– Я не могу ничего обещать, – развел он руками.

– А включить свой телефон вы можете?

– Я сам вам позвоню, если мне будет, что сказать. И вот еще что – не пытайтесь караулить босса ни здесь, ни где-то в другом месте. Этим вы только все испортите, – предостерег меня Владимир. – Вы меня услышали, Татьяна?

– Услышала, – подтвердила я.

Помощник Грибова развернулся и пошел к офису. Я села в машину и только собралась тронуться с места, как зазвонил мой мобильник.

– Алло! – ответила я.

– Таня, привет, – пролепетала моя подружка Ленка, – я не знаю, что мне делать. У меня такая проблема, такая проблема…

– Какая? – спросила я без особого интереса, потому что Ленка была горазда делать из каждой мухи слона.

– Таня, – моя подружка громко всхлипнула, – я… я… я, кажется, беременна.

– Так кажется или беременна? – уточнила я.

– Не знаю, – Ленка снова всхлипнула.

– А ты тест делать не пробовала? – подсказала я ей.

– Нет.

– А почему?

– Я стесняюсь его купить, – призналась учительница французского.

– Лена, не смеши меня! Тебе же не пятнадцать лет и даже не восемнадцать, а двадцать восемь, как, впрочем, и мне. Слушай, а кто отец-то? Надеюсь, не твой ученик?

– Таня, я думала, ты мне посочувствуешь, а ты…

– А что я?

– Ты говоришь со мной так, будто тебе нет никакого дела до моей проблемы, – стала нападать на меня подружка. – Поди, следишь сейчас за кем-нибудь, а я тебе мешаю. Скажи, я тебе мешаю, да?

– Лена, не говори глупостей! Ты мне не мешаешь. Я сейчас куплю тест и приеду к тебе.

– Правда? – обрадовалась Ленка. – Жду!

Я завела двигатель и поехала в Трубный район. Через несколько кварталов мне попалась аптека, я остановилась около нее и пошла за тестом на определение беременности. Купить его было не сложнее, чем упаковку аспирина. Бросив коробку в сумку, я собралась застегивать «молнию», но тут зазвонил мобильник.

– Алло! – ответила я.

– Танюша, солнце мое, ты сейчас где находишься? – поинтересовался мужской голос с южным акцентом.

– Гарик?

– Я, Таня, я, – подтвердил Папазян. – Нам надо срочно с тобой встретиться.

– Гарик, ты извини, но я сейчас очень занята…

– Таня, ты не понимаешь, это очень важно. Нам надо встретиться и как можно быстрее, – настаивал мой приятель.

– А что случилось?

– Случилось, Таня, случилось, – нагнетал страсти Папазян. – У тебя, Танюша, большие неприятности. Но это не телефонный разговор.

– Неприятности? У меня?

– У тебя, солнце мое, у тебя, – подтвердил Гарик. – Так где ты сейчас находишься?

– На углу Чернышевского и Садовой.

– Стой там и никуда не уходи. Через десять минут я к тебе подъеду.

Я вышла из аптеки, села в машину и попыталась предугадать, чем собирается «обрадовать» меня Папазян.

Минут через пятнадцать рядом с моим авто остановилась белая «Лада Приора» с надписью «ДПС» на капоте. Из нее вышел Гарик Папазян и подсел ко мне в машину.

– Танюша, краса моя, ты кому-то, укуси его пчела в мягкое место, сильно перешла дорогу. Заказ на тебя поступил, понимаешь? – посочувствовал он мне.

– Какой заказ? Неужели меня кто-то собрался убить?

– Не убить, а выбить, – поправил меня Гарик, – из седла.

– В смысле? – уточнила я.

– Танюша, какой-то нехороший человек заинтересован в том, чтобы лишить тебя водительских прав, – пояснил Папазян.

– Лишить прав, значит? – стала я размышлять вслух. – Ну, конечно, контузии нет, а вот права есть… А детектив без тачки все равно что пианист без рояля.

– Ты про какую контузию говоришь? Тот, кто тебя заказал, он контуженый, да? – ничего не понял дэпээсник.

– На всю голову, – подтвердила я. – Интересно, а как же можно лишить меня водительского удостоверения, если я не нарушаю правил дорожного движения?

– Таня, есть не менее десяти способов это сделать. – Гарик охотно стал делиться со мной своими профессиональными секретами. – Самое простое – вынудить водителя пересечь двойную сплошную, но самое больное – определить наличие в крови алкоголя. Сейчас с этим строго! А потому и срок лишения прав длиннее. Но ты, Танюша, не переживай, я пока никому не давал на тебя ориентировку. Твое счастье, что начальник именно мне по этому поводу позвонил, а не кому-то другому. Я буду говорить ему, что ты пока нигде не засветилась. Пока шеф в отпуске занимается своим загородным коттеджем, проверять он меня не станет.

– Загородным коттеджем, говоришь? – усмехнулась я, догадавшись, как Грибов вышел на начальника Папазяна.

– Да, и это нам только на руку. Танюша, звезда моя лучезарная, ты хоть представляешь, как тебе со мной повезло? – Гарик стал набивать себе цену, выпрашивая благодарность.

– Конечно понимаю.

– А ты понимаешь, что я рискую своими погонами?

– Неужели? – усомнилась я.

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что незаконное лишение прав действительно может стоить погон.

– Вот, значит, как ты, душа моя истерзанная, заговорила! – Папазян отвернулся от меня, сделав вид, что обиделся. Просидев, нахохлившись, примерно с минуту, он снова подал голос: – И вот так каждый раз! Как только что-то от Гарика надо, он по первому сигналу бросает все свои дела и занимается проблемами одной капризной обманщицы. Она всякий раз обещает сделать его по-настоящему счастливым, но стоит только ей получить свое, как Гарик сразу же становится ей не нужен.

– Гарик, – я легонько дотронулась до его плеча, но он дернулся так, будто я поднесла к нему заряженные электроды.

– Коварная обольстительница ты, Танюша! Больше я никогда помогать тебе не буду. Вот скажи, зачем мне подставлять себя перед начальством, покрывая тебя? Может, мне прямо сейчас дать на все посты ориентировку, что за рулем красного «Ситроена» с такими-то госномерами сидит злостная нарушительница ПДД, которая до сих пор ловко уходила от наказания, поэтому ее надо проучить, лишив прав, скажем, на полгода? Или лучше сразу на три?

– Гарик, от тебя ли я это слышу?

– Ты слышишь это от человека, которого обидела своим презрением! – патетично заявил Папазян. – Но если ты передумаешь и наконец выполнишь свое обещание, то я ничего этого делать не стану.

– Похоже на шантаж, – заметила я.

– Да, это шантаж! – беззастенчиво подтвердил Папазян. – А что мне еще остается? Придется мне дать команду своим постовым, но если ты, краса моя, сейчас скажешь, что мы едем ко мне, ну или к тебе…