— Стас, я полечу с тобой!

— Нет! Не надо вам туда лететь! — решительнозаявила Анна Никитична. — Пусть лучше ваша мама прилетит сюда.

— Сюда?

— Конечно! Здесь ее никто не знает, никто не будетсмотреть на нее с жалостью или злорадством, а красивые места, чистый воздухпойдут вашей маме на пользу.

— Но ведь мы скоро уедем!

— И прекрасно! Уезжайте, а я о ней позабочусь. Мы людиодного поколения, найдем общий язык. Поверьте, это лучше, чем сидеть в Москве,в квартире, где столько пережито, и ловить на себе сочувствующие взгляды.

— Стас, мама права! Марине Георгиевне здесь будетлучше. Ей волей‑неволей придется держать себя в руках, и это ей поможет.Первые три дня мы с ней побудем, она освоится, ну а не захочет, увезем ееобратно, в любом случае такая встряска пойдет ей на пользу. Звони, не теряйвремя!

— Стас, а виза‑то у вашей мамы есть? —вспомнила Анна Никитична.

— Кажется, есть. Да, точно, отец не так давно сделал имобоим мультивизу. Тогда я сразу попробую найти ей билет. Спасибо, АннаНикитична, но как отец мог…

— Стас, скорее звоните маме!

Марина Георгиевна несказанно удивилась.

— Сташек, нет, это немыслимо! Чужие люди… Я не выдержу.Я, конечно, понимаю, прервать медовый месяц из‑за старой матери… Но утебя это уже четвертый медовый месяц, а я всю жизнь угробила на этого негодяя.И, главное, такое впечатление, что вся Москва уже в курсе…

— Вот именно поэтому тебе лучше прилететь сюда.Понравится — останешься, нет — улетишь с нами. Хочешь, сниму тебе номер вгостинице?

— Пожалуй, такой вариант меня бы устроил… Побуду с вамии улечу.

— Хорошо, билет я уже заказал, вылетаешь завтра раноутром, виза у тебя ведь есть?

— Есть, твой папаша, сволочь такая, сделал…

— Вот и отлично. А мы с Варежкой тебя встретим.

— Сташек, а ты не мог бы встретить меня один?

— Без проблем, встречу один.

— Спасибо тебе, сын!

— Это не мне спасибо, а Варежкиной маме. Я уверен, выподружитесь.

— Сташек, тебе хорошо с ней?

— Очень, мама, очень!

— Ох, хоть бы ты был уже счастлив, моймаленький, — всхлипнула Марина Георгиевна.

Господи, как отец мог?

Стас ужаснулся, увидев мать в аэропорту. Она постарела водночасье. На их так называемой свадьбе это была моложавая, подтянутая,интересная женщина, а теперь… Комок подступил к горлу.

— Сташек, ты чудесно выглядишь, отдохнул немножко?Только не спрашивай меня ни о чем! Я перевернула эту страницу, бог с ним, пустьживет как хочет…

— Правильно, мамочка! Сейчас поедем в гостиницу, апотом Анна Никитична ждет нас к обеду.

— Сташек!

— Мама, но это же только естественно, чтобы тыпознакомилась со своей… Черт, никогда не помню, как это называется…

— Сватья, это называется сватья.

— Хорошо, сватья так сватья. Мамуля, чем больше тыбудешь на людях, тем лучше. Не надо упиваться своим горем.

— Стас, что ты такое говоришь! А что это за машина?

— Варежкина.

— А почему она не приехала меня встретить?

— Но ты же сама просила, чтобы я приехал один!

— Да, но все же как‑то…

— Мама, не начинай!

— Все‑все! Молчу!

— Кстати, номер удалось снять только на сутки.

— Как?

— Лето, мамочка, сезон. Но тебе уже приготовлена чуднаяуютная комната с видом на горы. Если б ты знала, чего мне стоило достать билет…

— Сташек, но я же…

— Мама, все нормально, и это просто здорово, что тыбудешь жить в этом доме. Там хорошо…

— Ну что же делать… — тяжело вздохнула МаринаГеоргиевна.

— Жить, мамочка! Что же еще?

— Сташек, а может, в Москве вы с Варежкой переберетесько мне? Зачем вам снимать квартиру?

— Мы подумаем.

Не хочет, поняла Марина Георгиевна. Этот кот всегда гуляетсам по себе. И ему очень быстро надоест быть внимательным и нежным сыном.

— А вот и твоя гостиница! — объявил он. — Ой,смотри, Варежка!

В самом деле, у дверей гостиницы их ждала Варя.

— Как она похорошела, — с какой‑то дажеобидой проговорила Марина Георгиевна. Зачем я согласилась приехать сюда, толькоиспорчу им медовый месяц и сама буду страдать, глядя на их счастье…

— Марина Георгиевна, добро пожаловать!

— Здравствуй, деточка.

— Как долетели?

— Нормально.

— Вот и хорошо! Здесь такой воздух… — Варя неочень понимала, что надо говорить. — К сожалению, с гостиницей такполучилось, но, я думаю, вы оставьте то, что вам может понадобиться в этисутки, а остальное мы сразу заберем, и завтра Стас просто зайдет за вами…

— Да, это разумно. А может, кто‑то еще неприедет, бывает же так…

— Вам у нас понравится.

— Молодец, что пришла, — шепнул Стас.

— Очень тяжело?

— Очень.

— Что вы там шепчетесь? — насторожилась МаринаГеоргиевна. — Я ужасно выгляжу, да?

— Мама, не выдумывай!

— Я хочу принять душ с дороги, привести себя в порядок…

— Сколько времени тебе нужно?

— Час, не меньше.

— Хорошо, мы подождем тебя в саду, выпьем кофе, а ты,как будешь готова, спускайся.

— Марина Георгиевна, а может, вы тоже хотите кофе? Явам закажу в номер?

— Спасибо, не стоит. Я мечтаю о душе, идите уже!

— Как мне ее жалко! — прошептала Варя.

— Да, папаша отколол номер. Сволочь!

— Стас, а может, там любовь?

— Да какая любовь!

— Но ведь бывает же и в таком возрасте.

— Бывает… Но я все равно не желаю с ним знаться. Ивсегда буду на маминой стороне. Впрочем, он пока тоже не спешит поставить меняв известность.

Как ни странно это было Стасу, но обе матери понравилисьдруг другу.

— Самобытная женщина, — сказала о сватье МаринаГеоргиевна, когда поздно вечером Стас провожал ее в гостиницу. — Имальчонка хорошенький такой, только тебя еще дичится.

— Не беда, обвыкнется. А ты, мама, героиня, держишьсямолодцом.