату, чтобы добавить себе хоть несколько секунд форы, и двинулся следом за своим спутником. Мимоходом он заметил, что после очередного удара вороны о стекло к первой трещине присоединилась вторая. Значит, времени у них почти нет.

«Лояльный» замер в дальнем конце вестибюля, почти у самой стены.

– Вот она, родимая! – произнес он трепетно, словно о ком-то очень близком и дорогом, и обернулся к сталкеру. – Хватайся за меня: так больше вероятность, что нас вместе выкинет!

Шатун послушно обхватил Пескова сзади, и в этот момент послышался тихий звон стекла – похоже, самоубийственные атаки птиц все же дали эффект. А несколькими секундами позже писк и шорох множества лапок крысиного воинства возвестил, что и грызуны уже добрались до вестибюля. Все, время колебаний прошло…

– Ну, помолясь… – произнес Николай и сделал широкий шаг вперед.

Темнота накрыла их, закрутила, и дальше были только холод, странный запах да тянущее чувство в животе.

* * *

Было холодно, темно и тянуло влагой. А запах… Запах куда-то исчез. Шатун поспешил вскочить с холодной земли. «Грязный, наверное, как черт! – мимоходом подумалось ему. – Неправильная какая-то в Питере зима. Бесснежная». Он огляделся в поисках Николая. Неужели все-таки разбросало? Нет, вон он, стоит в десятке метров слева в позе мрачной задумчивости.

– Где мы? – окликнул его сталкер.

– Не так далеко. Крестовский остров. Приморский парк Победы… Рядом с яхтенными пирсами.

– Пирсами? – оживился Шатун. – А яхты там есть? Или катера?

– Есть. Куда они денутся? – проворчал «лояльный». – Хочешь все же через залив рвануть?

Сталкер пожал плечами.

– А какой у нас выбор? Подземка как вариант, считай, отпала. Чудом ноги унесли. Если б не эта внезапно возникшая аномалия… Кстати, где она? Эти твари через нее сюда не попадут?

– Не попадут. Исчезла она. Закрылась. Почти сразу же после того, как мы выпали…

– Погоди, но ведь обычно эти аномалии так себя не ведут!

– Обычно! – передразнил Песков. – Забудь это слово! Здесь, в Питере, все необычно. Какой-то странный тут Источник. Объект то есть. Я уже давно ничему не удивляюсь.

– Все равно странно. Будто специально открылась, чтобы нас оттуда вытащить, и закрылась потом, чтобы за нами никто не последовал…

– Ага, а проделал все это ангел-хранитель! Ерунда! Такие случайности в Зоне бывают. Редко, правда, но бывают. Не надо во всем усматривать промысел высших сил.

– А у меня уже давно такое ощущение, будто ведет меня кто-то. Прямо направляет, куда нужно… Как фигурку шахматную.

Николай бросил на сталкера косой взгляд.

– Ну-ну… Здравствуй, паранойя! Ладно, пошли к пирсам – чего время терять. Да и холодно стоять на одном месте.

Тут он был прав: с залива дул неслабый такой промозглый ветер, мигом выстуживающий открытые участки тела и норовящий забраться под одежду.

Пирсы и впрямь оказались рядом: не прошло и пяти минут, как по правую руку от беглецов пошла череда изящных корпусов яхт, а также стремительных силуэтов катеров. Николай решительно отправился к третьей по счету яхте.

– Может, лучше катер возьмем? – усомнился Шатун. – Наверняка в каком-то еще топливо сохранилось.

– Не вариант! – отрезал «лояльный». – Даже если мы сможем его завести, шум нам противопоказан. Пока что Сидова Паутина нас потеряла, а начнем шуметь на воде мотором, сразу дадим знать этим гадам, что вот они мы – приходите и берите!

– А как же тогда? Весельную лодку искать? Думаешь, они здесь есть?

– Есть, но подальше – у того края пирсов. Только на веслах мы далеко не уйдем – в заливе нынче волна большая, и гонит ее с запада. Против волны не сдюжим. Пойдем под парусом.

– А ты умеешь?

Песков криво усмехнулся:

– Что, не похож я на того, кто на яхтах ходит?

– Как-то не очень.

– «Не очень»! Да я, чтоб ты знал, в регатах участвовал! И здесь, и в Выборге, и в Ораниенбауме. Призов не брал, врать не буду, но ходил в крепких середняках.

– Ну, если так, тогда давай – покажи класс!

– Только поможешь мне паруса поднять…

Николай спустился через главный люк в трюм, придирчиво изучил свернутые, накрытые брезентом паруса и удовлетворенно кивнул.

– Порядок. Практически не отсырели. Похоже, владелец рано закончил навигацию и почти подготовил яхту к зимнему хранению. Разве что на сушу не вытащил и на подставки не установил… Выходит, она в более-менее нормальном состоянии. В воде, конечно, долго проторчала, что не есть гуд. И водорослями обросла наверняка. Ну да ладно – нам в гонках не участвовать, а для короткого плавания сойдет. Короче, так – ставим грот и стаксель.

– А по-русски? – переспросил ничего не понявший Шатун.

– Эх ты, крыса сухопутная! – На лице Пескова сталкер с удивлением увидел даже что-то вроде улыбки. Надо же, как занятие любимым делом преображает человека даже в таких обстоятельствах! – Вот этот небольшой клиновой парус ставим спереди. Это стаксель. А вон тот здоровый – грот. Его место сзади. Уяснил? Тогда приступаем.

Установка и первичная настройка парусов оказались делом небыстрым и достаточно трудоемким, что усугублялось абсолютной неопытностью Шатуна в этих делах. На определенном этапе сталкер даже занервничал: не слишком ли долго они здесь торчат, но «лояльный» его успокоил:

– Это место безлюдное. Сюда после возникновения Зоны никто не ходит – просто незачем. Тут нас искать не будут. Скорее, после того как нам обломали маршрут через метро, будут мосты усиленно караулить.

– Неужели они совсем не учитывают возможность, что кто-то по воде пойдет?

– Учитывают… – Песков разом помрачнел. – Но это их не беспокоит… Из-за той… штуки в заливе… Последний раз спрашиваю – ты уверен?

– Более чем!

– Ну, тогда рискнем. Может, и повезет. На мостах-то шансов вообще нет… Ну вот, все вроде готово. Отшвартовываемся и пошли…

* * *

Песков не соврал: в яхтинге он и впрямь разбирался. Он сидел на руле и управлял гротом, время от времени давая короткие указания Шатуну насчет подтяжки стаксель-шкота. В общем, у «лояльного» получалось лихо: он удачно лавировал, менял галсы, приноравливаясь к переменчивому порывистому ветру, ухитряясь при этом двигаться в нужном направлении, причем довольно быстро. Правда, на поворотах яхта иногда давала довольно сильный крен, зато стабильно держалась на волне и не рыскала. Сам Шатун к крену относился спокойно и морской болезнью не страдал, а потому даже невольно улыбался, глядя на своего спутника. Надо было видеть, как вспыхивают глаза этого гонщика, когда он в очередной раз крутым маневром менял бейдевинд на бакштаг, существенно повышая скорость движения. При этом Песков не мог удержаться и комментировал все свои действия, в изобилии пересыпая речь морскими терминами, в которых Шатун даже не пытался разбираться. Просто кивал одобрительно: ну ловит кайф человек, чем плохо?