Но матушка твоя помогла, сумела отогнать злую птицу, на самом деле обращенного колдуна. Пронзила его зачарованной стрелой…

Рукав царя будто шевельнулся. Миг, второй, третий – двинулся, заскользил по столу зелено-золотым телом, сверкая чешуйками, словно капельки воды на солнце. Удлиненная голова была направлена в сторону Калины. Черные глаза змейки, такие же, как и царя, смотрели гипнотически, не давали отвести взгляд.

Калина невольно покачнулась, но Дивислав удержал ее. Взгляд зеленых глаз прояснился. Кивнула только в благодарность.

Змея поднялась перед Калиной и братом. Ее черный и раздвоенный язык затрепетал ядовитым жалом. Даже я почувствовал, что голова идет кругом. С ужасом осознал, что все попытки сопротивляться исчезают без следа.

– Ох… – выдохнула рядом Забава.

– За спасенного царевича я прислал подарок тебе, Калинушка. Живую и мертвую водицу. Ибо и впрямь был благодарен. Только сама понимаешь, что раз водицей воспользоваться смогла, то кровь у тебя не простая, чудесница. Мало такой крови что в ваших, что в наших краях. А потому и попрошу я тебя вот о чем…

Ивы зашумели, мягко, но в то же время с ноткой легкой угрозы, словно предупреждали, что не стоит отказываться от предложений Змеиного царя.

И я понял, что попали мы и впрямь в серьезное положение.

А потом из глаз змеи словно хлынула живая тьма. Затопила все кругом, подхватила, словно щепочку, закрутила безумным вихрем. И тело стало легче пушинки, руки-ноги онемели, в голове зазвенело.

Со всех сторон доносились голоса, стоны, крики… Звон стали и леденящее кровь шипение.

Тьма вдруг развеялась, разошлась в стороны смоляными клубами дыма, открывая выжженное поле. Протекающую реку, чья вода из прозрачно-голубой стала красной, как кровь.

Тела убитых воинов покрывали землю, повсюду пылал огонь. Черная туша огромного крылатого змея с отрубленными головами лежала на берегу. Три головы… Значит, один из родичей Горыновых. Только приглядевшись, понял, что не один тут змей-то… Битва была великая. Да в живых никого не осталось.

Над головой ослепительно сверкнула молния, а потом загремело так, что захотелось зажать уши. Только ничего не вышло – руки не слушались.

Прямо над рекой, словно в каком-то чудовищном сне, завис мост из каленого металла. Аж белый весь, смотреть на него больно. И дышать невозможно – воздух опаляет немыслимым жаром. И пусть понимаешь, что видишь события прошедших лет, все равно делается неспокойно, а сердце колотится как безумное.

Напоенная кровью река заволновалась, плеснула рубиновыми водами на берег. А потом поднялась огромной волной, накрыла мост от края до края. Донеслось шипение – вода плеснула на раскаленный металл – и вдруг ров заполнился жидким пламенем. Стала вода огнем, забурлила, застонала… и хлынула на берег, поглощая тела убитых.

– Коль нет между вами мира, – прогремел страшный голос с небес, и солнце вдруг закрыло черным пологом, – то и живите в разных углах земли. И моста больше не будет между вами, пока не поймете, что нельзя из-за глупых дрязг да жажды власти идти друг на друга с мечом и огнем.

Снова сверкнула молния, задрожала земля, разверзлась с жутким грохотом. Хлынули вниз огненные потоки, унося за собой павших.

– И не будет связи между живыми и мертвыми, какой она была прежде, пока не вернете Калинов мост как был. Только возвращать придется не водой, а кровью. Чтобы поняли: просто так ничего не бывает.

Смутная догадка забрезжила на грани сознания. Неужто я вижу древнюю легенду о Богатыре-Солнце, который до того устал от войн между своими человеческими и змеиными детьми, что решил их наказать, навеки разрушив грозный Калинов мост? По легенде, когда нападал враг, князь людей и Змеиный царь восходили на мост, разрезали свои ладони, сжимали руки крепко-крепко, чтобы кровь могла перемешаться. А потом опускали руки в воду. И тогда река разносила течением заклятие, оберегавшее земли людей и змеев, а мост крепко-накрепко соединял миры живых и мертвых. Последние приходили из умрунских пределов и становились на защиту родной земли.

До сих пор, кстати, в преданиях наших восточных соседей сохранились страшные сказки о том, как глупый и жестокий хан поднял народ и повел его войной, чтобы захватить близлежащие земли. И как поднялось войско мертвецов, небо потемнело от их стрел, воздух наполнился жутким говором, а под ногами проползали черные змеи с горящими адским пламенем глазами. Было войско настолько огромным, что полегли все воины хана.

– Придет враг, – прогрохотал Богатырь-Солнце, – задумаетесь! А пока не найдете путь мира, то стоять тут городу Межанску и сторожить межу роду Кощееву!

Ослепительная вспышка больно ударила по глазам. Дышать стало невозможно. Снова тьма окружила со всех сторон, завертела-закрутила и швырнула куда-то вниз.

Некоторое время я не двигался, чувствуя, что болит… все. Дыхание вырывалось из легких со страшным хрипом. Голова раскалывалась, в горле пересохло. Так, что даже вся ругань, которую я был готов обрушить на голову Змеиного царя, сейчас была просто неспособна вырваться.

– Кажется, я перестарался, – донесся откуда-то сверху озадаченный голос царя. – Больше так не буду, честное змеиное.

– Да чтоб ты был здоров, – со стоном выдохнула Калина. – Кто же так в прошлое бросает людей простых?

– Это кто тут простой? – делано удивился тот. – Одна – чудесница, вторая – дочь богатыря, а эти двое вообще Кощеи. Что-то ты не в ладах с характеристиками, Калинушка.

– А ты с силой, – выдохнул Дивислав.

Я приоткрыл глаза. Так, темные точки, границы размыты, стол вижу с трудом. Еду – тем более. Очень нехороший признак. Кстати, не слишком приятная вещь, но… девушки и впрямь могут спокойнее перенести змеиные штучки, так как их магия не вступает в конфликт с чарами Змеиного царя. Это мы, защитники межи и всего остального, будем упираться до последнего и сразу настораживаться, если где-то почуем какую-то угрозу.

– Ничего дурного не хотел, – неожиданно вполне по-человечески сказал Змеиный царь. – А чем вам долго все объяснять, уже показать сразу лучше. И лишние вопросы отпадут, и никто дурным голосом орать «Не верю!» не станет. Правильно я говорю?

Дивислав что-то проворчал, Калина схватилась за чашу с вином, Забава очень нехорошо посмотрела на Змеиного царя. До меня только сейчас дошло, что из нас четверых она выглядит как-то бодрее всех. Интересно, почему это?

– Правильно, – согласилась Калина. – Только все равно предупреждать надо. А то можно подумать, что так позвал гостей, а потом убить решил.

– Решил, – вдруг ровным голосом сказал Змеиный царь. – Только вот не убить. Дело есть, мои дорогие.

Словно по команде мы все повернули головы в его сторону.

Во-первых, обращение ко всем сразу. Что задумал, старый хрыч? Во-вторых, явно дело на миллион золотых должно быть, раз не поленился нас сюда заманить, не насторожился при явлении двух Кощеев, да и рискнул при них говорить. В-третьих… кто его знает, что там в-третьих, но явно ничего хорошего.