Неофициальные полицейские сводки говорят, что сведения осведомителей помогают ежегодно раскрывать более половины преступлений. Обычно это люди, которые при разных обстоятельствах нарушили закон, но остаются на свободе. Не потому, что их не поймали, а потому, что на них есть достоверный компромат, который в любую минуту может перерасти в уголовное дело. Когда происходит преступление в их районе, они должны попытаться узнать, кто к этому причастен. Осведомители несли информацию по крупицам, по частицам, по молекулам, над ней работали профессионалы, сравнивая, изучая, сопоставляя, анализируя. Кажущаяся неопределенность информации, ее неполнота заставляли делать выбор в пользу одной или большего числа возможностей. В результате информационные элементы связывались в информационные потоки и работали на решение оперативно-служебных задач.

Криминальная обстановка Подмосковья складывалась, можно сказать, исторически, чему способствовал институт прописки. Москвичам, попадавшим в места не столь отдаленные, запрещалось возвращаться после отсидки домой. Они могли получить разрешение проживать только за пределами сотого километра. На тот же километр полиция отправляла бомжей со всей Москвы. Учитывая взаимосвязанность и взаимозависимость поселения, в подмосковных криминальных структурах не было разброда и шатания, и зачастую они становились мощнее столичных. Причем эти группировки пребывали в весьма дружественных отношениях с местной полицией.

Именно в результате кропотливой аналитической работы специалисты установили, что в Подмосковье усилила влияние преступная группировка, возглавляемая неким Хозяином, который по паспорту именовался Антоном Павловичем Жожкиным.

— Почему вдруг Хозяин? — удивился Кочетов, читая отчеты. — Уж лучше бы псевдоним Чехов взял. Фантазии на это не хватило?

— Чехов — это неинтересно. Кто сейчас про Чехова знает в их кругах? — возразили ему молодые коллеги. — А Хозяин — это круто, по крайней мере устрашающе.

Еще одна многозначительная деталька попала в полицейскую машину по сбору информации. Один «добровольный помощник органов» рассказал, что какой-то авторитет в серьезном мужском разговоре намекал на благодарность Хозяину за то, что помог в важном и серьезном кадровом вопросе с конкурентами, и процитировал «вождя народов»: «Нет человека, нет проблемы».

Информацию немедленно проверили, и действительно оказалось, что несколько месяцев назад у этого авторитета застрелили конкурента, что было в коммерческом раскладе ему очень на руку. Убийство так и не раскрыли.

С авторитетом «начали работать» и «зашли» со всех сторон, подняли старые дела и пригрозили сроком. Он подтвердил, что слышал от важных людей, что у Хозяина появился «новый вид услуг» — заказные убийства, сам он, конечно, услугами не пользовался, но братва утверждала, что работает стрелок качественно. Значит, рядом с Хозяином объявился киллер, который и выполняет заказы.

За Хозяином, за Антоном Павловичем Жожкиным, была организована грамотная круглосуточная слежка, изучался распорядок дня, привычки, контакты. «Объект» вела целая бригада наружного наблюдения из нескольких экипажей, глаз не спускали ни днем ни ночью.

Антон Павлович внешне казался добропорядочным гражданином, имел семью: жену и двух сыновей, возглавлял строительную фирму.

На строительных объектах в основном работали нелегальные мигранты, и под видом очередной операции «Нелегалы» облавы провели во многих районах Подмосковья. С теми, кого задержали на хозяйственных постройках фирмы Жожкина, работали отдельно и показывали фотографию Осипова. Наконец его узнал один старый узбек.

— Был такой парень, был. Драка тогда началась, приехали с разборками к Хозяину прямо на стройку, стреляли, мы все в барак спрятались, а этот… — Узбек ткнул в фотографию Стаса. — Он подобрал автомат и Хозяина защищал. Я видел из окна барака. Смелый парень, хороший, Хозяина спасал.

— Вы потом его видели?

Узбек задумался и почесал почти черные от работы ладони.

— Нет, не помню, это не вчера было.

— Это очень важно.

— Да была бы голова, а тюбетейка найдется. Может, Хозяин другую работу ему нашел. Стройка — работа тяжелая. — Он потряс смуглыми и худыми руками.

Составленные по итогам рейда сотни административных протоколов не шли ни в какое сравнение с полученной информацией. Стас Осипов работал у Жожкина, они были знакомы, и он отличился, защищая главаря преступной группировки по кличке Хозяин.

— Вот она, судьба бывшего участкового — рисковать жизнью ради преступника, — грустно отметил Кочетов.

Слежка за Жожкиным позволила получить сведения, которые не содержатся ни в одной базе данных. Деловые контакты и связи, свободное времяпрепровождение и увлечения. Увлечением у «объекта» была игра в бильярд. В бильярдном зале Антона Павловича тоже сопровождали сотрудники, которые разыгрывали партии, выполняя удары, напрягая мышцы и концентрируя внимание не столько на поверхности стола, сколько на контактах Жожкина. И не зря. В один из вечеров к бильярдному столу, где катал шары Хозяин, подошел мужчина, очень похожий на Стаса Осипова. Они поговорили всего несколько минут, и мужчина ушел, но этого времени оперативной группе хватило, чтобы «вести» Осипова до дома. Теперь московский адрес бывшего участкового был известен, и дом находился под круглосуточным наблюдением.

— Молодцы, какие молодцы московские ребята! Были без сна, без отдыха, но вычислили, нашли, — радовался Кочетов.

В официальных документах эта сумасшедшая до кровавого пота работа называлась просто и безвкусно — оперативно-следственные мероприятия.

Она портит хорошее настроение Веры Михайловны своими вопросами? Юлька хмыкнула, это было что-то новенькое.

После того как Сорнева для себя открыла истину, она взбодрилась, как перед боем. Ей надо сейчас понаблюдать за женщиной, есть такой метод журналистской работы. А может, она ошибается? Убийство — серьезный риск и требует большого хладнокровия. Когда терпению наступает предел, из кокона выходит нечто скрытое и таившееся. Но если животное убивает ради пищи, то человек — ради мести? А как потом жить?

У Веры Михайловны на ее лице вновь появилась дежурная улыбка, а Юля, чтобы заполнить паузу, глотнула чай.

«Эта женщина крепкий орешек, — думала она. — Но для крепких орешков есть специальное приспособление — щелкунчик, а можно еще молотком, либо об дверной косяк. Было бы желание, вариант всегда можно найти! Но с этой женщиной мужу надо было договориться, ломать ее и «колоть» нельзя, эффект получился обратный».

— Вы хотите знать о моих любовниках? Зачем? Это тоже надо для статьи? А вы можете написать правду, что когда Яценко бесился, то становился просто неуправляемым? Я жила как в замкнутом круге и даже полной грудью дышать не смела. Девочка, ты думаешь, что это маленький круг? Да он включает абсолютно все отношения человека, абсолютно все! Любовники?! Если бы он что-то заподозрил, то просто прибил, потому что об этом могло узнать окружение. Это бросило бы тень на него. А он интересовался только собой. — Вера Михайловна вздохнула. — Пейте чай, Юлечка. Чай у меня не просто хороший, первоклассный.