Евгений Иванович Парамонов выглянул в окно машины. Они ехалине ежедневным привычным маршрутом, а по какой-то незнакомой улице.

— Толя! — окликнул он шофера. — Ты куда этоменя везешь? Я же сказал домой!

— Сейчас, сейчас, Евгений Иванович, —полуобернулся водитель, — там пробка, пришлось объехать!

В душе у Парамонова шевельнулось нехорошее предчувствие.Через минуту это предчувствие оправдалось: машина затормозила и съехала наобочину, а рядом с ней остановился черный «мерседес» с тонированными стеклами.Дверцы «мерседеса» захлопали, из него выбрались несколько крепких ребят водинаковых черных плащах и невысокий толстячок в просторной оливковой куртке.Толя, паразит, предупредительно открыл дверь парамоновскои машины, и толстячоксел рядом с Евгением Ивановичем.

— Здравствуйте, дорогой мой, — проговорил он сотеческой улыбкой, и Парамонов его узнал. Легче ему от этого не стало. —Здравствуйте, — повторил незваный гость, — и простите за такую формувизита… Мне нужно было поговорить с вами, не по телефону же в самом деле…

— В машине тоже могут быть микрофоны, — мстительнопроизнес Парамонов.

— Нет, — с той же улыбкой возразил толстяк, —машину мои люди проверили, микрофоны убрали.

— И что же вы хотите обсудить со мной, СергейВадимович? — спросил Парамонов.

— Многое… Ну, во-первых, я хотел поближе с вамипознакомиться. С вашим предшественником мы достаточно долго сотрудничали, нодолжен согласиться с вами, он отстал от времени. Его методы, да и сам его обликбезнадежно устарели. Вы, Евгений Иванович, человек новой формации, и я думаю,мы найдем с вами общий язык. Даже то, как вы… поставили точку в карьереВахромеева, вызвало мой интерес. Кто-нибудь может сказать, что это былопроделано слишком демонстративно, грубо, но мне понравился артистизм и размахоперации. У вас, безусловно, есть стиль.

Парамонов сидел ни жив ни мертв. Он не мог понять — то листарый иезуит приговорит его к смерти, то ли действительно возьмет под своекрыло и согласится работать с ним, как прежде работал с Вахромеевым.

— Ладно, это так, лирика. — Сергей Вадимовичстряхнул с рукава своего молодого собеседника невидимую пушинку. — Асейчас, дорогой мой, вы не должны расслабляться. Читали эту статейку? — Онбросил на колени Парамонова газету, раскрытую на статье «Кто стоит за смертьюпрофессора Шереметьева?».

Парамонов кивнул.

— Итак, у нас две задачи. Журналиста этого нужнонемножко притормозить, этим я сам займусь, мне будет сподручнее. Да он человекнесложный, вполне контактный. Тем более что основная направленность статьи вамвполне на руку — вы ведь хотели порвать со шведами и передать контрактгосподину Хаккинену? — Увидев, как побледнел Парамонов, пораженныйосведомленностью, Сергей Вадимович довольно улыбнулся и чуть не замурлыкал, каксытый толстый кот. — А вот вторая задача — по вашей части. Чепцов в этойстатье намекает на свидетеля, который якобы видел профессора Шереметьева в деньего смерти на улице Академика Ландау… Все это очень интересно, мы, конечно, загласность и все такое, но лишний интерес ко всем этим делам вовсе не нужен.

Зачем нам с вами нужно, чтобы кто-то копался во всей этойистории? Дело сделано, Вахромеев в реанимации, выйдет оттуда вполне созревшимпенсионером. И все это дело лучше тихо и аккуратно забыть. Так что этотсвидетель нам совершенно не нужен. Вы меня поняли? У вас вся информация наруках, так что вам и карты в руки. Действуйте, Евгений Иванович.

Толстячок выкатился в услужливо распахнутую дверцу, переселв свой «мерседес», сделав на прощание ручкой. Парамонов поехал домой, сненавистью глядя в бритый затылок своего шофера.

Позвонил ненаглядный и вежливо осведомился, как я себячувствую. Я нелюбезно ответила, что чувствую себя прекрасно и в его заботах ненуждаюсь. Он помялся и рассказал мне, что его вызывали в милицию. Они тамвыяснили наконец, что взорвавшаяся на Витебском вокзале «копейка» принадлежалаГерману Стебелькову, и с радостью сообщили ему об этом. Именно с радостью,утверждал ненаглядный, потому что в глазах сотрудника милиции светилосьпрямо-таки неземное счастье, когда он сообщал ненаглядному, что тот большеникогда не увидит своей машины.

Я же позволила себе усомниться в происхождении радости вглазах милиционера, скорей всего он радовался тому, что машину не нужно искать.Если точно известно, что она сгорела на вокзале, можно закрыть дело о розыске.

Мы еще помолчали немного по телефону. Говорить было не очем. Наконец ненаглядный пробормотал что-то насчет привета от Иры и отключился.Я повесила трубку и вздохнула с облегчением.

По телевизору снова передавали новости, очевидно у меня ужевыработался условный рефлекс включать его в это время. Однако я занималасьсвоими делами и прислушалась, только когда уловила знакомое сочетание —«Невский Диснейленд». В этот раз диктор сообщил, что строительство решилиначать в будущем квартале и что будет оно под Гатчиной, но не в том месте, гдесобирались строить раньше, а в двенадцати километрах к юго-востоку. То естьгораздо ближе к городу, так даже лучше. Деревня называлась Маршево, и речка тамбыла — крошечная, чуть ли не безымянная. Далее сообщалось, что шведская фирма«Статус» отказалась от контракта на строительство и строить теперь будут финны.Фирма называется «Арктик ОЙ». И все — ничего про экспертизу и о причинах, покоторым отказались строить «Диснейленд» на реке Суйде.

«Значит, шведы отказались, — думала я. — Еще бы имне отказаться, когда земля у них была куплена именно там, где нельзя строить.

Да, шведы сели в галошу, потерпели убытки, а спросить не ского — Вахромеев-то теперь никто и звать никак».

Что-то такое беспокоило меня, какое-то смутное воспоминание.Маршево, Маршево, где я совсем недавно слышала это название?

Я еще немного походила по комнате и вспомнила: это названиея слышала недавно от ненаглядного. Он рассказывал мне о работе своей фирмы иговорил, что ту гадость, которую они кладут в свои фильтры, они добывают врайоне Гатчины, а в одном месте пришлось отказаться от добычи, потому что тамприсутствовал сильный радиоактивный фон. Так вот, я точно вспомнила, «то место»и находилось вблизи деревни Маршево.

Я сорвалась с места и полезла к отцу в тумбочку, у него тамдавно валялась карта Ленинградской области. И вот, все точно, вот Гатчина, вотрека Суйда, а вот деревня Маршево.

Когда Андрей Чепцов рассказывал мне про Игоря Осетрова,который проводил исследования подземных вод в тех местах, он не показывал мнесвои материалы, говорил только, что подземное озеро очень большое… Значит,зараженные подземные воды уже попали туда, раз в прошлом году там наблюдаласьповышенная радиоактивность!

Никто про это не знает, потому что место очень тихое,никаких там предприятий. Вот только фирма ненаглядного, собираясь добывать тамсырье для своего производства, сделала замеры и отказалась там работать, неподнимая шума.