Я протянула руку, чтобы коснуться его. Но Макс еле заметно шевельнул головой, давая понять, что его сейчас трогать не стоит.

— Я хотела помочь! — прошептала я в отчаянии.

Он вдруг повернулся ко мне, забыв о дороге.

— Ты помогла. — Какие же у него черные глаза! Смотреть в них было страшно.

— Почему ты ушел из номера? Я же просила тебя подождать.

— Появился Дэниэл. Я не хотел, чтобы он подходил к тебе близко.

— Он тебя видел? Этого только не хватало! Кто кого вчера больше спасал?

— Мы с ним немного поговорили. — Макс усмехнулся.

— Но Смотрители могли тебя убить! — Я не понимала его легкомысленного отношения к происшедшему. Я в ресторане вся извелась, а он просто пошел поболтать со старым приятелем.

— Не забывай, что я сын Смотрителя. — Макс на секунду глянул на дорогу. Света фар еле хватало, чтобы пробиться сквозь наступающие сумерки. — Твои друзья одни бы не справились. Я их немного поднаправил, отвлек внимание Дэна на себя. Извини, заставил тебя понервничать.

— Ты помог Смотрителям?

Макс побарабанил пальцами по рулю. Мне стала понятна причина его странного настроения.

— Я подумал, что это будет символично. Теперь моя мать отомщена. Его убили именно Смотрители.

— Ты мстил? Рисковал собой ради мести?! Я думала, они тебя убили, чуть не умерла от горя!

Машина подпрыгнула и понеслась вперед с удвоенной скоростью, деревья за окном замелькали с опасной частотой. Медленно пыхтящий автобус мы уже давно обогнали.

— В одной книге я читал откровения, что любовь — это когда ты готов, не раздумывая, отдать жизнь за другого человека. Не умереть из-за любви, как Вертер, а отдать жизнь за любовь. Лео все время твердит, что главное — жизнь, что нельзя отрываться от быстротекущего времени, надо постоянно вливаться в него, пропускать через себя секунды. Они все так цепляются за собственное существование, готовы пойти на все, чтобы сохранить свою вечность! А вчера, в парке, я понял, что, не задумываясь, умру, лишь бы тебе было хорошо.

— Это я готова была за тебя умереть! — Макс снова прочитал мои мысли. Опередил меня.

— Выходит, мы действительно любим, — усмехнулся Макс. — Выяснили опытным путем.

— Я тебя сейчас покусаю! — выдохнула я, откидываясь на спинку кресла.

— Ты прямо как Лео. Я думал, он меня съест вчера, — в голосе Макса послышалась беззаботная веселость.

— Они теперь все напуганы? — Я чувствовала, как из меня уходило напряжение. «Вот, счастье мое, ты и пришло ко мне». Сейчас я была абсолютно счастлива.

— Не то слово! Вокруг только и слышно, что на вампиров начинается большая охота, и надо бежать.

— Они уезжают?

— Пока размышляют, — уклончиво ответил Макс.

Я не выдержала и обняла его за плечи. Прошептала:

— Спасибо! Спасибо, что ты такой, какой есть. Я тебя очень люблю.

— А ты и правда изменилась. — Он склонил голову.

— Еще как! — Сейчас я чувствовала небывалую силу, со мной подобного никогда не было. Вокруг могло происходить, что угодно — рушиться города, взрываться вулканы, — я знала, что преодолею все, лишь бы быть вместе с любимым. — Уж не знаю, как ты там жил до меня, но я жила спокойно. Никому головы не отрывала и ни от кого не бегала. И ни за кого так не переживала, как за тебя!

Машина начала замедляться. Кажется, я задела Макса за живое.

— Почему ты со мной никогда ни о чем не говоришь? Я хочу быть с тобой. Хочу понимать тебя.

— Прости, я, наверное, еще не привык, что ты со мной. — Лицо Макса менялось на глазах — становилось заметно спокойнее и моложе. — Защищать кого-то, драться — для меня нормально, но чтобы мою спину кто-то прикрывал…

— Макс! — взмолилась я.

Он резко затормозил, на заснеженной дороге машина вильнула, встала поперек и заглохла. Ее еще немного повело по инерции, и она уткнулась в обочину.

— Teufel![15]— выругался Макс, ударив кулаком по рулю. — Russische Schlamperei[16]— резина у автомобиля до сих пор летняя. Знаешь, что такое бегать по кругу?

Он смотрел на меня, и я сгорала под его пристальным взглядом. Протянуть руку, коснуться, почувствовать знакомую прохладу — это все, что я сейчас хотела. А Макс задумчиво продолжал:

— Раз за разом проходить по одной и той же дорожке… Стараться не думать… Стараться убить в себе все человеческое…

— Миф о Сизифе.[17]— Я и не заметила, как подалась к нему. Еще чуть-чуть, и я его поцелую. — Ты разве не понял? Круг разомкнулся.

— Теперь понял. — На меня смотрел мой прежний Макс, и я забыла, что хотела его поцеловать, настолько было здорово раствориться в его глазах. — Я даже знаю, что мы сделаем дальше: для начала отпразднуем твое возвращение.

— Ты с ума сошел! — засмеялась я. — Когда?

— Завтра. Я отремонтирую мастерскую, и ты позовешь всех своих друзей.

— А ты?

— Я тоже найду, кого позвать, — веселился Макс. — Устроим праздник, и все увидят, что бояться больше нечего. Что ты осталась такой же, как была раньше. Что мы с тобой вместе и никто нам больше не помешает. Война закончилась.

— Разве войны заканчиваются? — Какое удовольствие было слушать этот завораживающий голос…

— Не заканчиваются, но в них бывают перерывы.

— А потом?

— А потом ты получишь аттестат, и мы уедем!

— На север? — Почему-то мне вспомнилась «Снежная королева». Снега, льды, торосы и белый замок, айсбергом поднимающийся в морозной дымке…

— Зачем на север? Там холодно, замерзнешь. Поедем куда глаза глядят. И если они будут глядеть на север, то побываем и там. Ты же, наверное, раньше никуда из своего города дальше Москвы не выбиралась? Хватит воображаемых путешествий, мир надо видеть своими глазами.

— Мы увидим, — радостно закивала я. — А когда отсюда уедем, они все локти съедят от зависти. И мы никогда не расстанемся. Правда?

Макс наконец-то оторвал руки от руля, склоняясь ко мне.

— Zusammen?[18]— прошептал он.

— Für immer,[19]— проявила я глубину своих познаний немецкого.