– Что ж, отлично. – Она хлопает ладонью по столу так, что наши чашки подпрыгивают, а Сюзанна вздрагивает. – Я помогу вам еще раз, но больше вы меня не побеспокоите. Никогда. Идет?

Мы дружно киваем, а я изо всех сил стараюсь не запрыгать от радости. Редд – вредная и криповая чудачка, но человек хороший.

– Много лет назад, еще во времена моего детства, по Салему ходили слухи о колдуне, который умел видеть духов, как ты. – Редд смотрит на меня. – Темный маг. Поговаривали, что он расставляет ловушки и собирает призраков, как бабочек. Никто не знал, что это были за духи и зачем колдун это делал.

– Вы знаете его имя? – спрашивает Сюзанна.

– Никогда его не слышала, – отвечает Редд. – А если кто и знал его, то были достаточно осмотрительны, чтобы не делиться таким знанием. В народе колдуна прозвали Коллекционером.

– А кто-нибудь пытался выяснить, чем он занимается? – спрашиваю я.

– Нашлось несколько, – мрачно отвечает Редд.

– И что с ними стало? – интересуется Мэри.

– Умерли, – говорит Редд, отпивая чай.

Мы с Элис переглядываемся.

– Известно, где сейчас этот маг? – спрашивает Элис.

– Давным-давно мертв. Уехал из города, когда я была еще девочкой, и, как говорили соседи, умер вскоре после переезда.

– Раз его больше нет, почему вы не соглашаетесь нам помочь? – удивляется Мэри. – Колдун уже не сможет навредить вам.

Редд бросает короткий взгляд в ее сторону:

– Чайные листья никогда не ошибались. Уже сорок лет я каждое утро читаю их знаки. Они вновь показали мне Коллекционера или кого-то похожего на него. Больше мне ничего не известно.

– Думаете, этот Коллекционер сейчас в Салеме? – задает вопрос Сюзанна.

– Если б я знала, то давно уже сказала и избавилась от головной боли, – ворчит Редд, указывая на нас рукой. – Листья показывают только то, что желают, и больше ничего. Их невозможно заставить.

– У нас платье, – начинает Сюзанна, – которое перенесло Саманту на корабль в первый раз. Мы считаем, что на него наложены чары. Если принесем его вам, вы сможете помочь нам разрушить заклятие?

– Нет, если не буду знать, кто наложил его и какая магия использовалась. Кстати, вам уже пора идти.

Редд поднимается с пола, мы – следом за ней. Суда по тону, больше она ничего не скажет.

– Спасибо, – говорю я, но она отмахивается.

– Сюда. – Редд указывает на высокий подсвечник слева от меня. – И девочки, не смейте снова тайком проникать в мой дом, или с ног до головы покроетесь прыщами на целый год. Мы друг друга поняли?

– Прекрасно поняли, – тоненьким от страха голоском отвечает Мэри.

Элис закидывает сумки в багажник джипа.

– Уверена, что Элайджа станет будить тебя всю ночь?

Я покачиваюсь на бордюре тротуара, половина ноги стоит на нем, половина – в воздухе.

– Ага.

– Звони, если понадобимся. Как-нибудь сможем ускользнуть из дома, – предлагает Сюзанна.

Она обнимает меня на прощание, но замирает, уставившись куда-то позади меня. Оборачиваюсь. Джексон и Ники стоят у его дома рядом с пикапом. Он целует ее… Я соскальзываю с бордюра, едва не падая. Сюзанна подхватывает меня под локоть и утягивает за джип.

– Теперь он ведет себя как засранец. – Элис с силой хлопает дверью багажника. – Хвастается Ники, как новой тачкой.

– И все же это странно. Так не похоже на Джексона, – говорю я, когда он забирается в пикап и заводит двигатель.

– Он всегда казался таким милым, – говорит Мэри.

– Он и был таким.

Пикап Джексона проезжает мимо нас, а я провожаю его взглядом до самого конца улицы. Странное ощущение: не общаться с Джексоном столько времени. Без него в моей жизни образуется неприятная пустота.

– Я сказала Джексону, что Элайджа вернулся.

– Думаешь, он после этого так себя ведет? – Мэри слегка склоняет голову.

– Вполне возможно. Джексон, он…

Поверить не могу, что рассказываю им!

– Он хотел поцеловать меня, а я случайно проговорилась.

– Ревность его не оправдывает, – заявляет Элис. – Он хотел причинить тебе боль. Точка.

Сюзанна морщит нос, словно пытается что-то вспомнить:

– Не уверена. Я никогда не ощущала, что Джексон может кому-то специально навредить.

– Девочки, знаю, мы обсуждаем Джексона. – Мэри подается к нам. – И я жажду услышать каждую деталь этой истории, но… что насчет Элайджи?

– Над нами – смертельная угроза, а ты хочешь о парнях поболтать? Самое время! – возмущается Элис.

Мэри ее игнорирует:

– Ну хоть чуточку. Ну же, Сэм, выкладывай.

– О чем вы хотите узнать? – Я слегка улыбаюсь.

– Обо всем, – заявляет Мэри. – Любые детали.

Элис делает вид, что протестует, но в ее взгляде вижу заинтересованность. У всех троих на лицах написано ожидание.

– Ну… он… у него акцент. Слабый. Звучит как британский.

– Сколько лет? – спрашивает Мэри.

– На момент смерти было восемнадцать, – говорю я. – Элайджа невыносимо такой правильный, выходец из семнадцатого века. Жутко упрямый.

– Как выглядит? – интересуется Элис.

– Высокий, на голову выше меня. Темные волнистые волосы, серые глаза, высокие скулы. Порой, когда он стоит у камина или смотрит в окно, кажется, что он больше похож на картину, чем на настоящего человека.

– Понятно, красавчик, – протяжно мурчит Мэри.

Меня бросает в жар, а Сюзанна ухмыляется. Они до жути довольны услышанным.

– Вы уже целовались, правда? – тараторит Мэри.

– Эм-м… – Издаю смущенный смешок. – Ну…

– Ого, настолько хорош? – В глазах Элис пляшут лукавые огоньки.

Уверена, щеки мои уже не красные, а прочти бордовые.

– Ой, кажется, меня там папа зовет, – выпаливаю я, устремляясь к дому.

– Не может быть, – протягивает Мэри, и девчонки дружно смеются.

Я машу им на прощание, но самой смеяться не хочется. Не стоило открыто обсуждать Элайджу. Я не так глупа, чтобы привязываться к людям, которые все равно однажды уйдут и оставят тебя. Эту ошибку я больше не повторю.

– Сэм, – раздается из кабинета голос отца, стоит только закрыть за собой дверь. – Подойди на минутку.

Он сидит за столом, заваленным книгами и бумагами. Сажусь на стул напротив. Всегда нравилось забираться в папин кабинет, в мир человека занятого делом.