тому, кто тебе нужен. Ну да, иначе было бы странно — стационарный телефон сейчас не рабочий инструмент, а роскошь у немногих избранных, которым завидуют все остальные, я уж и не говорю про мессенджеры и коммуникаторы, в которых можно заранее встречу назначить, чтобы всем было удобно. Сейчас самый популярный мессенджер — рявкнуть во всю ивановскую, если вдруг собака во дворе молчаливая и не хочет хозяев звать. А так обычно дворовые собаки с функцией оповещения о гостях прекрасно справляются. Могут и лайк поставить посетителю зубами на голени, если зазеваешься.

Аристарх уверенно шагал по Ленина, за баней свернул направо на Госпитальную. Тут я ещё ни разу не был.

Мы подошли к двухэтажному двухподъездному дому.

— Квартира… — пробормотал я. Что-то раньше мне на моем пути только жильцы частных домов попадались, а теперь вот обитатели квартир пошли косяком. Вчера вот Галя оказалось, что в квартире живет, а теперь племяш Аристарха.

— Малосемейка. — поправил меня дед. — Завод дал.

Мы поднялись на второй этаж. Дед по-хозяйски толкнул входную дверь, она была не заперта, и вошёл в крохотную квартирку. Кухня метров пять. Санузел. Крохотная прихожая, вдвоём не встать. И комната метров шестнадцать. Ни балкона, ни антресолей. Одному, конечно, замечательно, даже вдвоём нормально. А с дитём как тут жить?

На неразложенном диване лежал парень с книжкой. Когда мы вошли, он, увидев нас, нисколько не удивился. Улыбнулся, встал, потягиваясь, и протянул деду руку.

— Здорово, Аристарх. Какими судьбами?

Потом он повернулся ко мне.

— Привет. — протянул он мне руку. — Игнат.

— Павел. — представился я. Высокий, крепкий брюнет. Взгляд открытый, располагающий. Наверное, дед Арист был в молодости таким же.

Аристарх хозяйничал на кухне, как у себя дома. Хозяева чувствовали себя вполне комфортно, и мне тоже было уютно. Так бывает в компании старых друзей.

Мы пили чай, Аристарх предложил мне обрисовать племяннику свою идею винтовой лестницы. Игнат сразу заявил, что сделает что угодно, были бы чертежи. Я ему набросал эскиз на листе бумаги, что предусмотрительно захватил с собой. Посмотрев на чертеж, сварщик подвис.

— Ого! — сказал он, — я и не думал, что еще раз после службы на флоте такое увижу!

Следующие пять минут он предавался воспоминаниям о своей службе на Камчатке, раз уж мой проект освежил эту часть его жизни в памяти. Я нисколько не был против — жадно слушал, задавая наводящие вопросы. Мне достаточно скоро в армию — куда отправят служить в этой огромной стране, узнать заранее невозможно. Флот у СССР большой — вероятность, что пойдешь в матросы, достаточно велика. Разумеется, что-то мне про службу на флоте рассказывали в прежней жизни — но разве вспомнишь все детали разговоров сорокалетней давности? А тут все свеженькое, от человека, что отслужил совсем недавно, три года назад.

Но все же, воспоминания чуть не привели к тому, что глаза Игната начали покрываться маслянистой пленкой, когда он в процессе воспоминаний натыкался взглядом на бутылку водки, что стояла у него на виду в углу на тумбочке. Я понял, что наша беседа может по старой русской традиции вот-вот перейти в пьянку (тем более же суббота, блин!), которая затянется надолго, и пить в ней придется и мне самому, плевать, что я школьник. Иначе складывающиеся хорошие отношения с Игнатом могут с такой же легкостью и разрушиться. В это время искренне полагают, что хороший человек не боится напиваться, что ему скрывать-то? И только всякая злобная сволочь пить боится, чтобы не проговориться о своей гнилой сущности. Будь я постарше, можно бы сослаться на проблемы со здоровьем или завязку — но, когда ты, по местным понятиям, молод, но уже практически мужик, никто такие доводы серьезно не воспримет. Напиваться в субботу, на которую я имел еще множество планов, мне категорически не хотелось. Черта с два тут все одной бутылкой ограничится, так что и сегодня весь день пойдет под откос, и завтра буду работать над отделкой чердака с головной болью. Так что мне пришлось срочно свернуть вечер воспоминаний, и разворачивать сварщика на прежнюю тему, переведя разговор в практическую плоскость — что нам стоит лестницу построить?

Так-то он идею понял и сказал, что подумает над материалом, на заводе, наверняка, что-то подходящее найдётся. Ему моя затея понравилась, похоже, как из-за ностальгических воспоминаний, так и из-за необычности проекта для нашего Великого Мухосранска. Таких лестниц в нашем городке он ещё ни у кого не видел.

— Сразу скажу, мне интересно будет такую штуку сделать! С материалом, правда, есть вопросы. Дешевле всего, почти бесплатно по материалу, будет на заводе сделать. Только, как вывозить будешь? — спросил Игнат, хитро глядя на меня. — У нас же как: всё вокруг народное, но, если тебя с гайкой на проходной поймают!..

— Что правда, то правда. — поддержал тему Аристарх. — Помню, как люди плакали, когда стеклянные трубы били на заводе. Кто-то где-то ошибся и не ту номенклатуру заказал. И вместо каких-то стеклопластиковых труб пришли стеклянные. Так их списали и побили. Двухметровые стеклянные трубки сантиметров восемь в диаметре с мамой-папой на концах. И поворотные колена к ним были. Представляете! Самосвал стекла на свалку вывезли. А людям ни трубочки взять не позволили.

— А куда такие трубы в хозяйстве? — поинтересовался я. — Два метра всего. Соединение мама-папа наверняка не герметичное…

— Резиновый бинт из аптеки подмотали бы, вот и герметичное. — буркнул дед. — Я бы такой летний водопровод из этих труб сделал! Эх!

— Да-да… То же самое с картошкой на овощебазе. — продолжил Игнат. — Начинает портиться, ну продай ты её по три копейки. Нет! Сгноят в кисель, а потом доблестно утилизируют за народные деньги.

Не стал ни спорить, ни возражать. Сам таких примеров могу привести тысячи. Правда, они позднее происходили. Но суть от этого не меняется.

Пришлось как-то проверять одну трикотажную фабрику в 90-х. Шапочки, шарфики, рукавички… Вязальный цех, бывало, как начнёт брак гнать! Испорченные заготовки тысячами в помойку шли. Да ещё так, чтобы начальство не знало. Мне всё интересно было, как же они недостачи по пряже закрывают. А всё гениально просто оказалось: они нормы списания на каждую модель завысили процентов на двадцать, прикинули, сколько в брак уходит. И всё! Ни к кому никаких претензий. Потом реальный хозяин на фабрике появился, быстро прикинул что к чему, и разбазаривание ресурсов прекратилось.

Приходилось, пока там работал,