Откуда и каким ветром занесло ко мне этот предмет гардероба, сказать теперь, наверное, не смог бы никто. Возможно, я добыла эти брючки для такого же конспиративного прикида, да так и оставила до лучших времен. И вот эти времена пришли.

Облачившись в брюки и снова взглянув на себя в зеркало, я увидела, что теперь могу дать фору даже девушкам из общежития. Мое отражение было уже не Татьяной Ивановой, а придурковатой деревенской лохушкой, только позавчера рухнувшей с дуба и еще не успевшей прийти в сознание. Впечатление портило только лицо. Лишь в нем еще сохранялось что-то такое… модельное.

Но это уже было легко поправимо. Волосы, приглаженные и завязанные в узел на затылке, фальшивые очки, немного серых теней, наложенных под глаза, еще два-три почти незаметных штриха, и образ приобрел полную гармонию и законченность.

«Супер!» – резюмировала я, снова взглянув на себя в зеркало.

Впрочем, позаботиться о приличной одежде тоже было не лишне, и, так удачно экипировавшись, я не позабыла бросить в пакет свои повседневные джинсы и майку.

Теперь и организационно, и технически я была полностью готова и, взглянув на часы, поняла, что пора выступать. Набрав воздуху в грудь и подхватив пакеты со снаряжением, я вышла из квартиры.

На заднем дворе администрации в тот момент, когда я подъехала к нему, царствовали тишина и покой. Автомобильная парковка пустовала, и по всему было видно, что рабочий день еще не начинался.

Припарковавшись в укромном месте, я вышла из машины и постаралась отыскать столь же укромное местечко для себя самой. Кто его знает, сколько мне придется ждать. Незачем напрасно светиться.

Но расчет мой оказался верным, и ждать пришлось недолго. К чести сотрудников администрации должна отметить, что дисциплина обслуживающего персонала у них на высочайшем уровне, на работу все являются вовремя, а некоторые даже раньше.

В общем, не простояла я и десяти минут, как увидела подъезжавшую к забору белую «Нексию». Пока отъезжали в сторону ворота, я успела выйти из своего укрытия и подойти к машине.

– Вот… это… вам, – проговорила я, в ответ на недоуменный взгляд вытаскивая из сумочки незапечатанный конверт, в котором хранилось послание, созданное сегодня ночью в результате концентрации всех моих интеллектуальных возможностей.

– Что это? – спросил рыжий, опустив стекло и не прикасаясь к письму.

– Это… вам. Почитаете. Здесь… важная информация… для вас.

Я уже готова была бросить письмо ему на колени и убежать, но рыжий наконец протянул руку и, взяв письмо, лишил себя любопытнейшего зрелища. А я-то уже представляла мысленно, как буду выглядеть со спины, – вся подвижная, как на шарнирах, неуклюже размахивающая ногами в разные стороны. Позаботившись об имидже, я не забыла внести коррективы и в телодвижения и, приближаясь к машине, использовала совершенно особую походку, имеющую очень мало общего с моей собственной.

Уходила я, разумеется, в том же стиле, и хотя не убегала, разбрасывая ноги, но если кто-то наблюдал за мной в тот момент, свою долю положительных эмоций он, несомненно, получил.

Отойдя на достаточное расстояние, так, чтобы меня не могли заметить ни со двора, ни из окон, я окольными путями возвратилась в укрытие, где дожидалась приезда рыжего, и снова стала наблюдать за происходящим.

Припарковав машину, рыжий долго не выходил из нее, по-видимому, читал письмо.

Там было написано:

«Здравствуйте!

Не знаю, как вас зовут, но знаю, что это точно вы. И другие тоже знают. Кое-кто… Поэтому лучше будет вам согласиться, тем более, что много я не требую. Вам, наверное, интересно, кто я? Могу сказать. Я Алена. Невеста Коли. Мы с ним очень любили друг друга, и он мне все рассказывал. Все-все. ВСЁ, ПОНИМАЕТЕ! Поэтому я знаю, кто убийца. Не хуже, чем вы. А почему пока никому не рассказала, так тому есть причина. Мы с Колей не больно-то выставляли свои отношения напоказ. Зачем афишировать? А Дарья Степановна тоже не говорила. Поэтому в полиции и не знают, что я его невеста. И не допрашивали. Но вы не думайте, если захочу, я и сама расскажу. А почему пока не рассказала – деньги нужны. Вот вы мне их и дадите. За хранение тайны. Я много не требую. Но Колю теперь хоронить надо, а какие сейчас цены, сами знаете. Да и так, вообще. У меня жениха убили, должна же я получить возмещение. Его и государство платит. Если кто погибает по неосторожности. Вон, Дарья Степановна теперь даже жить в этой комнате не может. А я что? Хуже, что ли?

Но вы не волнуйтесь, ей я тоже не рассказывала. Я умею хранить секреты, об этом можете не беспокоиться. Главное, чтобы вы свое выполнили, а уж за мной не заржавеет. И те, кто вас видел, они тоже пока не знают. ПОКА, ПОНИМАЕТЕ? Но их – несколько человек. Это моя гарантия. Зато только я знаю, что вы из администрации. Это уж благодаря Коле. Он мне когда рассказал… Ой, главное-то я и позабыла! А вы, наверное, читаете да удивляетесь, – за что, мол, я платить должен? Так вот, знайте – мне известно, что Колю убили за то, что он узнал ваш секрет. О том, что начальство ваше государственные дома на своих знакомых оформляет и потом продает, деньги присваивает. А кто это начальство, мы тоже знаем… Дарья-то Степановна и до сих пор забыть не может, как ее выгнали. Но эти все высокие шишки, они хитрые. Сами ничего не делают, заставляют подчиненных. Поэтому я к вам и обратилась. Что вы не сам, не по своей воле все это сделали. Вы ведь тоже человек подчиненный. Поэтому я много не требую. Чисто для компенсации. Ну и на похороны. Хоронить сейчас очень дорого, а Дарья Степановна не работает, да и у меня зарплата… думаю, это будет даже справедливо, если вы заплатите. А видели вас многие. Несколько человек. И как вы искали Колю, и как вместе с ним потом пошли куда-то. Но только я знаю, что вы – из администрации. Случайно увидела. А потом поняла. Вспомнила рассказ Коли и догадалась, что не за икону это мстили ему, а из-за того, что он тайну мог рассказать. Как свидетель. Но я эту тайну тоже знаю, а главное, – знаю про вас. Поэтому лучше вам согласиться. Позвоните мне, мы все обсудим. А если пятьдесят тысяч для вас небольшая сумма, то можем сразу и встретиться. Я до пяти работаю. Рассчитаемся, да и разойдемся по-хорошему. И вам хорошо, и нам хорошо. Я сейчас живу в комнате Коли, Дарья Степановна не может там жить, пришлось мне с ней поменяться. А своя-то комната у меня далеко, в конце коридора.

С уважением, Алена».

Сочиняя это послание, я пыталась достичь нескольких целей. Во-первых, показать, что писала его стопроцентная лохушка. Во-вторых, историю возникновения у Коли невесты максимально приблизить к реальной ситуации, о которой поведал мне старичок-сосед. Правда, я не знала, как в действительности звали девушку, бегавшую к Николаю, когда грозный ревнивец Витя был на очередном боевом дежурстве, но имя – уже вопрос второй, писавшая могла и изменить его. В целях конспирации. А если бы кому-то вдруг вздумалось проверить, этот кто-то с несомненной ясностью убедился бы, что каким бы там ни было имя, сама история вполне реальна и имела место в действительности.