Маргарет. – Как я уже говорила, время было другое.

– И Брейн ничего с этим не делал? Он же должен был знать, что Карен – его дочь?

– Доктор Брейн был очаровательным и харизматичным, даже красивым человеком. А еще он был очень умным, очень образованным. Но умел ли он сочувствовать? – Маргарет покачала головой. – Увы, нет. Это распространялось и на его дочь тоже.

Вот вам и пример человека, неподходящего для своей работы. Кирби вытащил пакет с уликами, в котором лежали кольца.

– Узнаете их? – спросил он, передавая пакет Маргарет.

Она взяла его и пригляделась к содержимому.

– Это обручальные кольца, – проговорила она. – Никогда раньше их не видела. Почему вы спрашиваете? – Она вернула пакет детективу.

– Их нашли среди вещей Эны. Вместе с этим, – он вытащил копии писем. – Они адресованы пациентам «Блэквотер». – Он отдал Маргарет письма и стал наблюдать за ней, пока она просматривала их.

Закончив, женщина уронила письма на колени и несколько минут сидела молча.

– Я помню некоторых из этих пациентов, – наконец произнесла она. – Рути… звучит знакомо, хотя…

Кирби выжидающе молчал.

– Простите, – покачала головой Маргарет. – Моя память уже не та, что раньше.

Перебегавшая лужайку лиса остановилась, чтобы взглянуть на них. Они смотрели, как она медленно продолжила путь.

– Мы говорили с Рэймондом Свитом, бывшим пациентом больницы, который сейчас живет в старом доме привратника в «Блэквотер». Помните его? – спросил Кирби.

– Рэймонд, – она улыбнулась. – Помню. Грустная душа. Видела в газетах, что он отстоял право жить там.

– Думаете, он способен на убийство?

– Тот Рэймонд, которого я знала, – нет. Если бы был способен, Эна умерла бы еще много лет назад.

– Почему вы так считаете?

– Доктор Брейн изучал сон, – ответила пожилая медсестра. – Терапия глубокого сна, как они ее называли. Он считал, что мозг может восстанавливаться, если отключить его на какое-то время. Теперь-то я понимаю, что он относился к пациентам скорее как к подопытным кроликам, чем как к людям. Некоторых из них усыпляли на недели, включая Рэймонда, – она замолчала, а затем тихо добавила: – Всем этим руководила Эна.

Так вот что имел в виду Рэймонд, когда говорил Андерсону, что Эна усыпляла его. Кирби боялся даже думать о долговременных эффектах таких экспериментов и гадал, а не было ли привидение Рэймонда плодом его воображения.

– А что насчет людей, которым адресованы письма? Они проходили терапию глубокого сна? Терапия работала?

Маргарет опустила взгляд на письма на коленях и кивнула.

– Это было уже очень давно, но я абсолютно уверена, что да. И – нет, терапия не работала.

– Не знаете, зачем Эна хранила эти письма?

– Нет. Они принадлежали не ей, – Маргарет передала письма Кирби, словно больше не хотела иметь с ними дела.

Кирби свернул письма и положил обратно в карман.

– Вы сказали, что Эна руководила усыплением пациентов. Можете рассказать об этом поподробнее?

– До десяти пациентов усыпляли и держали в таком состоянии в помещении, которое называлось «комнатой наркоза». Мужчин и женщин. Я возглавляла «соловьев» – то есть медсестер, которые занимались настоящей работой. Я говорю «настоящей», потому что они присматривали за этими беднягами, отводили их в туалет, купали, причесывали. Эна была не способна на подобное. Когда персонала не хватало, запах стоял ужасный. Пот, моча, а иногда кое-что похуже.

– Где находилась комната наркоза? – спросил Кирби, надеясь, что медсестра подтвердит слова Конни.

– В частном отделении. Отделении Китса, – Маргарет повернулась и, взглянув на Кирби, начала зачитывать поэму: – «Твой ключ мироточивый пускай ларец души моей замкнет…» Это стихотворение «К сну» Джона Китса[22].

– Происходили ли… – он заколебался, понимая, что этот вопрос может быть сложным для бывшей медсестры. – Происходили ли несчастные случаи?

Маргарет замолчала и выглянула в окно на освещенный пруд. Кирби терпеливо ждал, пытаясь прочитать выражение ее лица. Казалось, мысленно она перенеслась в другое место. Через несколько минут Маргарет медленно кивнула сама себе и еле слышно прошептала:

– О да.

Кирби сглотнул, чувствуя, что вот-вот услышит нечто важное.

– Это произошло с кем-то из пациентов, упомянутых в письмах?

Маргарет указала на нетронутый стакан шерри на столе. Детектив передал ей шерри.

– Спасибо, – поблагодарила она, взяла стакан в худощавую руку – которая, как теперь заметил детектив, слегка дрожала – и глотнула золотистой жидкости.

Кирби поймал себя на мысли, что ему любопытно, какого года это вино.

– Девушка и юноша… но возможно, были и другие, – начала она. – Девушка – дочь одного из друзей Брейна. Все проходило тайно. – Она снова пригубила шерри и передала бокал Кирби, чтобы тот поставил его на стол.

– Что произошло? – спросил детектив.

– Она умерла во время родов.

– В «Блэквотер»? – Кирби был шокирован тем, что в больнице было родильное отделение.

Маргарет кивнула.

– Дайте мне еще раз взглянуть на эти письма.

Он достал письма и передал бывшей медсестре. Он наблюдал, как Маргарет перебирает их.

– Вот это, – сказала она, кивая и изучая содержание письма. – Теперь я помню. Сара Карсвелл.

Кирби взял письмо, начинающееся с «Дорогая Сара» и подписанное «Любящий тебя Том». Это было единственное из пятнадцати писем, на конверте которого не значилось имя. Детектив решил, что Эна, должно быть, потеряла изначальный конверт и запихнула его в пустой.

– Конверт, в котором мы его нашли, был адресован Кэтрин Эдвардс, – заметил детектив.

– Возможно, они не хотели, чтобы кто-либо знал о том, что она здесь. Как я говорила, все держалось в тайне.

– Вы имеете в виду, что все это скрывали? – спросил Кирби.

Маргарет кивнула.

– Кем был Том, ее парнем?

– Я мало общалась с Сарой, но ее навещал молодой человек. Не ее класса, поэтому не думаю, что ее семья одобрила ее выбор. Это мог быть он.

– Вы помните его фамилию?

Маргарет покачала головой.

– Я даже не помнила его имя, пока вы не показали письмо. Бедняга был по уши влюблен в нее.

– Когда это было?

Медсестра на мгновение задумалась.

– Наверное, где-то в середине шестидесятых. Точнее сказать не могу.

– Что произошло с ребенком?

– Его отправили в приют. Об этом позаботилась Эна.

Кирби не мог поверить своим ушам.

– Почему ее родные позволили подобное? Как отреагировал отец ребенка, Том?

– Бедняга не имел права голоса. Сара была постыдным секретом для семьи; думаю, что родные просто хотели избавиться от нее и ото всех этих неприятностей. По крайней мере, ее отец.

«Боже, – подумал Кирби. – Что же это была за семья такая?»

– Вы не помните, в какой приют отдали ребенка?

Маргарет поправила одеяло на коленях, словно собиралась встать.

– Нет, это было очень давно.

– Позвольте, я вам помогу, – предложил Кирби. Он взял одеяло, свернул и положил на спинку