Я представила, как Бриони, получив сообщение, бросает все дела и прыгает в машину…

Это было полной неожиданностью, когда она посочувствовала и даже предложила помощь, причем совершенно искренне. Может быть, начала оттаивать? Иногда людям нужен хороший пинок в виде внезапного кризиса, чтобы они начали искать общий язык, как бы тупо это ни прозвучало.

Подождав еще минуту, я вернулась в отделение. Постучала в дверь кабинета, где оставила маму, и вошла, обнаружив, что Том пытается утешить ее, словно маленького ребенка.

— Ну, вот. Анита рассказала мне о своих проблемах с памятью. Она забывает, что когда делала, и кладет вещи не туда.

— Неправда. — Я встряхнула головой. — Это случилось всего один раз. Сегодня. Она оставила на лестнице туфли, о которые споткнулась. Так ведь, мам?

— Было и другое, — сказала мама, горестно сплетя пальцы. — Я кое-что забывала, но не рассказывала тебе об этом, чтобы не огорчать.

— Например?

Часы показывали начало пятого, а Бриони так и не позвонила. Значит, пора выезжать.

— Слушай, мне надо за Эви. Я вернусь, тогда и поговорим.

Том нахмурился. И зачем только мама завела с ним этот разговор о памяти? Сейчас он начнет приставать с вопросами, и она разволнуется еще сильнее.

— Я надеялась, что мне удастся договориться, чтобы мою дочку забрали из школы. Но не дозвонилась, а значит, придется ехать самой.

— Со мной всё в порядке… — Голос у нее дрогнул, и она прикусила губу.

— Мамочка. — Я опустилась рядом с ней на колени и взяла ее за руку. — Мне так жаль, что приходится уезжать… Но ничего, я привезу сюда Эви, и мы все вместе поедем к тебе, хорошо?

Мама кивнула. Ее глаза предательски блестели.

— Извините, — сказала я Тому. — Я постараюсь вернуться как можно скорее.

* * *

Путь до парковки ощущался бесконечным. Отчасти в этом были виноваты мамины лодочки: они немилосердно жали и давили на ноги.

Оплатив парковку и миновав шлагбаум, я оказалась в длинном ряду машин, ждущих очереди на выезд с территории больницы.

Придется поторопиться, чтобы успеть за Эви вовремя.

Голова немного кружилась, но было даже приятно — тревога наконец разжала свои острые зубы, и это позволило сосредоточиться на дороге.

Вообще-то после приема таблетки нельзя садиться за руль, но я прекрасно отдавала себе отчет в том, что делаю, и точно знала — я нужна маме и Эви. Просто не имею права их подвести.

Я решила сократить путь и свернула на боковую улицу.

У газетного киоска группа подростков с велосипедами перекрикивалась с другими парнями через дорогу. Еще дальше, за красно-белыми полосатыми барьерами, стояли дорожные рабочие в ярких жилетах и касках и демонстрировали прохожим и проезжим животы не хуже, чем у беременных. Хорошо, что не поехала через центр. В это время там всегда жуткое столпотворение.

Благодаря принятой таблетке прекрасно получалось абстрагироваться от проблем и сосредоточиться на том, что происходит вокруг.

Включив радио, я подпевала старым песням, которые больше не считались крутыми, но зато поднимали настроение. Минут десять не было никаких проблем: я ехала без задержек, хотя и не особенно быстро.

Но, добравшись до Мур-Бридж, встала намертво.

Две полосы движения, и обе плотно заняты автомобилями, до самой обходной дороги, а Эви выйдет из школы уже через восемь минут.

— Черт…

Я схватила телефон и включила обзор ситуации на дорогах от Би-би-си. Возле больницы произошла авария, и остается только сидеть и ждать, когда наконец получится доползти до развязки и повернуть к Булвеллу.

Я свернула на тротуар, думая объехать пробку, но, увы, не мне одной пришла в голову такая блестящая идея. Значит, вовремя в школу не попаду.

Часы показывали половину пятого, а я стояла в глухой пробке и не знала, когда из нее выберусь.

Три года назад

Дневниковая запись, 9 сентября

Три года назад

Учительница

— Отойди, пожалуйста, от окна, — сказала Харриет Уотсон. — Говорю же, еще рано.

— Большая стрелка показывает на цифру шесть, а вы говорили, что когда так будет, то я пойду домой.

— Ты же видишь, что стрелка еще не дошла до шести, — резко ответила Харриет. — У нас еще по крайней мере две минуты.

Да, умная девчонка, ничего не скажешь. Ей жилось бы легче, будь она чуть-чуть глупее.

Эви помрачнела.

— Где мисс Ахтар? Она моя настоящая учительница.

Мисс Уотсон шагнула к ней. Девочка испуганно опустилась на стул и прижалась к спинке.

— Внеурочные занятия веду я, — медленно и размеренно заговорила учительница. — Мисс Ахтар не имеет к ним никакого отношения.

Эви сложила руки на груди и отвернулась. Пришлось переместиться так, чтобы оказаться на линии ее взгляда, и присесть на край стола.

— Ты ведь знаешь, что мама тревожится за тебя?

Девочка посмотрела на нее и нахмурилась.

— Нет.

— Нет, мисс Уотсон, — поправила Харриет. — А вот мне твоя мама говорила, что очень тревожится за тебя, и бабушка тоже. Они очень огорчаются, что ты плохо ведешь себя здесь, в Сент-Сейвиорз.

— Нет! — Нижняя губа Эви начала дрожать. — Я не плохо себя веду.

— Это знаешь ты, и я тоже знаю. — Слова соскальзывали с языка удивительно легко. — А больше никто. И мне очень хочется сказать твоей маме, что ты ведешь себя хорошо, но…

Малышка смотрела на нее блестящими глазами.

— Скажу тебе по секрету — это мисс Ахтар думает, что ты плохая девочка.

— Нет. — Слезинка скатилась по румяной детской щеке. — Я не плохая.

— Я знаю, — ласково подтвердила Харриет. — И я говорила ей, что когда ты со мной, то ведешь себя очень хорошо. Ведь правда?