— Девушка, женщина, как тебе больше нравится, Берн. Как ее ни называй, вряд ли она ответит. Бедняжка уже давно не подает признаков жизни.

— В моей квартире.

— Если только ты не съехал оттуда и там не поселился кто-то другой. Ты ведь все там же живешь, Берн?

— Да, — ответил я.

— Похоже, это подходящее место для жизни, — рассудительно заметил Рэй, — иначе ты бы там не жил, и, видимо, для смерти тоже, раз уж она его выбрала. Хотя, признаться, ей помогли.

— Ее убили?

— Пожалуй, да. Люди сейчас стреляются сплошь и рядом, бывает, что и закалывают себя ножом, но чтобы то и другое сразу — о таком мне слышать не приходилось.

— Ее…

— Застрелили и зарезали. Выстрел в плечо, нож в сердце или достаточно близко, чтобы добиться того же эффекта. Врач говорит, смерть наступила практически мгновенно.

— По крайней мере, не мучилась, — сказал я. — Кем бы она ни была. Она погибла от ножевой раны?

— Чтобы погибнуть от пули, ей бы пришлось дождаться заражения крови, потому что рана была забинтована. Док не берется утверждать наверняка, но считает, что огнестрелу как минимум двадцать четыре часа. Ее подстрелили, потом залатали, и она отправилась к тебе на квартиру, где ее закололи.

— Когда это произошло, Рэй?

— Судя по всему, ночью. Пока ты спал дома, Берн.

— Кто обнаружил тело?

— Двое патрульных.

— Они просто проходили мимо и случайно ее там обнаружили?

— Они приехали по звонку.

— И когда это произошло?

— Часов в одиннадцать утра. Соседи сообщили консьержу, что ночью из-за двери твоей квартиры доносились подозрительные звуки.

— Они ждали до утра, чтобы сообщить консьержу?

— Не они, а она. Ты знаешь миссис Хеш?

— Соседка напротив. Милая женщина.

— Так вот она среди ночи что-то услышала. Только не спрашивай ее, когда именно, потому что я уже спрашивал и получил что угодно, кроме точного ответа. Она легла спать, проснулась от странных звуков, постучалась в твою дверь, ты не ответил, тогда она позвонила тебе по телефону, ты опять не ответил, в итоге она сообщила консьержу.

— И он вызвал полицию?

— Он пытался связаться с тобой по домофону, потом поднялся наверх, барабанил тебе в дверь, но ты не откликался, да и она тоже.

— Кто — она?

— Покойница. Так что он пошел и вызвал полицию.

— Пара копов пришла и взломала мой замок, — сокрушенно покачал я головой. — Вот беда…

— Успокойся, Берн, — сказал Рэй.

— Если бы ты знал, сколько раз мне приходилось менять замок…

— На сей раз тебе не придется этого делать, потому что его никто не взламывал. У консьержа был ключ.

— Серьезно?

— Ты сам ему оставил.

— Мне казалось, я просто его потерял. Но если у него был ключ, почему он сразу не открыл дверь сам?

— Допускаю, боялся увидеть то, что внутри. А может, он и открывал дверь, увидел труп, в ужасе выскочил и вызвал полицию, чтобы они сами его обнаружили. Какая тебе разница? Она лежала на полу мертвая, причем довольно давно.

— Как давно?

— Пока точно не скажу, но примерно шесть-восемь часов. Вероятно, ее закололи где-то в середине ночи.

— Когда ты узнал о случившимся, Рэй?

— Почти сразу. Мы с тобой, Берн, связаны через компьютер. Как только в сводках всплывает твое имя, рядом с ним появляется мой флажок. Ну а позвонить мне много времени не требуется.

— Но ты довольно долго до меня добирался, — заметил я, посмотрев на часы.

— Верно, но я подумал — к чему спешить? Мне хотелось услышать заключение судмедэксперта, а заодно узнать, как ее звали, на случай, если ты не удосужился выяснить ее имя.

У меня возникло серьезное подозрение, но я решил придержать его при себе.

— И кто же она такая, Рэй?

— Имя Карен Кассенмайер тебе ни о чем не говорит?

Я подумал, что в половине пятого утра она еще была жива. Вполне жива и издавала страстные стоны на неразобранной постели в 303-м номере отеля «Паддингтон». Потом тот парень по-быстрому отвез ее на северо-запад, в мою квартиру, заколол и бросил умирать.

— Берн?

Разве что она сама приехала ко мне домой и встретила там кого-то. У меня не было никакой возможности установить, убил ли ее тот, что был с ней в номере, или кто-то другой. Впрочем, какая разница, все равно я не знаю, кто с ней был. Но почему ко мне домой?

— Э-э, Берн…

Может, потому, что она знала мой адрес. Почувствовала, что ей угрожает опасность, и решила, что я ее спасу…

— Эй, Берни! Ты где?

— Здесь, — откликнулся я. — Просто задумался. Ее зовут не Карен Кассенмайер.

— Мы в этом уверены.

— И напрасно. На самом деле…

Зазвонил телефон.

— Возьми трубку, — сказал Рэй. — И не пудри мне мозги. Полиция провела тщательное расследование, включая отпечатки ее холодных мертвых пальцев. Мы послали запрос в Вашингтон. Это Карен Кассенмайер из…

— Оклахомы. Город Генриетта, штат Оклахома, — уточнил я.

— Если это не она, как ты можешь знать, откуда она? И сними наконец трубку, а то у меня голова болит от звона!

— Всем нужно одно и то же, — ответил я. — Хочешь, чтобы я ответил? Хорошо, отвечу и скажу то же самое, что уже сказал тем троим. А потом назову тебе настоящее имя женщины, которая называла себя Карен Кассенмайер.

Я схватил трубку.

— Писем у меня нет, — сообщил я. — И никогда не будет. К тому же сейчас я занят.

— Берни? Это ты?

— Вот это да, — сказал я.

— Кажется, я не вовремя, — сказала она. — Перезвоню попозже.

— Погоди! — воскликнул я, но она уже отключилась. Некоторое время я смотрел на трубку, но обычно это не помогает, поэтому пришлось положить ее на место.

— Ну, — напомнил о себе Рэй. — Я весь внимание.

— Что?

— Имя, — сказал он. — Настоящее имя женщины, убитой в твоей квартире.

— Надеюсь, ее там уже нет? Неужели они ее не увезли?

— Хватит увиливать! Кто она?

— Карен Кассенмайер, — сказал я.

— Это я так говорил. А ты собирался сказать что-то другое.

— Нет. Вовсе нет.

— Ладно тебе! Я помню, что я сказал, и помню, что ты сказал, и я хочу узнать, что ты собирался сказать перед тем, как передумал.

— Что бы там ни было, — отвечал я, — телефонный звонок напрочь вышиб это у меня из головы. Ты сам виноват, что заставил меня снять трубку.