— Или!

До места они добрались уже ночью.

— Твои, небось, уже спят?

— Да нет, мама не спит, ждет. Вон видишь, окнасветятся, мама на кухне, ждет нас с ужином.

Действительно, навстречу им уже спешила Анна Никитична.

— Приехали? Молодцы!

— Мамочка, это он!

— О, я думала, вы меньше ростом. С приездом, Стас!

Варя расцеловалась с матерью, Стас церемонно приложился кручке Анны Никитичны.

— Голодные, небось?

— Не то слово, — улыбнулся Стас.

— Идемте скорее ужинать.

— А можно руки помыть с дороги?

— Варюш, проводи мужа!

— Какой уютный дом, — заметил Стас. — Слушай,а если я быстренько приму душ?

— Даю пять минут.

— Принеси мне чистое белье, будь добра.

— Зачем? Надень вот халат и приходи.

— С ума сошла? Это же неприлично.

Варя принесла ему белье.

— Мамочка, он примет душ…

— Варюшка, ты так похорошела… Впрочем, неудивительно.Он в жизни еще лучше, чем в кино. Поздравляю!

— Мамочка, я тебя очень прошу, не расспрашивай при немо свадьбе.

— А что случилось? — побледнела Анна Никитична.

Варя быстрым шепотом все объяснила.

— Он что, суеверный?

— Очень. И очень ранимый.

— Ох, как ты его любишь… — покачала головой АннаНикитична.

Варя беспомощно развела руками.

Тут появился Стас.

— Как вкусно пахнет! Ох, мы же привезли вам голландскуюселедку, сейчас принесу!

— Варь, тебе тоже не мешало бы душ принять. Вы что,миловались на горной дороге?

— Мама! — залилась краской Варя.

— У тебя вид совершенно недвусмысленный. Живо в душ!

Вернулся Стас.

— Вот, Анна Никитична, держите! Я даже не думал, что уменя такая красивая теща.

— А вы полагали, что я уже старая грымза? —засмеялась Анна Никитична, чрезвычайно довольная комплиментом.

— Боже упаси! А где Варежка?

— Я погнала ее в душ. Стас, почему вы говорите шепотом?Боитесь разбудить Никиту?

— Конечно.

— Да его пушками не разбудишь.

— А как вы думаете, если я утром сам его разбужу ипоговорю с ним серьезно, по‑мужски, объясню, что нельзя так терзать маму,а? Пусть сразу, как глаза продерет, увидит не ее, а меня?

— Да, пожалуй… Только Варе не говорите, она начнетверещать.

— А когда он просыпается?

— Обычно в семь утра.

— Вот и отлично!

— А вы сами проснетесь?

— А как же! Я всегда просыпаюсь тогда, когданужно, — обезоруживающе улыбнулся Стас.

Утром Стас тихонько встал и пошел на второй этаж. На часахбыло без пяти семь. Он приоткрыл дверь детской, заглянул. Никита спал на боку,лицом к стене. Рядом с кроватью стояло кресло. Он сел. Мальчик не пошевелился.Стас опять глянул на часы. Ровно семь. Он протянул руку и слегка потрепалмальчика по плечу. Тот дернулся, повернулся на другой бок, открыл глаза ивскрикнул:

— Ой, вы кто?

— Стас Симбирцев, тот самый, которого ты ненавидишь.Правда, не знаю пока за что. Вот и пришел разобраться.

— Я по‑русску не понимай.

— Врешь, парень, все ты понимаешь. И давай‑капоговорим по‑мужски.

Никита хотел что‑то сказать, но Стас сразу перебилего.

— Давай сначала я скажу, а уж потом ты. Просто постаршинству.

— А мама где? Она приехала?

— Мама еще спит, мы ночью приехали.

Никита во все глаза смотрел на взрослого здоровенногодядьку, который отнял у него маму. И что мама в нем нашла?

— Так вот что я хотел тебе сказать, брат. Ты очень везучийпарень. У тебя изумительная мама. Добрая, умная, красивая и здоровоталантливая. К тому же обожает своего сыночка. А сыночек что? Сыночек еемучает.

— Все вы врете!

— Что это я вру?

— Она меня не любит, она меня бросила, и это вывиноваты!

— Давай разбираться, кто в чем виноват. Ты чего хочешь?Чтобы все было как раньше, правильно?

— Правильно!

— Ты, выходит, раньше был счастлив, так?

— Так!

— А теперь ты самый несчастный?

— Да!

— И ты хочешь, чтобы мама, добрая, любящая и, я уверен,очень любимая мама была несчастной всю оставшуюся жизнь?

— Почему это она будет несчастная? Из‑за вас?

— Ну, в какой‑то степени и из‑за меня,потому что она меня любит, но, главное, мама актриса, причем очень талантливая,играть в кино и в театре она мечтала с детства, но ей сперва не повезло, и онасмирилась с этим и научилась жить по‑другому, встретила твоего папу,родила тебя. Но потом случилась беда, погиб твой папа, она осталась одна, стобой малюсеньким на руках, и нашла в себе силы освоить новую профессию. Ноталант ведь никуда не делся… И вдруг Фортуна ей улыбнулась. Ты, кстати, вкурсе, кто такая Фортуна?

— Богиня судьбы, с колесом.

— Молодец, брат! Так вот, Фортуна вдруг улыбнуласьмаме, ее пригласили в кино, потом в театр, мечта начала сбываться. Так что же,маме надо все бросить и вернуться сюда, чтобы ты был доволен?

Никита молчал.

— А тут еще и мне Фортуна улыбнулась. Я встретил твоюмаму и полюбил буквально с первого взгляда. И она меня полюбила. Ты подрастешьнемного и поймешь, что любовь к взрослому мужчине совершенно не мешаетнормальной женщине любить своего сына.

— Я понимаю, это секс.

— Господи помилуй! — воскликнул Стас.

— Но у мамы уже был секс с Эмми, и он ничему не мешал,а вы…

— Фу, парень, как нехорошо!

— Что нехорошо?

— Знаешь, кто ты теперь? Доносчик — собачий извозчик.

Никита вспыхнул.

— Запомни: настоящий мужчина никогда, ни при какихобстоятельствах, не смеет говорить такие вещи о женщине, тем более о матери. Ктому же ты вряд ли понимаешь разницу между любовью и сексом.

— Вы что, учить меня будете? Может, еще и пороть?