– Идет, инспектор. – Себастьян встал. Казалось, его чуть ли не шатает от облегчения. – Я сделаю все, что в моих силах. Она, право же, была славная девушка. Я пришлю к вам Бена, да? Сами увидите, он не имеет к этому никакого отношения.

Гудмэн при всем своем плохом самочувствии обладал куда более твердым характером. Он проковылял в библиотеку со спокойной, добродушной улыбкой на некрасивом лице, хотя глаза его, заметил Алек, смотрели настороженно. Впрочем, далеко не многие способны встретить расследующего убийство инспектора Скотленд-Ярда абсолютно невозмутимо.

Вспомнив пожелание «не играть с ним в игры», Алек напрямик сообщил Бену, что его видели разговаривавшим с Грейс, и попросил объяснений.

– Я предупреждал ее, инспектор. Предупреждал о том, что леди Валерия пойдет на все, чтобы помешать женитьбе ее сына на горничной.

– Вы знали, что Грейс настаивала на браке?

– Себастьян сказал мне.

– И о том, что он обещал на ней жениться?

Гудмэн дернулся, как от удара. Вот, значит, что Парслоу хотел сохранять от него в тайне… но зачем?

– Нет, этого я не знал, – с невеселым вздохом ответил Бен. – Он… он безвольный, податливый, легко возбудимый, но можно ли ожидать чего-то другого – с учетом того, как его растили?

– Не мне судить. Вы не знали о его обещании, но боялись, что он может уступить притязаниям Грейс и тогда за это возьмется сама леди Валерия?

– Именно так.

– А я мог бы предположить, что вы сами имели виды на эту девушку, открылись ей, а она вас высмеяла.

Гудмэн вдруг рассмеялся – искренне, от всей души. Алек наконец понял, почему Дэйзи считала его привлекательным.

– Право же, поверьте, инспектор, женские отказы никогда не были для меня проблемой. И только самая крайняя нужда могла бы заставить меня преследовать горничную сына моего работодателя.

– Да, это и в самом деле кажется маловероятным, – с улыбкой согласился Алек. Черт, ему и впрямь начинал нравиться этот парень. – Поймите, нам приходится проверять все вероятные направления.

– Вот уж не позавидую вашей нынешней работе. Не больше, чем вашим цирковым номерам в воздушном корпусе.

– Меня она устраивает. Ладно, вернемся к нашим баранам. Парслоу утаил от вас свое обещание Грейс. Теперь он утаивает что-то от меня. Не знаете, что он мог бы скрывать?

– Скрывать, инспектор? – Гудмэн говорил непринужденно, но взгляд его снова стал настороженным. – Бедняга Себастьян так привык утаивать от матери все, даже самые пустяки, что уж на допросе не может не ощушать себя неуютно.

– Значит, – Алек понемногу начинал раздражаться, – он пытается скрыть то, чем занимался тринадцатого декабря с десяти до полдвенадцатого вечера не столько от меня, сколько от леди Валерии?

– Вполне вероятно.

– Но вы этого не знаете?

– Нет. – Уж не почудилось ли Алеку легкое замешательство перед отрицательным ответом? Вне всякого сомнения, Гудмэн тоже оберегал Парслоу от его матери. Чтоб ее, эту женщину!

– Вы сказали Грейс, что леди Валерия не остановится ни перед чем, чтобы помешать браку. Вы всерьез так думали?

– Верю ли я в то, что ее светлость способна на убийство? Если честно, я бы этого не исключил. Надеюсь, что говорю это не из личной неприязни. Леди Валерия не лишена… нет, слово «достоинства» сюда не подходит – качеств, заслуживающих восхищения. Она не капризна, она не делает ничего, что бы не представлялось ей правильным и логичным, и благополучие Себастьяна для нее превыше всего – другое дело, с ней можно соглашаться или не соглашаться в том, что для него хорошо. Если леди Валерия верила в то, что угрозу со стороны Грейс можно устранить, только убив ее… Но я не думаю, чтобы ситуация зашла так далеко.

– Не знаете ли вы, когда и почему она вдруг изменила дату отъезда на Ривьеру?

– В тот же день, во второй его половине, она дала мне поручение позвонить в агентство Кука и изменить заказ, не оповещая об этом никого из домашних. В привычки леди Валерии не входит объяснять свои решения никому из прислуги, как, впрочем, и членам семьи. Мы с мисс Парслоу склоняемся к мнению, что ее целью было увезти Себастьяна подальше от болезненной ситуации. Он очень переживал.

– Кстати, о мисс Парслоу. Как вы считаете, способна ли она на убийство?

– Бобби? Боже праведный, нет, конечно. Это ведь не спортивная игра. Определенно не крикет. – Ирония тоже делала его привлекательнее.

– И тем не менее с моим приездом мисс Парслоу исчезла. Я еще вчера вечером хотел спросить у вас, знаете ли вы, куда она отправилась.

– Ни то, куда, ни то, зачем. Однако мне кажется, вы обнаружите, что она даже не подозревала о вашем приезде или повторном открытии расследования. Мисс Парслоу – девушка разумная.

– И при этом она исчезла, даже не сказав родным, куда и зачем.

– Не сказав матери.

– Все снова ведет к леди Валерии. Придется мне сегодня днем попытаться получить от нее хоть несколько ответов. Но пока мне пора на похороны. – Алек отодвинул стул и поднялся. – Насколько я понимаю, никого из Холла там не будет?

– Нет, – не без сожаления подтвердил Гудмэн. – Сегодня утром ее светлость пошла к викарию удостовериться, что его план похоронной службы удовлетворяет ее требованиям. Правда, не думаю, чтобы ее требования его сильно волновали.

– Правда? Смелый человек. Что ж, мистер Гудмэн, благодарю вас за сотрудничество. – На самом деле Алек не думал, что секретаря окончательно можно исключить из списка подозреваемых. Как бы ни доверяла этому человеку Дэйзи, Алек не сомневался: Бен Гудмэн, подобно Парслоу, что-то от него скрывает.

Наблюдать за реакцией Бена на предположение о том, что Грейс отвергла его притязания, Дэйзи не хотела, поэтому даже не стала просить Алека о разрешении присутствовать на допросе. Вместо этого она, к удовольствию сэра Рэджинальда, договорилась наконец об экскурсии по его ферме. При этом ей, разумеется, не терпелось узнать, чем закончился разговор с Беном, поэтому она со всех ног поспешила обратно в Холл.

В библиотеке, однако, Дэйзи никого не застала. Поразмыслив, она направилась в желтую гостиную. Толкнув дверь, она шагнула внутрь и застыла у порога, прикрыв рукой рот, чтобы не охнуть от потрясения.

Бен сидел в кресле у камина, а Себастьян устроился на оттоманке у его ног. Лицо Себастьяна, закрытое руками, покоилось у Бена на коленях. Сам же Бен положил одну руку на вздрагивающие плечи Себастьяна, а другой гладил того по золотым волосам.

У Дэйзи перехватило дух – с такой любовью смотрел Бен на Себастьяна. Она так и стояла у порога, как окаменевшая статуя. Бен поднял голову и нахмурился.

– Себастьян, – мягко окликнул он. – Мисс Дальримпл здесь.

Себастьян поднял залитое слезами лицо и взял Бена за руку. Дэйзи, очнувшись, затворила за собой дверь.