– Атлас рассказал тебе, да? Про Анды?

Эйвери поджала губы и ничего не ответила. Леда не отступала, слова лились из нее потоком.

– Прости, что не сказала раньше. Но ты улетела в Нью-Йорк на операцию, и было это лишь раз. Потом Атлас исчез, и я не хотела поднимать эту тему.

Как же здорово наконец выплеснуть все, что накопилось, расставить точки над «i».

– Ага, – с осторожностью проговорила Эйвери.

– Знаю, – Леда опустила глаза, – глупо и банально влюбиться в брата лучшей подруги. Отчасти поэтому не хотелось тебе говорить. Мне было неловко, понимаешь? Я думала, между нами что-то есть, но он просто сбежал.

Побледнев, Эйвери молчала. Леда слегка растерялась.

– Просто… мне он правда нравится, – проговорила она. – Даже если ты считаешь это плохой затеей. Хочу, по крайней мере, попытаться.

– Ясно, – натянуто произнесла Эйвери. – В смысле, конечно.

– Прости, – повторила Леда. – Знаю, мне следовало рассказать тебе раньше. Обещаю, больше никаких секретов.

«За исключением реабилитационной клиники», – шепнул ей внутренний голос, но она отмахнулась от него. Сейчас это не имело значения.

Эйвери неторопливо кивнула.

– Понимаю, почему ты не сказала. И хотя я… немного озадачена, – засмеялась она, но отнюдь не весело, – все же рада за вас двоих. А теперь мне действительно нужно послать импульс Эрис. Можно?

Она отвернулась к выходу.

– Хорошо, – тихо ответила Леда.

Ей было неприятно осознавать, что ее извинения и признание пропали впустую. Отношения с Эйвери оставались напряженными.

«Несправедливо», – со злостью подумала Леда. Чего еще хотела от нее Эйвери? Может, нужно принять роль вечного второго номера и молча смириться с тем, что она недостаточно хороша для обожаемого брата Эйвери? И почему именно Эйвери должна это решать?

Стоя в одиночестве, Леда излучала волны ярости. Наконец достала из сумочки белую соломинку с выгравированными буквами и отправилась на поиски янтарного пузыря.

Эйвери протопала по коридору, ругаясь на ходу, и споткнулась о бота-пылесоса. Она судорожно хватала ртом воздух. Не стоило рано уходить с вечеринки, которую сама же устроила, но оставаться там она не могла.

Мало того что она застала целующихся Леду и Атласа, Эйвери еще и от Ватта сбежала, прервав разговор на полуслове, и умчалась в боковой зал, где заказала у бармена поднос с атомными шотами. Хотелось чего-то покрепче спиртного в пузырях, и она залпом выпила несколько порций. Оставшиеся рюмки она трясущимися руками собрала для сюрприза Эрис. Который в итоге завершился очередной катастрофой.

Эйвери никак не могла унять дрожь. Да еще Леда увенчала этот чудный вечер своим признанием, что переспала с Атласом. Эти новости лишили Эйвери последней капли самообладания.

Она вернулась домой и побежала в кладовую. Распахнула дверь и выдернула лестницу. Волосы, уложенные в замысловатую прическу, рассыпались по плечам. На грани срыва Эйвери толкнула люк и выбралась на крышу.

Надвигался ливень. Под напором ветра из волос вылетали последние шпильки, а платье облепляло фигуру. В воздухе пахло дождем. Эйвери облокотилась о поручень. Мысли бешено крутились в голове, виски сдавило так сильно, что казалось, расколется череп.

Сидевший чуть поодаль на поручне сокол с любопытством глянул на Эйвери глазом-бусинкой. Затем расправил крылья и взлетел. Внезапно девушка почувствовала родство с этой птицей, устремившейся навстречу небу, словно некое дикое существо. Хотелось последовать за соколом – туда, где зарождалась буря.

– Эйвери? – раздался позади нее голос Атласа.

Она не закрыла люк! Какой ужас! Но тут же паника сменилась странным облегчением: Атлас не поехал провожать Леду до дома.

– Что это? – спросил он и шатаясь приблизился к ней.

– Крыша.

Атлас кивнул. Видимо, он был сильно пьян, раз не отреагировал на сарказм.

– Нам лучше спуститься.

– Ты иди. А мне нравится здесь, наверху.

Атлас удивленно глянул на нее.

– Постой, – медленно проговорил он, – ты бывала здесь раньше?

Девушка не ответила, вглядываясь в темную линию горизонта.

– Эйвери, как ты обнаружила это место?

Она пожала плечами:

– Просто обнаружила, ясно? – Эйвери все еще злилась, что он переспал с Ледой, хотя понимала, что не права.

– Нужно позвонить в ремонтную службу, чтобы люк закрыли.

Эйвери круто развернулась.

– Не надо никуда звонить! – в испуге крикнула она. – Тогда мне некуда будет пойти!

– Что значит – некуда пойти? – Атлас подошел к поручням и встал рядом с Эйвери. На его лице отразилось беспокойство: он увидел, как здесь высоко. – Есть куча других мест, куда ты можешь пойти.

– Но именно это помогает мне освежить голову.

Эйвери упрямо смотрела в темноту под ними, стараясь сдержать слезы. Кроме крыши, у нее ничего не осталось. Она отдалилась от Леды, потеряла Атласа, а теперь ее грозят лишить единственного места, где можно спрятаться ото всех.

– Эйвс, ты в порядке?

– Все отлично! – огрызнулась она.

– Эйвери. – Атлас коснулся ее руки. – Что происходит?

– Леда все мне рассказала, – холодно ответила Эйвери, не глядя в его сторону. Она знала, что не стоит поднимать эту тему, но глупый внутренний голос твердил обратное. – О том, что было в январе, в Андах.

Атлас на несколько секунд затих.

– Прости, что не сказал тебе раньше, – проговорил он, используя те же слова, что и Леда.

Эйвери хотелось рассмеяться от нелепости этой ситуации.

– Знаю, она твоя лучшая подруга, – сказал Атлас, наблюдая за ней.

Говорил он очень медленно, будто с осторожностью подбирал слова. Или выпил больше, чем она думала.

– Но ты не поехал к ней сегодня.

– Нет.

– Ты ее любишь? – выпалила Эйвери.

Она боялась услышать ответ, но отчаянно нуждалась в нем.

Снова повисла тишина. В темноте девушка не могла разглядеть лица Атласа.

– Я не… – Он замолчал.

Что он хотел сказать – что не любит Леду или не знает?

– Как ты мог? – прошептала Эйвери.

Атлас перевел на нее взгляд. На фоне темного неба его лицо превратилось в непроницаемую тень.

Потом он наклонился и поцеловал Эйвери.

Она замерла, не осмеливаясь вздохнуть. Прикосновение губ Атласа было невесомым, робким, неуверенным. Эйвери закрыла глаза, наслаждаясь дрожью во всем теле, волосы словно наэлектризовались, а она стала оголенным проводом, который трещал от напряжения. Ей хотелось обвить Атласа руками, притянуть к себе и никогда не отпускать. Но девушка не могла пошевелиться, страшась разрушить волшебство.