– Это тебе, Жрица Луны. – Изабель приблизилась к ним и с поклоном протянула Мари кружку ароматного весеннего меда, а перед Ригелем, к удивлению Мари, поставила деревянную миску с чистой водой.

Мари благодарно улыбнулась, и они с Ригелем жадно принялись пить, а Изабель вернулась к танцу.

– Я старею? – задала Мари лишь наполовину риторический вопрос, утирая с лица пот, и провела пальцами по коротким кудрявым волосам, пытаясь придать им хоть какую-то видимость аккуратности.

Ник засмеялся.

– Стареешь? Я не знаю ни одного человека, который бы призвал солнечный огонь, а потом протанцевал ночь напролет. Не понимаю, как ты умудрилась продержаться так долго, но, по всем расчетам, ты уже должна спать без задних ног. – Он обнял ее за плечи, и Мари с благодарностью к нему прислонилась. – Ты была невероятна. Ты снова была похожа на богиню луны, – шепнул он ей в ухо.

– Снова?

– Когда ты исцеляла О’Брайена, ты выглядела как богиня луны, которая спустилась на землю.

Если бы к этому моменту ее щеки не успели раскраснеться от танца, теперь они бы непременно залились ярким румянцем.

– Я – это я, Ник. Я не богиня, а простая Жрица Луны.

– Ха! А я, Мари, простой Жрец Солнца из простой Стаи. По-моему, мы отличная команда.

Мари окинула взглядом танцующих женщин-Землеступов, а потом Псобратьев и Антреса, которые смотрели на них и хлопали в такт музыке, потягивая прохладный весенний мед.

– Несколько недель назад я и представить не могла, что сделаю то, что сделала сегодня вечером, не таясь, вместе с Ригелем. – Она погладила по голове пса, который все еще тяжело дышал, и чмокнула его в нос. – А теперь посмотри на нас. Пускай на время, но нам удалось объединить Псобратьев и Землеступов, и никто из них не пытается друг друга схватить или убить.

– Потому что вместе становимся чем-то большим. – Ник коснулся ее лица, и она повернулась к нему. – Вместе мы идеальны. Я начинаю думать, что для нас нет ничего невозможного.

Мари прислонилась к Нику, наслаждаясь теплом его крепкого тела. Его губы нашли ее, и поцелуй стал глубже. Ритмичный бой барабанов и счастливое пение пульсировали внутри Мари, и ее собственное сердце стучало им в унисон. Жар, не имеющий ничего общего с танцем, разливался по ее телу, заставляя ее чувствовать себя одновременно слабой и сильной, текучей, как вода, и горячей, как огонь. Она обхватила широкие плечи Ника и задрожала от охватившего ее желания, когда он простонал ей в губы ее имя и потянул за собой на мягкую землю.

– Мари! Вот ты где. – Зора с порозовевшим лицом подлетела к ним, тяжело дыша, и закашлялась мокрым, глубоким кашлем, который заставил Мари испытующе на нее посмотреть. – Ты мне нужна. – Она бросила взгляд на Ника и изогнула темную бровь. – Прости, не хотела мешать. В этот раз.

– Что случилось? – спросила Мари, одергивая тунику и нехотя выбираясь из объятий Ника.

Зора снова закашлялась и рассеянно почесала локоть, а потом, понизив голос, зашептала:

– Лучше я тебе покажу. Не хочу говорить об этом здесь.

Мари пожала плечами.

– Ладно. Надеюсь, это недалеко. Что-то мне подсказывает, что на сегодня мой лимит сил почти исчерпан.

– Тут недалеко. До родильной норы.

– Хорошо. Нужно заварить тебе чаю. Луговой клевер и мед, чтобы смягчить кашель.

– Заварю. Потом. Я в порядке, – она небрежно отмахнулась.

Ник поднялся и помог встать Мари. Зора метнула на него взгляд, в котором ясно читалось: «А ты куда собрался?».

– Я тоже иду, – сказал он. – Если только Мари не хочет, чтобы я остался.

– Нет-нет, пойдем с нами, – сказала Мари.

– Пожалуйста, – пожала плечами Зора. – А теперь пошли.

Они зашагали назад к норе. Ригель и Лару бежали рядом со своими спутниками. Зора нахмурилась, разглядывая Лару.

– Это чудище и правда похоже на увеличенную копию Ригеля. – Она покосилась на Ника. – Соболезную твоей утрате.

– Спасибо.

– Мари, твое чудище вырастет, как этот?

– Отец говорил, что Ригель запросто обгонит Лару, – тветил за нее Ник.

– Надеюсь, что так и будет! – весело сказала Мари и потянулась через Ника, чтобы потрепать Лару по ушам. – Я решила, что мне нравятся большие собаки.

– В таком случае нам придется поискать нору побольше, – саркастически заметила Зора, и Ник с Мари расхохотались.

Вслед за Зорой они поднялись по широкой каменной лестнице; Мари с растущей тревогой слушала, как ее подруга безуспешно пытается подавить кашель.

– Послушай, ты все-таки больна, – сказала она.

– Ерунда. Я просто слишком натанцевалась, – замотала головой Зора. – А вот в норе нас ждет кое-кто больной – и, уж поверь мне, это нечто очень странное.

– Некоторые из женщин Клана наглотались речной воды, когда переплывали Канал, – сказала Мари. – От такого в два счета можно разболеться. Там ведь полно ила. Воду из Канала надо тщательно кипятить перед тем, как пить, так что…

– Да, знаю, знаю, – раздраженно перебила ее Зора. – Это не женщина Клана.

– А кто тогда?

Положив руку на деревянную дверь норы, Зора оглянулась на нее.

– Это Джексом.

Джексом лежал на тюфяке у огня. Когда они вошли в просторную нору, он спал, но как только Зора склонилась над ним, его глаза распахнулись. Мари напряглась и придвинулась к Нику, который наложил стрелу на арбалет, готовый в любую секунду нажать на спуск. Но ей не стоило беспокоиться. Джексом смотрел только на Зору, и в его глазах больше не было красной пелены – одно только сожаление.

– Зора, прости меня. Там, на поляне – с Брадоном и Джошуа – это был не я.

– Нет, это был ты, – возразил Ник. – Я там был. Рана от стрелы у тебя в плече – тому свидетельство.

Джексом, кажется, только сейчас заметил Ника.

– Псобрат? Что он здесь делает?

– Он со мной, – сказала Мари.

Джексом уставился на нее, сощурившись так, будто с трудом фокусировал взгляд.

– Мари? Ты выглядишь по-другому. Где Леда? Что здесь делают Псобратья?

– Спроси лучше, что здесь делаешь ты. Я-то на Жрицу Луны не нападал. А вот ты изнасиловал бы ее, если б я тебе не помешал.

– Нет! Это был не я, не настоящий я. – Джексом, не обращая на Ника внимания, умоляюще посмотрел на Зору. – Я не заслуживаю твоего прощения, но, прошу тебя, поверь, что я бы никогда не причинил тебе боль.

– Леда умерла, – сказала Мари, прежде чем Зора успела ответить. – Я выгляжу по-другому, потому что я и есть другая. Я больше этого не скрываю. Я наполовину Псобрат. – Она кивнула на Ригеля. – Эта овчарка принадлежит мне, а я ему. – Мари перевела взгляд на Зору. – Это ты хотела мне показать? Что он пришел в себя, когда ты его омыла?