– Ты боишься неприятных сюрпризов?

– Кто их не боится, – усмехнулся он, поглаживаямое плечо. – Я ничего о тебе не знаю. Даже имени, – добавил он совздохом.

– Сомневаюсь. Интуиция мне подсказывает, что ты знаешькуда больше.

– Мои догадки не в счет. Я ведь могу ошибаться, –сказал он.

– Ты ошибаешься в главном. Ты считаешь, что впроисходящем я играю главную роль. В действительности я всего лишь фигурка нашахматном поле. Одна из многих. А переставляет их кто-то другой.

– Наверное, так и есть. В любом случае мне не следовалов тебя влюбляться. Это все только усложняет.

– А, по-моему, все просто: есть ты, и есть я. Остальноене имеет значения.

– На самом деле имеет. И ты это знаешь не хуже меня.

– Жаль. – Я прижалась к нему теснее, сдерживаяслезы, слезы обиды, наивной детской обиды, что все в жизни не так, как мнехотелось бы.

Я хотела, чтобы рядом был любимый человек, которому ядоверяю. А в действительности не было ни любви, ни доверия. Только печаль оттого,что я не умею просто любить и просто верить. Возможно, и он не умеет. «Все эточушь, – подумала я со смешком. – Парень пудрит тебе мозги с неяснойцелью, а ты пытаешься запудрить мозги ему, надеясь заручиться союзником. Но таккак это оказалось непросто, ты распустила нюни и готова жаловаться на судьбу:поманила, мол, обещанием неземной любви, но ничегошеньки не дала. Вот тольконужна ли тебе его любовь?.. Выходит, Илья сумел тебя раскусить, он понял, чтоты за птица. Проигрывать всегда обидно. Хотя кто сказал о проигрыше? Мы ещепосмотрим…» Я засмеялась, а Илья произнес печально:

– Ты – женщина-загадка.

Окно в спальне было распахнуто настежь, ветерок играл слегкой занавеской. Я видела яблони в саду, воробья на подоконнике и счастливоулыбалась, до тех пор, пока по тишине в доме не сообразила: я здесь одна. Какбыла нагишом, прошлась по дому. Входная дверь заперта, Ильи нет. Я решила, чтоон отправился купаться, и испытала легкую обиду за то, что он меня не разбудил.

Набросив на голое тело рубашку Ильи, я вышла из дома испустилась к реке, уверенная, что застану его там. Двое мальчишек на берегусидели с удочками, на меня посмотрели с интересом. Убедившись, что Ильи нет издесь, я вернулась в дом. Продукты мы привезли с собой, маловероятно, что онушел в магазин. Значит, решил прогуляться. Поразмыслив, в какую сторону он моготправиться, я наконец-то догадалась заглянуть в гараж. Машины нет. Выходит,Илья уехал. Я набрала номер его мобильного, но он был отключен. Я еще разпрошлась по дому, надеясь обнаружить записку. Ничего подобного. Уехал, оставивменя здесь, и даже двух слов не написал.

Дом вдруг показался мне неуютным, потом явилось чувствотревоги, которое росло, крепло с каждой минутой. Я быстро оделась и собраласвои вещи. На остановке в центре деревни должно быть расписание движенияавтобусов. В крайнем случае доберусь автостопом. Я все-таки решила выпить кофе,поставила турку на плиту и тут услышала, как хлопнула входная дверь. «Ильявернулся», – обрадовалась я, нацепила улыбку, выходя из кухни, и тутвыяснилось, что с улыбкой я поторопилась. Навстречу мне шел Лапиков, за егоспиной маячил здоровячок с перекачанными мышцами в черной футболке в обтяжку.

– Удивлена? – бодро спросил Лапиков, а я ответила:

– Не особенно, – прикидывая шансы на удачное бегство.Шансы, кстати, были минимальные, здоровячок загораживает проход, если и удастсясдвинуть его с места, то проскочить мимо вряд ли.

– А где твой дружок? – спросил Лапиков,устраиваясь за столом. В кухне запахло подгоревшим кофе, я подошла и выключилаконфорку.

Здоровяк пристроился возле двери, сложил руки под животом,напустив на физиономию задумчивость. Я обшарила его взглядом. Не похоже, что унего есть оружие. А вот Лапиков… Джинсы, светлая рубашка, куртка без подкладки,«молния» расстегнута. Под такой курткой и автомат при желании можно спрятать.

– Так куда он делся? – повторил Лапиков,сообразив, что на его первый вопрос отвечать я не спешу.

– Уехал по срочному делу, – спокойно ответила я,садясь к столу.

– Ну да, он ведь у нас человек занятой. А тебя, значит,здесь оставил. Отдыхать. – Я решила, что этот вопрос ответа нетребует. – Поговорим? – широко улыбнувшись, предложил Виктор. –Нам ведь есть что сказать друг другу.

– В самом деле? – удивилась я.

– Только давай без глупостей, типа, ты не понимаешь, вчем дело, и прочее… Не могла ты всерьез верить, что я не узнаю суку, котораяменя едва не шлепнула. Спасибо эскулапам, с того света вытащили. Представляю,как ты удивилась, когда я подсел к тебе в ресторане. Была уверена, что я давнона кладбище? Извини, что поломал тебе игру.

– Не извиняйся, – сказала я. – Она того нестоила. Как ты меня нашел?

– Проще простого, – развел он руками. – Моиребята все время следили за тобой. Илюша твой уехал, и я подумал: вот удачноевремя нанести визит.

– Я не об этом. Сообщение ты прислал?

– Что? – нахмурился Лапиков, а я сказала:

– Проехали.

– Какое сообщение? – заволновался он.

– Некто прислал мне sms, и я решила вернуться в этотгород.

– Зачем?

– Из любопытства. Хотелось понять, кому вздумалосьворошить давно забытое.

– Я ничего не забыл, – покачал головой Лапиков.

– Тем хуже для тебя, – пожала я плечами. –Я-то подумала, что ты решил поквитаться со мной, вот и прислал сообщение.

– Поквитаться само собой. Только еще пару недель назадя был уверен, что ты лежишь в гробу и не спеша разлагаешься. Кого похорониливместо тебя, а, солнышко? И где ты была все это время?

– Неподалеку.

Он засмеялся.

– Не хочешь говорить? Без проблем. Меня другоеинтересует. Что вы с Илюшкой затеяли? Он спит и видит, как за братанаотомстить, а у самого кишка тонка, тебя позвал на помощь? Ловкий ход, ничего нескажешь. Только не очень разумный, учитывая обстоятельства. – Лапиковопять засмеялся. – Ты ведь не дура, могла бы понять, что он однимвыстрелом собирается убить двух зайцев. И мне отомстить, и тебе.

– Мне? – не поняла я.

– У тебя что, память отшибло? Когда ты шмаляла налево инаправо, он прикрыл собой братца. Ему повезло, в отличие от меня, ранаоказалась пустяковой. И братишка цел.