— Вик! — крикнула, открыв дверцу со своей стороны. Из-за дождя различить что-либо было трудно даже на расстоянии нескольких метров. Что уж собрался делать в такую непогоду он, я понятия не имела. — Надо вызвать эвакуатор!

Он только мельком посмотрел на меня. Мокрый и злой, как тысяча чертей.

— Марчелло! — разозлившись, так и не дождавшись ответа, я высунулась на улицу. Вода сразу же вымочила руку, попала на лицо и ногу. — Ты, конечно, гений, но не настолько, чтобы рыться в такую погоду под капотом своей красной лошадки!

Снова он проигнорировал меня. Чертыхнувшись сквозь зубы, я сняла джинсовку и, накинув на голову, выскользнула на улицу. Шорты и майка мгновенно прилипли к телу, джинсовая куртка тоже превратилась в насквозь пропитанную водой бесполезную тряпку.

— Не делай вид, что ты меня не слышишь! — дёрнула его за руку.

Он только-только приподнял крышку капота. Хотел поднять выше, но я придержала её.

— Не глупи! — злясь всё сильнее.

— Я сказал тебе, чтобы ты сидела в машине! — схватил за руку и сам захлопнул капот.

В долю секунды я оказалась прижатой ягодицами к бамперу. Упёрлась ладонями, и вода потекла по кистям, по пальцам вниз. Вик поймал меня в капкан. Раздражённый и злой. Сдёрнул вымокшую джинсовку и швырнул рядом с моей рукой.

— Ты же не считаешь, что мода и стиль — всё, на что я способен? — гневно смотря на меня. Волосы его прилипли ко лбу и вискам, по лицу текли ручейки воды.

Ладонь его опустилась на моё бедро. Ногу обожгло, и огонь этот заструился по всему телу, по венам, желанием концентрируясь внизу живота.

— Я считаю, что ты бесишься, потому что всё пошло не по-твоему! — слизала воду с губ. Он проследил за движением моего языка, опять посмотрел в глаза и, процедив что-то невразумительное, в одно мгновение схватил меня.

Запустил пальцы в мокрые волосы, целуя безудержно и жадно. Вспышка возбуждения была такой стремительной, что это выходило за рамки разумного. Сама я гладила Виктора по шее и плечам, пытаясь снять отяжелевший пиджак и изнывая от кажущейся вечностью заминки. Рванула пиджак вниз и застонала, потому что в очередной раз толку от этого почти не было.

— Вот же сука, — сбивчиво, ловя губами губы. Услышала его хрипловатый смешок, и сама усмехнулась.

Виктор поцеловал меня в шею — горячо. Горячие поцелуи на прохладной коже. Дрожь, удержать которую было невозможно. Языком он прошёлся по венке на шее. Прикусил и отступил, стягивая пиджак.

— Чёртова штуковина, — выругался, кое-как выдернув руку из рукава. Я соскользнула с капота и, схватив его за второй, рванула на себя. Ещё раз. Пиджак оказался у меня в руках, а я по инерции налетела на машину. Виктор припечатал меня тут же. Пиджак полетел следом за моей курткой и лёг прямо поверх неё.

— По-моему, — гладя Виктора по линии роста волос, задевая чёрные прядки, подставляя себя его поцелуям, — у них тоже что-то вроде…

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, что мой пиджак трахает твою джинсовку?

— Звучит так себе, — с придыханием, хватая ртом воздух вместе с каплями дождя.

Мысли совершенно спутались, когда он смял мою грудь. Никакие даже самые смелые мои фантазии не шли ни в какое сравнение с тем, что он делал со мной. Дождь продолжал стучать по капоту, по моим плечам, а я захлёбывалась наслаждением в его руках.

— Надо… надо вызвать эвакуатор,

— К чёрту эвакуатор, — сквозь майку по груди, по торчащему соску.

Каждый раз это было по-новому. Миллиарды чувственных разрядов по телу, предвкушение и желание.

Оставив тёплую дорожку на моей шее, на плече, Виктор обхватил ртом сосок прямо через майку. Запрокинув голову, я громко, несдержанно застонала. Тщетно цепляясь за металл, прерывисто выдохнула и облизнула губы.

Дождь показался мне сладким, раздавшийся прямо над нами гром вторил ударам сердца.

Виктор рывком развернул меня к себе спиной. Со всхлипом я повалилась на капот животом, заскребла ногтями. Вода заструилась по голым ягодицам, когда он сдёрнул шорты. Что-то прорычал, но разобрать слов я не смогла. Только почувствовала шлепок и снова всхлипнула. Майка на животе задралась, ладони его легли на мои бёдра. Снова этот контраст жара и холода, от которого я, и так потерявшая голову, свихнулась окончательно…

Он упёрся в меня плотью. Потёрся и вошёл. Имя его сорвалось с губ на вскрике, потонувшем в шуме воды. Я выгнулась в спине. Вик брал меня быстро, не давая ни секунды на то, чтобы опомниться. Да я и не смогла бы сделать этого. Закрыв глаза, упёрлась лбом в капот, потихоньку захныкала. Он сминал мои ягодицы, что-то говорил на итальянском, но разобрать я могла только отдельные слова. Поцелуй в мокрую шею, дыхание над ухом…

Неожиданно в глаза ударил свет фар, мимо, сигналя, пронеслась машина. Я дёрнулась. Напуганная и всё такая же безумная.

— Всех к чёрту! — прорычал Виктор, накрыв мою ладонь своей и, войдя на всю длину, остановился.

Придавил меня, поцеловал возле уха. Я слышала, как тяжело и шумно он дышит, чувствовала его внутри. Осознание, что его власть надо мной вышла за пределы соглашения, пришло в миг, когда он пропустил пальцы между моими, когда он опять начал двигаться, раз за разом наполняя собой. И дело было не только в этом дожде, в этом безумии.

— Я хочу увидеть, как цветёт лаванда, — прошептала, зная, что он не услышит меня. — Хочу увидеть Италию летом. Хочу…

Движения его стали быстрее. Сдвинув в сторону лямку майки, он быстро поцеловал меня в плечо и проник с размаха. Я не понимала, как ещё способна дышать.

Виктор отвесил мне ещё один шлепок — болезненный, сильный и тут же нежно погладил. Новый контраст. Жар и холод, боль и тягучее удовольствие от его ласк. Удерживая меня за одно бедро, он тронул клитор и сдавил. Мне показалось, что