сидел кто-то напротив мольберта с холстом, пейзажи с натуры рисовал. А, стоп, так ведь это Лена. Чудесно, вот и компания нашлась какая-никакая.

— Присоединимся? — предложил я Дэнчику.

— Давай, чего бы и нет, — пожал плечами тот. — Вещи заодно хоть будет на кого оставить.

— Думаешь, что тут может их кто приныкать?

— Ой, Максон, знаешь, береженого, как говорится… Тут же дети. Мало ли, какие у них там приколы могут быть. Тем паче я вижу Ульянку, которая с кем-то в картишки играет, и которая также успела нас приметить. И наверняка играет если не на щелбаны, то на желания. И, как знать, вдруг одним из таких желаний будет спрятать форму во-о-он тех двух остолопов.

Замечание было более, чем резонным. С опаской взглянув еще разок в сторону рыжей-младшей, мы засеменили поближе к Лене. Та нас даже и не замечала по началу, увлеченно выводя отточенными движениями на холсте очертания видневшейся вдали железной дороги.

— Салют, юный Айвазовский, — окликнул я ее предельно осторожно. А то еще испугается, чиркнет кисточкой не в том месте, я буду виноват, получу по шапке и мне, наверное, будет стыдно.

Лена неторопливо повернула голову в нашу сторону, приветливо кивнула и вернулась к работе, не сказав ни слова. Ладно, можно и так. Хотя небольшой вздох разочарования от такого мягкого игнорирования меня все же вырвался.

— Слушай, мы с Максом тут искупаться надумали, не поглядишь за вещами, если не трудно? — попросил Дэнчик.

Та ничего не ответила. Что ж, исчерпывающая формулировка. Опять что ли в свои мысли ушла? Не, ну, конечно, прикольно, только вот все же положительный ответ на нашу просьбу был бы совсем не лишним. То, что в данном случае молчание бы являлось знаком согласия — еще бабка надвое сказала.

— Ле-е-ен, — повторил я.

— Да оставляйте, господи, — вздохнула девушка. — Не отвлекайте только, пожалуйста. Я уже почти заканчиваю. Не хочу нигде напортачить.

— Да-да, разумеется, — отозвался я, располагаясь неподалеку в чуть более нагретом солнышком месте. Стянув с себя одежду, я закрыл глаза, вдыхая полной грудью, попутно зарываясь ногами в теплый песок. Открыв глаза, я подошел к озеру и опустился на колени, вглядываясь в воду. Протянув руку, я дотронулся до поверхности — какая же теплая!

— Ну как? — осведомился Дэнчик.

— Шикарно, — довольно ответил я. — Помчали?

Вдоволь накупавшись в этой поистине ласковой воде, мы с большой неохотой вернулись к нашим вещам на берег. Очень хотелось сейчас сделать пару тяг из электронки, да только вот дети с вожатыми с пляжа, увы, не исчезли. Да и Лена чай не Двачевская, еще не так поймет чего. Нет уж, нафиг, потерплю.

Девушка все еще не отрывалась от холста. Большие зеленые глаза словно повторяли движение кисти. Конечно, я уже видел краем глаза, что она там такое рисует, но интересно было посмотреть поближе. Набравшись храбрости, я, не скрывая любопытства, подошел к ней. Она все так же не обратила внимания, продолжая тщательно работать.

Вроде и ничего особенного — картина, как картина. Но как же четко была прорисована каждая деталь! Результат выглядел если и не реалистичней самого пейзажа, то хотя бы на уровне.

Я стоял в немом восхищении, почему-то вспомнив свою бабушку, которая также была художником и сутками проводила в своей мастерской, создавая шедевры. Маленький я часто спрашивал у нее, почему она нигде не устраивает выставки, ведь она могла бы зарабатывать огромные деньги на своих картинах. Но она лишь снисходительно улыбалась, говоря, что она просто рисует для души. Тогда я не понимал, как можно заниматься чем-то «просто для души», не получая за это ни гроша. Лишь только со временем, найдя себя в этом мире, я осознал всю силу увлечения.

Я не рискнул прерывать финальные мазки фиолетоволосой красавицы. Не хотелось, да и я сам прекрасно знал, каково это, когда от чего-то столь важного и стоящего отрывают глупыми вопросами и россказнями. Скромно дождался, пока она выведет последний штрих, отложит кисть и уставится в одну точку, будто сквозь законченную ею иллюстрацию к яркой повседневности «Совенка».

— Ты очень красиво рисуешь, — непринужденная улыбка коснулась моих губ.

— Спасибо, — тихо ответила Лена, все также смотря в одну известную лишь ей точку. В любом другом человеке я бы сейчас разглядел нечто пугающее, но в случае Лены казалось, что все так и должно быть. — Не думала, что тебе интересна живопись.

— Она мне и не то, чтобы интересна, — честно ответил я. — Я не знаток. Но если я вижу, что человек создает что-то прекрасное, то почему бы лишний раз не напомнить ему об этом?

— Ты правда думаешь, что это прекрасно? — Лена вернулась в реальность и задумчиво окинула взглядом свое творчество. — Как по мне, то получилось довольно посредственно.

— Но ведь это неправда, — улыбнулся я. — Дэн может подтвердить. Правда ведь? — обратился я к нему.

— Чего говоришь? — лениво отозвался Дэнчик, безмятежно гревший свою пятую точку. — А, ну, да, наверное, мне отсюда не видно просто, извините.

Ну, спасибо тебе, дружище, умеешь поддержать в щекотливых ситуациях.

— Если бы он потрудился поднять свой зад с песка, то наверняка бы подтвердил, — сориентировался я.

— Максим, ты меня, конечно, извини, но я не нуждаюсь в чужих оценках, — неловко улыбнулась Лена. — Я рисую не для кого-то. Для меня это как выход моих эмоций. И в этот раз я вижу, что он получился не очень.

Эвона как завернула. Ладно, дело хозяйское. Я просто старался быть вежливым. Причем, к моему собственному удивлению, вежливым искренне.

— Впрочем, мне… приятно, что ты так высоко оценил мой труд, — эту фразу Лена будто выдавила из себя. Ни дать, ни взять, в последний момент опомнилась, что я так-то жду какой-то ответной реакции.

— У меня бабушка просто рисовала, — признался я. — Так что я на каком-то интуитивном уровне не смог пройти мимо.

— Ясно, — коротко ответила Лена. И затем в воздухе повисло неловкое молчание. Ясно… Что вот тебе ясно? Ох уж это одностопное общение.

— Ребята, пятнадцать минут до обеда, строимся! — донесся до нас возглас вожатой одного из младших отрядов. Ну, стало быть, и нам пора потихоньку. Все хорошее рано или поздно заканчивается. Заканчивается и этот приятный эпизод с безмятежным купанием.

— Ладно, увидимся, — улыбнулась Лена и стала собирать свои кисти и краски.

— Тебе, может, помочь донести эту… штуку? — предложил Дэнчик, кивнув в сторону мольберта.

— Не стоит, я сама, — покраснела Лена, засобиравшись еще стремительнее. Все же она немного странная. Хотя уж явно не мне ее судить, с моим-то ворохом тараканов.

По счастью, плавки уже подсохли, так что