Он попытался вернуться к Леночке, но этого уже не хотела она. Похоже, сумела наладить свою жизнь без него.

Звонок Зины в конце августа Лавра огорошил.

– Масквич, – сказала она, и голос её был растерянным. – Я, кажись, понесла.

– Куда? Чего?

– Того… От тебя. Брюхо ещё не очень, а доктор сказал, точно.

– Ты где, в конторе?.. – на стройке-то у них телефона не было. – Сейчас приду.

Возникла новая ситуация. Живя в прошлом он чувствовал себя свободным в выборе друзей, женщин и занятий. Понимал, что рано или поздно вернётся сюда, в настоящую жизнь. Она могла оказаться в итоге не длиннее, а даже короче тех, которые он проживал там, но он – с новым опытом, новыми идеями, впечатлениями и надеждами, неизменно возвращался сюда, где ждали его мама и привычный порядок.

Возвращаться оттуда к Зине, той, какой он её знал, и какой она наверняка будет всегда, ему бы не хотелось. Но ребёнок! – совсем иное. Лавр прожил на свете тысячу лет, полторы или даже две тысячи – как их сочтёшь? – а детей у него не было. Может быть, эта дурная Зина – его единственный шанс иметь ребёнка. Вдруг он будет мальчиком.

В общем, Лавр сразу понял, что они поженятся. Не потому, что это «любовь», или «страсть», или «долг чести». А потому что ребёнок. Неважно, идёт ли он на это с радостью. Привычный порядок подвергался ревизии – вот что его беспокоило. И не только его порядок. Как, чёрт возьми, сумеет поладить с Зиной его мама?!

После первой же с ней встречи – Лавр привёл Зину домой – мама едва не заболела. Тихонько спросила его:

– Может, подумаешь ещё, сынок?

А Зина, пока они шептались, пошла знакомиться с соседями. Дядю Ваню едва не довела до беды. Мог ведь и захлебнуться с перепугу! Только-только он, спрятавшись за кухонным шкафом, собрался тайком опрокинуть рюмочку, и тут она:

– А! Водка! Во как, ничё се. – А голосок-то у крестьянки не тихий! – Мой папаша тоже был пьяница, про евоные запои в газетах писали! Как стренет приятелев своих, так сразу в мага́зин. А ты, дед, тихой, чаво ли?

Баба Нюра услышала, прибежала – аж вся кипит. Зина и к ней полезла знакомкаться:

– Будьте здоровы! У нас фельдшерица на кордоне, прям один в один такой же халатик. Мабуть, с одной фабрики. А вы евоная жана?

И лезет, главное, со своими услугами:

– Хошь, дед, закуску тоби наготовлю? У мине талант, все грят! Чтой-то у их тута? – и давай открывать все столы и шкафчики. Нашла у Пружилиных банку шпротов, открыла – и дядя Ваня сразу к ней проникся тёплыми чувствами.

Когда пришла Анжелка, Зина сначала прибежала к Лавру выяснять, что это за девица тут разгуливает по нашей квартере, а выяснив, что это так, соседка, метнулась к ней дружиться. Но та заперлась в своей комнате и на стуки не отвечала.

Больше всех Зину поразила Дарья Марьевна. Та ведь со службы пришла, из Наркомата иностранных дел, как всегда стильно одетая. Так Зина её просто закружила: «Ах, какое на вас платьице, у нас у Муроме такого ни у кого нет». Немного позже бывшая графиня подкараулила Лавра на кухне и умоляла не говорить Зине, что графские развалины «у них у Муроме» имеют к ней какое-то отношение.

– Сдаст она меня в ОГПУ, Лаврик, – шептала она. – Зачем бы мне это надо. Забыли все моё происхождение, и ладно.

– Само собой, Дарья Марьевна, – ответил он. – Вы не беспокойтесь. Она девка, вообще, не вредная. Перевоспитаем как-нибудь.

– Да, да, – скептически ответила она. – Будешь её Пигмалионом.[50]

Дело быстро перешло в практическую плоскость: организацию свадьбы.

Гульбища в компаниях – неважно, больших или маленьких, ему претили. Слишком он уже был старый, на самом деле. Не любил досужие разговоры ни о чём, ценил стабильность и спокойствие. Люди наскучили ему: одни и те же стереотипы в головах, одни и те же – из схожих источников, мысли и речи. Он запросто мог предсказать, каким с годами станет физически и нравственно тот или иной человек. Ему были интересны только те, кто мыслил нестандартно, как, например, его друзья с физфака МГУ. Он любил размышлять и создавать новое, и был готов обсуждать это новое с теми, кто понимает…

Итак, кого звать на свадьбу, любоваться его юной женой, крестьянкой Зиной? А? Студентку Леночку с Таганки, что ли? Или развесёлую Катю с часового завода? Надю-парикмахершу, безответно в него влюблённую? Хе-хе. Оставались Коля Сигал с исторического факультета, Миша Сам-с-Усам с артели, и, само собой, товарищ Кубилин, артельный начальник. А главное – друзья, студенты-физики. Можно будет заодно обсудить кое-какие идеи. Но чтоб с подружками шли, а то получится не свадьба, а научный семинар.

Звать ли Лёню Ветрова?.. Нет, Ветрова не надо. Тоже, «друг» нашёлся. Истерики закатывает из-за «определителя лжи» для прокурора, плевать ему, что Лавр занят другими проектами. Неспроста это! Какой-то у него свой интерес в этом деле…

Лавр ему, этому чёртову Ветрову, сказал, что можно создать прибор, передающий информацию из будущего в прошлое, который позволит влиять на это прошлое. Надо бы, де, заинтересовать компетентные органы. А Ветров ему:

– Стране был бы полезнее прибор, передающий информацию о социалистическом строительстве в будущее!

– В будущее-то информация самоходом идёт! – ответил Лавр. Но Ветров не понял.

Свадьбу назначили на 19 сентября, воскресенье.

Только за несколько дней до торжества Лавр узнал, что на тот же день назначена свадьба Лины: она выходила за профсоюзника Вомарха. Да и узнал-то случайно; они нарочно, что ли, от него скрывали? А получилось так. Зина не схотела звать на свадьбу свою маманю, какие-то у них были странные отношения. Зато пожелала отправить ей фотокарточку из ЗАГСа. Лавр и пошёл к Лине. А она: не могу, мол, у тебя своя свадьба, а у меня своя. Вот те на́.

– Да что такое! – сказал он ей. – Мы же с тобой не чужие люди. Почти родственники, я тебе молочный зуб рвал. Передвинь свою свадьбу на один день. Тогда и ты у нас гульнёшь, с фотоаппаратом, и я к вам приду, сыграю на гитаре что-нибудь весёлое.

Она ответила, посмотрев на него странным взором:

– Ты какой-то нравственный урод, Гроховецкий.

По фамилии назвала! А не Лаврушкой, как всегда.

Конечно, он всё понимал. Но что делать? Сойдись он с Линой, в одной квартире с двумя мамашами, и ему при любом раскладе пришлось бы на ней жениться. Даже без намёков на беременность. А вдруг детей не будет? В этом проблема-то! Разве что жениться на Лине, а ребёнка усыновить Зинкиного… Он эту интересную мысль даже обдумывать не стал.